— Но режиссер сказал что-нибудь смонтировать…
— Я сам разоблачу ее. Завтра. В прямом эфире. При всех.
Это будет ей уроком не врать и не крутить хвостом.
Я отсиделся в своем кабинете, пока съемочная группа сворачивалась, а участники убирали кухни. За это время давление прошло, а вот злость на Булочку уходить не торопилась.
Я прокручивал в голове виденное и пытался найти ей оправдание. С кем она еще переспала на шоу? Почему мне не докладывали?
Хотя с чего бы?..
Лезли навязчивые мысли про ее связь с Константином. Может это все уловка про гейство? А на самом деле они крутили роман, пока я не приревновал и не выгнал Костю?
Черт! Я чувствовал себя таким дураком!
Дважды дураком!
Сначала я поверил, что влюблен в парня.
Потом приревновал парня к другому парню и из ревности послал нахрен собственные правила шоу. У Кости были перспективы, но ревность меня ослепила.
А они всего лишь трахались у меня за спиной и насмехались, как ловко провели Яна Заславского!
Я бы взвыл, если бы это хоть чуть-чуть приглушило злость.
Еще и Бергера приплел.
Теперь к злости примешался дикий стыд. Он ведь всерьез думал, что я помешался на парнях! Что я гей!
Я застонал, откинул голову и прикрыл глаза. Сейчас пойду в общежитие, найду ее и…
Тут система конкретно сбоила.
Помимо злости во мне бурлила неудовлетворенное желание. Ну найду, ну вытащу из постели и что? Трахну? Жестоко затрахаю до утра? А потом выгоню за проваленный вечер?
Но проблема как всегда в том, что на вечере она удержалась в тройке лучших!
И секс со мной станет наказанием для меня, а не для нее!
Черт.
Ну почему все так сложно?
Внизу все стихло. Я взял полотенце и спустился в душ. Понемногу стал успокаиваться. Все же мстить лучше на холодную голову. Разоблачение и изгнание.
А лучше выгнать всех ее любовников, довести до финала, дразня победой в шоу, и прокатить! Проиграть в шаге до успеха обиднее вдвойне. И вот тогда разоблачить.
Пусть до конца играет роль Дана. Приз она не получит!
Удовлетворенный утвержденным планом, я намотал на бедра полотенце, вторым быстро вытер волосы, повесил на шею и пошел в кабинет. Сейчас переоденусь и поеду домой. Из уважения к тому, что она была со мной эти десять лет, стоит поговорить с ней до встречи с адвокатом. Может мы сможем договориться о разделе имущества и компенсации полюбовно.
Я еще не дошел до лестницы, ведущей в кабинет, когда сбоку, со стороны кухни, что-то брякнуло об пол. Повернулся, но никого не увидел.
По идее все разошлись, участники на третьем этаже, спят по своим койкам. Кто тут может быть?
Кирилл?
Я медленно обошел стойку раздачи и резко выдохнул.
На полу, схватившись за голову, сидела чертова Булочка и держала половник.
Уйти?
Наорать?
Трахнуть?
Все разумное снова вылетело из головы, погружая меня в хаос злости.
— Ты что тут делаешь? — резко спросил я.
Булочка вздрогнула и снова выронила половник.
Я видел, как она устала. Все еще не переоделась и скорее всего даже не приняла душ после смены. С трудом поднялась на ноги, которые, я точно знал, дико ныли и уже с трудом держали.
— П-посуду мою… Вы же… Наказание, помните?
Я расхохотался. В два шага настиг ее и вырвал из рук половник, который она подняла и теперь держала двумя руками, словно защищалась от меня.
Не поможет!
— Оставь все и иди спать.
Я откинул половник в мойку, повернулся к изумленной Булочке, непроизвольно вдохнул ее сладкий запах и… В следующее мгновение уже не анализировал свои действия.
Подхватил ее на руки и усадил на стойку, впился в губы, не собираясь проявлять ласку. Подавил легкое сопротивление и обрадовался стону сдающейся на милость победителя.
Я не собирался останавливаться. Не сейчас, когда узнал про нее всю подноготную!
И это ради нее я хотел разрушить семью?
Ради нее искал способ обойти договор?
Именно ее хотел видеть победителем своего шоу?
Сейчас я просто хотел получить то, что она с такой щедростью раздавала направо и налево. Чем дразнила так, что я чуть не поверил в собственное гейство.
Уверенно раздвинул ей ноги и вклинился между бедер. Она теснее обхватила меня ногами и обвила шею, плотнее прижимаясь к голому телу.
Полотенце сползло, и мне мешала только ее одежда, от которой я медленно стал избавлять Булочку.
Та или не ожидала подвоха, или решилась, что на финальном отрезке шоу пора заходить с козырей…
Это бесило еще сильнее!
Но ее рваное дыхание и тихие стоны срывали крышу. Я столько раз мечтал о ней! Меня не смущало даже то, что она носила штаны и уверено играла в мужской лиге. Все мои инстинкты вопили об обмане. Меня тянуло к ней магнитом, сметая все препятствия на пути.
Я дико хотел, чтобы она принадлежала мне!
А она…
Меня злило, что она принадлежала кому угодно, только не мне.
Теперь моя очередь.
Я вошел в нее сразу и резко. Она дернулась, вцепилась мне в волосы, но я хотел, чтобы ей было больно хотя бы самую малость от того, насколько больно мне.
А дальше… Только тесное обволакивающее тепло, только стоны и дрожь, только ее сладкое дыхание на моих губах.
Я забыл о злости и обиде. Мне стало плевать, что обо мне подумает друг или окружающие, плевать смеялась надо мной Булочка, когда одурачила, или нет, плевать, что я еще связан с другой женщиной, хотя сейчас брал другую…
Я сходил с ума от обладания, от бешеного желания получать ту, которую хочу… хотел…
Желание не проходило, а только скручивалось в тугой перетянутый клубок. Я никогда в сексе не был груб или жесток, но с Булочкой мне хотелось брать, подавлять, вбиваться и слушать стоны и мольбы.
Она молила, просила не останавливаться, просила еще и еще, хотя тут же сбивалась от очередного скручивающего ее оргазма и билась под моими руками, прижатая к моему телу. Передавала свою дрожь мне и я начинал дрожать вместе с ней, зная, что уже через минуту начну толкаться в нее снова, до упора, до искр из глаз.
Никогда не думал, что можно кончить три раза, не останавливаясь на перерыв.
С Аллой у меня такого не было.
Да и вообще ни с кем не было.
А Булочка…
— Как тебя зовут?
