— Вы уверены, что вас это касается?
— Почему нет?
— Ну, я же не спрашиваю, любите ли вы свою жену.
— Вам это интересно?
— Ничуть. Ваши семейные отношения не мое дело.
— Мне жаль.
Реплика прозвучала двусмысленно, и я сделала вид, что не поняла этого, продолжая смотреть на собеседника с легкой полуулыбкой. Пусть думает, что хочет.
— Я задал вопрос не просто так, — сказал Плетнев, догадавшись, что ответа на свою провокацию он не услышит. — Ядвига, у меня к вам предложение.
Я внутреннее подобралась. Кажется, мы подошли к самой сути, сейчас узнаю, в чем кроется истинная причина нашего совместного завтрака.
— И какое же? — спросила, изобразив вежливый интерес.
Плетнев нахмурился. Сцепил руки в замок и, глядя прямо мне в глаза, сообщил:
— Я предлагаю вам стать моей любовницей.
Глава 15
«Наверное, я выгляжу дура дурой», — мелькнула в голове мысль.
Нам принесли свежий кофе, образовалась пауза, и это позволило мне немного прийти в себя.
— Смелое предложение, — сказала я Плетневу. — А почему именно я?
Плетнев еще крепче стиснул пальцы и…. Смутился?
Нет, не верю. Он просто очень искусный манипулятор.
— А если я скажу, что потерял от вас голову? Влюбился, как малолеток? — напряженно спросил Плетнев.
— Бросьте, — отмахнулась от такого предположения. — Мне не шестнадцать лет, чтобы верить в любовь с первого взгляда. Особенно, если речь идет о таком мужчине, как вы.
— Тогда, может быть, вы сами придумаете ответ на свой вопрос?
Мне кажется, или он обиделся? Я побарабанила пальцами по столу.
— Я, конечно, не большой специалист в подобных вопросах, но что, вот прямо сейчас? В смысле, становиться любовницей? Даже кофе не допьем? В мире большого бизнеса так принято?
— Вы неправильно меня поняли. Или я неправильно выразился.
— Трудно не понять столь прямолинейное предложение. Нет, ну где-то я вас понимаю, — продолжила я, усмехаясь. — Это, должно быть, очень удобно. Жена и любовница живут по соседству. Можно не тратить время на дорогу. Хочу халву ем, хочу — пряники.
Плетнев смотрел на меня, как баран на новые ворота. Кажется, в детстве мы смотрели разные фильмы.
Пришлось пояснить:
— В смысле, вечером к любовнице, утром к жене. Или наоборот. А в свободное от основных занятий время, мы с вашей женой будем приятельствовать, дружить у нас вряд ли получится. Вместе ходить по магазинам, покупать нижнее белье, чтобы поразить ваше воображение.
— Если вы согласитесь на мое предложение, — сказал Плетнев, — вам придется переехать. Я подарю вам дом. В другом месте.
— Да? — деланно воодушевилась я. — Надеюсь, не где-нибудь в Шушенском?
— В Шушенском? — переспросил Плетнев.
Нет, он явно не успевал на моей мыслью. И мой искрометный юмор был ему совершенно недоступен. А вроде неглупый мужик. Что ж так тормозит?
— Вспомните детство, золотые школьные годы. Неужели вы не читали про Ленина в Шушенском? — продолжила изгаляться я над Плетневым.
Но он не повелся, пропустил мою тираду про Ленина мимо ушей и сообщил:
— Думаю, вам понравиться дом, который я вам предложу.
И голос такой серьезный, а взгляд напряженный, мне даже перехотелось шутить. Да и что толку, все равно не оценит. Нет, это вообще нормально, такие предложения делать?
Я посмотрела на Плетнева. Сидит, губы сжал, насупился, точно филин. Смотрит на меня исподлобья. Ждет, что отвечу.
— Знаете, Виктор, как вас по-батюшке?
— Виктор Алексеевич, — с силой выдавил из себя Плетнев.
Кажется, он уже и сам был не рад, что начал этот разговор. На мгновение, мне даже стало его жалко. Попал ты, мужик.
— Очень приятно, — меня еще несло, но я решила, что на сегодня достаточно. — Так вот, знаете, Виктор Алексеевич, я решительно не подхожу для такого группен кекса. В смысле, группен секса. Так что, увы, вынуждена отказаться от вашего, в высшей степени привлекательного и лестного предложения.
После моих слов мужчину перекосило так, что у меня появилась мысль о скорой медицинской помощи и, почему-то, о пластическом хирурге. Хоть бы он таким на всю оставшуюся жизнь не остался, Мири мне этого никогда не простит. Если узнает, конечно.
Но, надо отдать должное Плетневу, с собой он справился на удивление быстро, и его лицо вернуло себе привычное высокомерно-равнодушное выражение. Кстати сказать, во время нашего разговора, когда он позволял эмоциям отражаться на лице, нравился мне значительно больше. Теоретически нравился.
Мы молчали. Я пила кофе и смотрела исключительно в свою чашку, не зная, что еще сказать. Что можно добавить к вышесказанному? Пуститься в пространственные объяснения, почему не хочу принимать это ненормальное и в высшей степени оскорбительное, с моей точки зрения, предложение? А разве это неясно?
Мне стало неуютно. Завтрак окончен, с предложением Плетнева мы разобрались, пора расходиться. Придется вызывать такси, зря я не поехала на своей машине. И вообще, зря согласилась с ним завтракать. Нет, я знала, что Виктор Плетнев мерзавец, но вот конкретно сейчас, у меня появилось какое-то чувство брезгливости по отношению к нему.
— Ядвига, — прервал, наконец, паузу Плетнев, — я не хотел вас обидеть.
— Да я и не обиделась, — соврала я.
— Обиделись, — возразил он убежденно. — Я все сделал не так. Совершенно не умею вести разговоры…
— Подобного толка? — продолжила я за него. — И часто вам приходится это делать? Уж извините за любопытство.
— Не часто, — ответил Плетнев и снова посмотрел мне в глаза. — Если уж быть совсем откровенным, то в такой ситуации я впервые.
— Ну, знаете, — я покачала головой, — тут мы с вами в одной лодке. Меня тоже впервые пытаются нанять в любовницы. И кто? Муж соседки, с которой я приятельствую. Гадость какая.
И я брезгливо передернула плечами, а Плетнев заметно потемнел лицом. Нет, он что, всерьез думал, что его предложение мне польстит?!
— Гадость, — повторил он за мной, потом полез в карман пиджака и достал пачку сигарет.
— Здесь не курят, — напомнила я ему.
— Да, — согласился он задумчиво. — Не курят, я знаю.
И опять замолчал.
— А давайте-ка уже расходиться, — предложила я преувеличенно бодро. — Вам на работу наверняка пора, у меня тоже есть дела.
И прямо неотложные. Приехать домой и тщательно вымыться, может, тогда я перестану чувствовать себя так мерзко. Хотя вряд ли, тут без пятидесяти граммов коньяка не обойтись.
