Ведь прав Костя, я вру из-за денег. Хочу славы и приза! Мне нужно больше всех, ради этого я даже врать готова!
И я решила признаться.
Будь что будет.
Я уже открыла рот, как шеф громогласно перебил меня:
— Дан! Встань на место, ты остаешься в команде, потому что один приготовил третье командное блюдо, не сломавшись под давлением.
Я от неожиданности захлопнула рот.
Если признаюсь сейчас — уйду. А мне все еще хочется победить!
К тому же и Костя больше не будет меня прессовать. Это еще одна хорошая новость!
Развернулась и быстро встала рядом с Семеном.
— Константин, — продолжил Заславский, но его перебил выступивший вперед Семен.
Он сделал шаг из нашего ряда и пошел к шефу, на ходу снимая фартук.
— Оставьте его, — проговорил Семен, — я уйду.
Заславский замолчал, прищурившись разглядывая Семена. Тот передал шефу фартук и ухмыльнулся в сторону Кости.
— Вот уж не планировал я участвовать в шоу голубков. Я повар, я готовить сюда шел, а не в шоу геев участвовать. Так что, пусть Костя дальше вас развлекает.
Семен развернулся и быстро направился к выходу, оставив нас в немом изумлении.
— Костя, вернись в команду, — жестко произнес Ян.
Костя развернулся и, бросив на меня убийственный взгляд, встал рядом.
А до меня только сейчас дошло, что вечер казни все же состоится!
Глава 9. Рыцарь на бедном конце
Глава 9. Рыцарь на бедном конце
Ян
Семен похерил мои планы.
Почему я не удивлен, что все, что я так усердно планирую — херится?
Домой возвращаться не захотел, вызвал службу по уборке, а сам закрылся в кабинете над рестораном. В душе тянуло какое-то невыполненное дело.
Я пытался нащупать причину неудовлетворенного состояния.
Семен? Ну да, он подгадил, но к паршивому настроению не имел никакого отношения.
Костя? Уже ближе. Я только при одном упоминании его чувствую свербящее чувство ненависти. С чего бы?
Мне не понравилось, как он трепал Дана за грудки. Никто не позволил бы ему устроить потасовку на съемочной площадке, но сама его злость к беззащитному Дану настораживала.
Кто помешает Косте разобраться с Даном позднее? Без камер?
От этой мысли озноб пробежался по спине.
Я машинально придвинул новый ноут, нашел иконку онлайн-соединения и включил камеры.
Участники собрались на кухне, что-то выясняя между собой. Я видел только два лагеря. И это не привычное разделение на мальчиков и девочек. Нет. Сегодня все участники явно противостояли только двум — Косте и Дану.
Мне просто любопытно, Дан не может обойтись без приключений? Ну как он снова оказался в центре конфликта?!
Я не мог найти кнопку включения звука. Неужели придется снова звать Кирилла?
Пока тыкал в каждую, в попытке услышать суть скандала, что-то нажал и трансляция вообще пропала.
Я поспешно попытался восстановить картинку. Выключил и снова запустил программу, но ничего не восстановилось.
Черт! Я стер что ли все?
Мне нужен был только звук… Какого хрена?
Когда я под диктовку Кирилла все же подключился к камерам и даже настроил звук, все уже разошлись и кто парами, кто по одиночке отдыхали в своих комнатах.
Я лихорадочно переключал камеры в поисках Дана. Его нигде не было. И мне было бы все равно, но я не мог найти и Костю! А вот это настораживало.
Где, мать, их носит?
И все же ни одна камера не захватывала этих двоих.
Тревога перешла на физический уровень. У меня словно узел завязался в солнечном сплетении.
Где у нас не стоят камеры?
В туалете и душевых.
А где ближайшие камеры?
В умывалке, в прачечной и коридоре.
Я дрожащими пальцами переключал камеры и прислушивался к звукам. Состояние было такое, что как бы не сорваться и не бежать в общежитие, чтобы лично проверить, что Дан в безопасности.
И тут меня накрыло. Звук одной из камер донес звук возни и тяжелого дыхания…
Что это? Какого хрена? Неужели…
— Пусти!..
— Какая тебе разница, кто тебя трахнет, если за деньги?
Это они!
И я сорвался, плевав на собственное правило никогда не входить в общежитие участников! Второй раз нарушая его из-за Дана.
Я влетел на второй этаж и сразу запутался в лабиринте коридоров. Клубничка взвизгнула, когда я на нее налетел:
— Душевые где?
И помчался дальше по направлению ее пальца.
Когда я ворвался в общую душевую там никого не было. А я только по картинкам с видеокамер понял, что это помещение для женщин. Мне же надо попасть в мужскую.
Выбежал и тупо стал распахивать все двери которые встречал на пути, подняв на ноги весь курятник.
— Ян Станиславович!
Дверь нараспашку — за ней прачечная. Не то.
— Что вы делаете?
Следующая умывалка. Я рядом. Ворвался туда и сразу подбежал к следующей двери. За ней даже через шум за спиной слышно возню парней.
Мне понадобилось меньше минуты, чтобы отсечь ненужных свидетелей, закрыв перед их любопытными носами дверь, и распахнуть ту, за которой…
Я не сразу оценил, что происходит.
Может я лезу не в свое дело? Может это их игра для двоих?
Но взгляд уже выхватывает перегнутого через стойку Дана, полуспущенные штаны и красный отпечаток мужской руки на бледной ягодице.
— П-пусти!
Глухой, прерывающийся шепот, и я вижу попытки сопротивления Дана.
Только потом замечаю, как Костя скрутил ему руки, удерживая за тонкие запястья, как вдавливает лицо Дана в стопку полотенец, из-за чего тот так глухо и невнятно хрипит. И этого мне достаточно, чтобы без предупреждения размахнуться и впечатать кулаком в морду насильника.
Удар. И Костя отлетает к стене напротив.
Еще удар. И кровь из разбитого носа уродливым узором стекает по кафелю.
Я разворачиваюсь и смотрю на скулящего, забивающегося в угол Дана. Он уже натянул штаны по самые подмышки и теперь закрывает руками кривящийся в рыданиях рот.
— Собрал шмотки и свалил отсюда. Сейчас же, — глухо произношу я, ставя жирную точку еще на одной карьере.
Костя ретировался, а в дверь снова сунулись любопытные. Пришлось второй раз захлопнуть дверь, чтобы отрезать себя и Дана ненадолго от всех.
