— Мне нужна твоя помощь.
— Я же только что сказала, — напомнила ей, — не хочу встревать в ваши семейные разборки. Найди кого-нибудь другого.
— Да нет никакого другого! Понимаешь, нет!
— Мири, я не буду шпионить! — отказалась категорически.
— Хорошо. Но пообещай мне, если ты что-то случайно заметишь, я об этом узнаю. Ты мне скажешь, договорились?
— Мири, — я покачала головой.
— Ядвига, пожалуйста, — взмолилась она. — Я не прошу тебя следить за Виктором, но если случайно узнаешь, скажи. Мне это важно!
Надо было послать ее подальше, но что поделать, если мне, почему-то, стало ее жалко. Да и окончательно портить отношения с женой Плетнева не хотелось.
— Только если случайно, — буркнула в ответ.
— Я отблагодарю!
— Даже не думай. Просто обычная услуга с моей стороны. Исключительно из женской солидарности.
— Из женской солидарности, — повторила Мири и добавила от души: — Спасибо!
Я только и смогла, что натянуто улыбнуться. А что я ей могла сказать?
В воскресенье осталась дома, скачала приложение с занятиями по йоге для новичков и пыталась обрести душевное спокойствие, изнуряя тело асанами. Йога не оправдала моих надежд, но я не отчаивалась и вечером, в терапевтических целях, съездила в салон красоты и освежила маникюр.
Утром в понедельник Плетнев опять поехал следом за мной, а часов в десять мне сообщили, что господин председатель совета директоров срочно ждет меня в своем кабинете.
Об этом я узнала от своего непосредственного начальства. Оно, это начальство, вплыло в кабинет и громко оповестило меня о свалившемся счастье. Лица моих коллег удивленно вытянулись, а взгляды, которыми меня одарили, стали настолько пронзительными, что по силе могли смело сравниться с рентгеновскими аппаратами. Я тут же решила, что такая ударная доза облучения не пойдет на пользу и быстро покинула рабочее место. Начальник проводил меня до директорского этажа и пожелал удачи.
На этаже у Плетнева был своей, отдельный решепшн. Мельком взглянув на барышню, стоящую за стойкой, сразу же поняла опасения Мири. Да любая нормальная жена должна сходить с ума от ревности, если в компании мужа работают такие Сильфиды. Интересно, а это все у нее настоящее? Или на нее работает команда пластических хирургов?
Меня провели, вернее сказать, сопроводили, до приемной Плетнева и оставили наедине с его личным помощником. Мужчиной, кстати сказать.
— Виктор Алексеевич вас ждет, — степенно произнес помощник, стараясь незаметно рассмотреть меня со всех сторон.
Я решила, что его любопытство несомненно оправдано, тем более, что проявлял он его очень ненавязчиво, и оставила горящие взгляды без комментариев. Потянула за ручку, открыла дверь и вошла в святая святых.
Ну, что сказать. Кабинет Плетнева впечатлял. Внушительным размером. Дизайном. Очень лаконичным и очень мужским, идеально подходящим хозяину кабинета.
Он, кстати, вопреки ожиданиям, не сидел за своим директорским столом, а стоял у окна и любовался панорамным видом города. Услышал, что я вошла, и повернулся ко мне лицом.
— Доброе утро, Ядвига, — поздоровался так, будто не ехал несколькими часами ранее за мной от самого дома.
— Доброго утра, — невозмутимо повторила я следом за Плетневым, мгновенно включаясь в его игру.
А что? В конце концов, он платит мне зарплату. Хочется ему поиграть в начальника, я поддержу.
Плетнев подошел к столу, но садится не стал, махнул рукой в сторону кресла напротив и пригласил:
— Присаживайтесь.
Я устроилась на предложенном месте и расправила складки на юбке.
— Благодарю.
Только после этого Плетнев сел в свое кресло.
— Вы работаете у нас уже неделю, — сообщил мне Виктор Алексеевич строгим тоном.
Я кивнула, давая понять, что помню.
— Я внимательно наблюдал за вами и хочу сказать, что доволен вашей квалификацией, — сказал Плетнев и замолчал.
Я поддержала паузу, а, когда она несколько затянулась, спросила:
— Но?
— Но? — удивился Плетнев.
— Виктор Алексеевич, мне показалось, что есть какое-то «но», — пояснила я.
— Нет, — возразил Плетнев, — никакого «но» нет. Меня устраивает то, как вы работаете.
Я посмотрела на Плетнева и решила, что пора заканчивать это представление. Неужели он всерьез считает, будто я поверю, что председатель совета директоров лично наблюдает за работой какого-то рядового финансового аналитика?
Пора сворачивать этот фарс.
— Виктор, скажи, зачем ты меня вызвал? — спросила у него.
— Захотел увидеть, — ответил Плетнев просто и уставился на меня.
— А вот это вот, — я обвела рукой кабинет и процитировала: — «доволен вашей квалификацией», это ты к чему сказал?
— Надо же было мне что-то сказать, — пожал он плечами.
— То есть, на самом деле, работаю я из рук вон плохо?
— Ядвига, ты же не думаешь, что я лично следил за твоей работой?
— Конечно, думаю, — серьезно ответила я. — А это не так? Ты не следил?
Брови Плетнева поползли вверх, а я улыбнулась, давая понять, что просто пошутила.
— Хочешь чая? — предложил Плетнев, отвечая улыбкой на мою улыбку.
— Здесь?
— Можем спуститься в кафе. Но, боюсь, там нам не дадут спокойно поговорить.
— Да уж, представляю. Наше совместное чаепитие взорвет умы твоих сотрудников, — согласилась я. — Давай их пожалеем, им еще работать.
— Давай. Распорядиться, чтобы чай принесли сюда?
— Не хочу чая, — отказалась я. — Спасибо.
— Кофе?
— Давай обойдемся без кофе.
— Как скажешь, — согласился Плетнев и снова замолчал.
Мы сидели напротив друг друга и стойко держали паузу.
— Я пойду? — наконец прервала я молчание.
— Куда? — не понял Плетнев.
— На свое рабочее место, — терпеливо пояснила я.
Плетнев еще немного помолчал, побарабанил пальцами по столу и решительно произнес:
— А у тебя теперь будет другое рабочее место.
Глава 20
Я открыла рот, мысленно формулируя более или менее приличный вопрос, поняла, что на языке вертятся только матерные слова, и рот захлопнула.
— Кажется, я снова неверно выразился, — заметил Плетнев, глядя на мою пантомиму.
— Да уж, твои формулировки вгоняют меня в ступор.
