Очуметь!
И на этих бодрящих эмоциях я вычистила плиту и даже холодильник, прежде чем доползла наконец-то до душа и своей койки.
Там закрыла глаза, лелея мечту, что даже очень крепкие семьи рушатся из-за конфликтов и недопонимания. Или от того, что любовь прошла.
Хотя к такому как Ян любовь пройти не может — он же невероятный! Но если уж он сам обратил внимание на меня, значит не настолько сильно любит свою жену. Так?
Вот только почти улетая к неземному сну, где Ян Заславский протягивает мне кубок победителя, стоя на коленях, появился Костя и напомнил:
— Он хочет тебя, Дан. Теперь ты видишь?
И тут же вылез Семен:
— Кругом одна гомосятина. Я в такие игры не играю.
Сон как рукой сняло…
Господи…
Боже мой!..
Заславский целовал не меня!
Он целовал Дана!
Глава 10. Ревность не порок
Глава 10. Ревность не порок
Ян
Голова кружилась, а я все никак не мог оседлать свои мысли, чтобы случайно не унесли меня в далекую даль.
В груди нестерпимо щемило от болезненной потребности вернуться на кухню и довести дело до конца. Более того, внутри все еще дрожало от сладкого предвкушения. Это у девчонок бабочки в животе, а у мужиков — струны души, до которых если дотронешься, то они долго звенят, в ожидании, когда на них сыграют снова.
Вот и у меня звенели. Неправильно звенели, но нестерпимо.
Он — гей. Он согласен. Я же своими губами чувствовал его отзывчивость, грудью чувствовал его порхающие ласки. У меня до сих пор скулы сводит от нежности его прикосновений.
Это нормально?
Что, нахрен, со мной происходит?
Несмотря на поздний час позвонил Бергеру.
— Ты влюбился.
Лучше бы я ему не звонил!
— С какого перепуга? — хмуро поинтересовался я, ломая сигарету и отбрасывая ее на ковер.
— Потому что просто желая трахнуть, такие подробности не замечают.
— Да ну нахрен! Тебе то откуда знать?! Ты когда в последний раз влюблялся?
По телефону раздался тяжелый вздох.
— Да неужели? Бастионы Бергера рухнули? И кто она? — засмеялся я.
— Он. Это он. И это все ты виноват, твою мать!
Советчик из друга вышел хреновый, но без него я бы никогда не задумался, что я чувствую к Дану. Что я чувствую от него и в его присутствии, я уже отлично изучил.
У меня здоровая потенция. Отлично работает кровоток. Немного сбоит сердце, перекачивая литры крови в член и обратно. Но в целом, несмотря на алкоголь, сигареты, стресс от работы и перегрузки, я жеребец еще ого-го! Это я при Алке сомневался, а при Дане не сомневаюсь.
Но вот имеет ли это отношение к чувствам?
Непробиваемое дно гостеприимно отворило люк, приглашая спуститься меня еще ниже.
Похоже я все таки одержим. Геем. Конкретным парнем.
Вряд ли это любовь…
Ну что такое любовь? Хм… Как это было у меня в восемнадцать с Аллой?
Я не мог спать ночами! Хм… И сейчас не могу.
Думал о ней постоянно. И, черт побери, Дан тоже не выходит из головы…
Терял аппетит, и не хочу додумывать мысль, но иду и встаю на весы…
Минус семь.
Бля-я-я…
Еще я постоянно преследовал ее. Подкарауливал, следил, искал с ней встречи, как будто случайно…
Да бля-я-я…
Только не это.
Влюбился?
Я серьезный, взрослый мужик, сделавший международную головокружительную карьеру, имеющий миллиардный бизнес, влюбился?
Почему то это сбивало с толку сильнее, чем уточнение в кого.
Я влюбился?..
Или все же одержим?
— Не спишь? — я снова набрал Бергера.
— Нет, — угрюмо ответил он, но не послал. Уже хорошо.
— Как отличить влюбленность от одержимости?
Он помолчал долгих пару минут, за которые я успел поседеть и прикурить.
— Трахни. Если пройдет, значит был одержим.
— А если не пройдет?
— То сделаешь еще хуже.
Теперь помолчал я, обдумывая перспективы.
Что я знал о сексе с мужиком? Ничего. Я как-то даже никогда не пытался это узнавать. Бергера спрашивать бесполезно. Пока… А потом наверное будет поздно. Но во Франции у меня есть чудесный голубой друг. Думаю, его удивят интимные вопросы с моей стороны, но он все же подскажет.
Не знаю… Вывести Дана с шоу в ресторан? В мой — чтобы поразить? Или это слишком палевно? Но точно нужна романтическая обстановка, иначе переход к сексу станет чересчур резким. А тут романтика, интим и… интим?
— А другой способ различить есть? — без всякой надежды спросил я.
— Конечно. Пригласи священника и попроси избавить от одержимости.
— Шутишь? — разозлился я.
— А ты серьезно? Намерен трахнуть мальчика? Знаешь что, Ян, не думал, что скажу тебе это, но возвращай лучше Аллу, проси у нее прощение и потрахайся уже от души. Бывай. На неделе не приезжай ко мне. Мой новый помощник еще не освоил всех обязанностей, так что обедаю и ужинаю я в ресторане.
— Как скажешь.
Так даже лучше. Мне свою работу делать некогда из-за этого шоу, а мотаться к Бергеру, когда он не в настроении, тем более не хочется.
Мы разъединились. Я бы посочувствовал другу, что у него возникли проблемы с помощником, но мои казались острее.
Я вытащил ноут, убедился, что Дан спит, перемотал архив, на ускоренном посмотрел, как он провел вечер. И с твердым намерением избавиться от одержимости лег спать.
День носился по своим кухням, заказав к пяти корзинку для пикника с изысканными закусками и самым лучшим выдержанным вином из моего ресторана. Около часа обдумывал предлог, по которому смогу вытащить Дана с шоу.
Самый трудозатратный способ, устроить конкурс, подтасовать ему победу и увезти с собой. Хм… Но конкурс на кухне мог затянуться и к корзине мы бы подъехали ближе полуночи. А это час, когда все участники обязаны вернуться в общежитие.
Потом решил позвонить и отпустить Дана якобы к родне. Как будто они связались со мной, и я разрешил на одну ночь им встретиться.
Да, идеально. Закажу такси, оно заберет Дана и привезет ко мне. А тут еда, вино, свечи…
Черт, нужны свечи для пикника. И камин. И пледы. Нет, лучше один плед, чтобы укрыться под ним вдвоем.
Мозг работал с опережением. Я четко рассчитал время, заказал и оплатил такси. Позвонил оператору и распорядился отпустить Данилу Митрошина к родителям. Немного времени потратил на подбор музыки и пошел искать долбанные свечи и гирлянды. Где-то они у Алки были.
