И я не хотела думать, что будет потом, когда Алла родит, когда трудности закончатся. Захочет ли Ян развестись и быть со мной? Возможно нет. Возможно я дана ему только на этот отрезок жизни, чтобы он помог мне, а я помогла ему. Возможно наша любовь не вечна.
Но сейчас я чувствовала, что правильно быть с ним, принадлежать ему, дать ему ту разрядку, которую он не получит нигде, ни с кем. Уж в этом я была уверена.
— Ой, Ян…
Он моментально отпрянул.
— Я давлю? Я слишком спешу?
Я только улыбнулась от его обеспокоенного тона.
— Нет, не в этом дело. Просто мне нужно купить таблетки. Ты же не хочешь вместо удовольствия получить еще одну беременную на свою голову?
Я шутила, но реакция Яна меня обезоружила:
— Хочу. Я ничего не хочу так сильно, как стать с тобой настоящей семьей. С детьми…
Улыбка немного перекосилась. И как бы мне не было приятно от его планов на меня, я осторожно напомнила:
— Но мы не будем спешить. Давай сначала решим возникшие проблемы. Хорошо? Твоей жене нужно родить, а мне выиграть шоу и купить квартиру маме…
Ян кивнул и отступил.
Мне совсем не понравилось, что он снова все понял не так.
Я взяла его за руку и потянула к себе:
— Сейчас с Аллой твой помощник?
— Да.
— Значит ты свободен? На все ночь?
Ян подозрительно прищурился и кивнул.
— Значит, мы можем отсюда поехать в отель, а по пути заскочить в аптеку.
Он засмеялся, притягивая меня к своему напряженному телу, но с удовольствием поцеловал, обещая незабываемую ночь любви.
Нашу первую, сознательную ночь без ботинок.
— Ты уверена?..
— Да. Поехали.
Глава 18. Счастье сквозь слезы
Глава 18. Счастье сквозь слезы
Ева
От его прикосновений пробивало током. Я настолько накрутила себя, что к моменту, как мы попали в номер отеля, меня подбрасывало от предвкушения. Я не отпускала Яна ни на миг.
А он держался за нас обоих.
Но как только дверь захлопнулась и мы остались одни, слетели все предохранители.
Ян не церемонился, получив мое разрешение. Его трясло не меньше моего, но в каждом жесте сквозило благоговение, словно он дотрагивается до коллекционной вазы! Хотя сама ваза, то есть я, звенела от нетерпения, чтобы ее разбили и склеили вновь.
Дикий крик вырвался, когда я дотронулась своей обнаженной кожей до его пылающей. Он горел. От нетерпения, напряжения. Я чувствовала, что о размеренном сексе не может быть и речи. Не сейчас. Не сегодня.
— Ева…
В этом имени было все: призыв и голод, несдержанность и невозможность больше терпеть, а еще он заранее просил прощение, что будет немного груб и поспешен.
— Да, шеф, — успела выдохнуть я и мгновенно взвилась, почувствовав его распирающую полноту внутри себя.
Он брал меня в прихожей, прижав к стене.
Дальше мы просто не смогли дойти. Я билась лопатками в стену при каждом его ударе, обвивала голый торс Яна бедрами и стонала, принимая его дикую ярость.
Ян вколачивался в мое тело не думая об удовольствии. Это просто был побег от действительности и я принимала. Мой пёс рвал цепь, чтобы сбежать на свободу и это было наше обоюдное решение.
Но даже при таком спринтерском сексе, при жесткой сцепке, внутри меня стали накручиваться жгуты. Я чувствовала его удары всем нутром, и теперь это не было неожиданной выходкой шефа. Нет. Это было ожидаемой страстью влюбленного мужчины.
В какой-то момент его внутри стало так много, что он проталкивался, стискивая зубы, чтобы не рычать. Но для меня спусковым крючком стал неожиданный укус в плечо.
Я ахнула от неожиданности и взвыла, скручиваясь в многократных спазмах удовольствия.
Ян задрожал рядом, сдержанно кончая в меня и поддерживая мое сползающее по нему тело.
— Я люблю тебя…
Признание прозвучало неожиданно. Одно дело готовится к сексу, к целой ночи любви… Другое, получить в дар душу любимого. Вот так, на раскрытых ладонях.
— Т-ты не пожалеешь об этом, Ян?
— Никогда…
Ну конечно я заплакала.
Плакать — это вообще мое любимое в последнее время занятие.
Второй раз Ян был более сдержан и нежен. Мы мучительно долго целовались. Он изучал мое тело губами, нанося быстрые поцелуи там, где до этого гладили его руки. Я что-то пыталась делать, но от разнеженности не могла контролировать ни руки, ни их движение.
Ян тихо надо мной посмеивался и продолжал измываться. Обхватывал грудь ладонью и прикусывал сосок, наблюдая, как я выгибаюсь от этой ласки.
— Почему ты такой? — скулила я.
— Какой?
— Невыносимый!
— Но ты согласилась выносить меня столько, сколько придется, — сразу посерьезнел он. — Не передумай. Я не переживу.
Я обняла моего нежного шефа и прижалась к его губам.
— Постарайся не обмануть меня. Сделай так, чтобы я не пожалела.
Я приняла его внутрь, теперь спокойнее отнесясь к размерам. Как же быстро приспосабливается тело! Вот бы и душа была такая же эластичная.
Мы двигались в унисон, поднимая друг друга все выше и выше.
Описывать можно как угодно, но такого наслаждения, как с Яном, я не испытывала ни с одним мужчиной. А ведь тогда я верила, что тоже любила.
Но нет…
Я никого и никогда не любила так, как Яна. Никто не сподвигнул бы меня на такое решение ждать чужого мужа. Ведь никаких гарантий Ян не давал. Я могла его не дождаться.
Но сейчас мы были вместе, мы были рядом. Настолько рядом, что я вздрагивала от его толчков, волосы на холке шевелились от его протяжных рыков, и я хотела, чтобы на утро у меня было сотни синяков от его пальцев, как подтверждение, что это не сон.
— Эй, соня, нам пора. Поднимайся, Булочка. Я завезу тебя на кухню и поеду сменять Кира. Ему тоже нужно отдохнуть.
Я неохотно заворочалась, чувствуя во всем теле приятную ломоту.
Господи, ну почему Заславскому мало быть просто крутым шефом, а обязательно еще быть крутым и неутомимым любовником?
— Так ты не преувеличивал, когда сказал, что следите за ней круглосуточно?
Я распахнула глаза и чуть не ослепла от наготы Яна. Он вышел из душа, но полотенцем вытирал мокрые волосы, а не бедра.
И он был божественен! Я бы смотрела и смотрела. А еще бы трогала…
При воспоминании о прошлой ночи я нахмурилась.
