— Ты трогай его. Если наощупь еще живое, значит снимать рано. Смотри.
Остальные порции мы дожарили с ним вместе.
Я была в неописуемом восторге от этого диагноза вручную. Но ведь реально, когда мясо сырое внутри, то оно продавливается, а когда уже со слабой прожаркой, то пружинит.
— Хочешь, вставай со мной в следующую смену на мясо? — предложил Андрей.
— Хочу! А Михаил не будет против?
— Я с ним поговорю. У тебя определенно есть талант. Пользуйся случаем, покажи Заславскому, что ты можешь не только салаты раскладывать.
Я была очень благодарна Андрею, пока не заметила жесткий взгляд Кости исподлобья. Он так и будет меня пасти?
Разговор с ним состоялся тем же вечером. Но до вечера состоялся еще один разговор по телефону. С мамой.
— Евушка, тебе нужно вернуться домой.
— Что случилось, мам?
Я говорила шепотом, чтобы не выдать себя с головой. Но голос мамы обеспокоил.
— Я была у врача… Мне нужна дорогостоящая операция. На работу ходить не могу, и ты уехала… Там деньги хоть платят?
У меня затряслись руки. Это был тот момент, который мог перечеркнуть все мои планы!
— Нет, мам. Но за выигрыш дадут большую сумму денег… Мам, а сколько нужно заплатить за операцию? Ты узнай, я попрошу, чтобы мне дали авансом.
— А разве так можно, Ева?
Я скривилась. Насколько мама поверит моей лжи? И главное, где я сейчас достану деньги?!
— Говорят, триста пятьдесят тысяч. Но я сама не узнавала… У нас же нет таких денег.
Я закрыла глаза и беззвучно простонала. Триста пятьдесят тысяч это огромная сумма! Такую не займешь до конца шоу. К тому же неизвестно, чем оно кончится.
— Мамуль, а что говорит врач? Операция срочная? Ее можно отложить?
По раздавшемуся в трубке рыданию, я поняла, что дело безнадежно…
Но если я вернусь сейчас домой, если уйду с шоу, я нигде не смогу найти таких денег! А здесь у меня хотя бы остается призрачный шанс заработать…
— Мам, говори как есть.
И оставшиеся двадцать минут мы обе рыдали в трубку, понимая, что надо раздобыть деньги уже в этом месяце. Чем раньше, тем лучше.
— Я уже и в банк обращалась, за кредитом. Только мне столько не дают. Может ты приедешь? Два кредита возьмем?
— Я подумаю, ладно? Подойду к нашему шефу… Он добрый, он поможет…
— Хорошо… Но лучше бы ты приехала…
Оно может и лучше, я была бы рядом с мамой, помогла бы, но… Кто мне даст кредит на триста с лишним тысяч, когда официальная зарплата у меня мизерная, а получаемой все равно не хватит на погашение?
К тому же как два кредита гасить, когда мама после операции работать не сможет?
В общем, я загрузилась конкретно.
Вот тогда ко мне и подошел Костя.
— Андрюха женат и у него двое детей, — без предисловий начал он.
— Ну и что? Мне какое дело? — удивилась я.
— Ты привлекаешь лишнее внимание. Зачем? Заславский тоже тебя заметил и гнобит.
Это я тоже заметила.
— Я ничего плохого не делаю.
— И ничего хорошего тоже. Может просто пора определиться за чью команду ты играешь, Дан?
— Мне все равно. Честно. Костя, мне просто надо выиграть! Я понимаю, всем вам хочется, но мне жизненно необходимо! И я буду играть без правил, чтобы выиграть.
И что меня дернуло спросить? Заручиться его поддержкой? Но я выпалила на одном дыхании:
— Ты со мной?
— Всегда, — пробормотал Костя, неожиданно севшим голосом. — До самого конца.
И удерживая мне затылок, прижался к губам.
В голове пронесся вихрь протеста. Он же не знает, что я девушка! Узнает — не простит.
С другой стороны, если ему понравится со мной целоваться, вдруг он поймет, что не гей, когда узнает?
В общем, во мне действительно вихрились самые разные мысли и я не могла прийти к какому-то одному выводу, за это время Костя успел углубить поцелуй. Я на секунду растерялась и… расслабилась, позволяя ему и дальше исследовать мой рот.
Меня оправдывала только одна мысль: я из него настоящего мужика сейчас делаю!
А пока волны умиротворения укачивали, заставляя цепляться в отвороты рубашки Кости и ложиться ему на грудь. О чем я думала? Точно не о сексе.
В моей голове роились мысли о дружбе, о деньгах и могу ли я попросить Костю занять мне триста пятьдесят тысяч?
Я отдам!
Когда выиграю шоу…
— Охренеть!
Голос Семена раздался от двери в прачечную, где мы сидели. Но сейчас мы подскочили и отлетели друг от друга как ошпаренные.
— Охренеть! Вы чо делаете, мужики?! Если по бабам соскучились, так подкатите к бабам! Вы чо? В педики заделываться на шоу? С ума сошли?!
Я то краснела, то бледнела, а Костя сжимал челюсть и смотрел то на меня, то на Семена.
— Ты это… не говори никому. Это не то, что ты подумал.
— Да, я надеюсь, потому что спать с вами в одной спальне не буду, если это именно то самое. Поняли?
— Поняли мы, поняли. Просто на мелкого шеф запал…
— Миша, что ли? Он тоже педик? — вскинулся Семен, а я чуть не застонала, нафига Костя еще и шефа сюда вплетает?
— Миша тут ни при чем, — заверил КостяСемена, выталкивая его из прачечной и кивая мне, чтобы уходила. — А вот Заславскому нужно шоу. Вот и стараемся.
— Шоу с голубыми? — нахмурился Семен. — Тогда я пас. Я тебя взасос не буду!
— Я тебя тоже не буду, а Дан потерпит.
Семен засмеялся, придавливая мне плечо своей пятерней.
— Для шоу — это хорошо, но на большее, Данила, не соглашайся. И зубы почисть!
Я пискнула, вывернулась из-под руки и смылась.
Было обидно, что нас с Костей прервали, и я так и не спросила про деньги. Шанс выдался перед сном.
— Ты не мог бы мне занять? Я все отдам. Сразу после шоу!
Мне пришлось рассказать Косте про маму, про операцию и про сумму, которую нужно срочно достать.
— Прости, но у меня нет такой суммы… И даже если бы была… Понимаешь, Дан, я не даю в долг тем, с кем в отношениях.
Костя проговорил и вышел, а я как дура успела только пролепетать:
— В каких еще отношениях?
Ведь поцелуй ничего не значит?
Ведь не значит же?!
Утром следующего дня я выпросила телефон до приезда Заславского и набрала Степана Александровича.
— Откуда у меня такие деньги? Ты забыла зачем пошла на шоу? Чтобы спасти нас от разорения!
