Глава 29
Я снова стояла в темном коридоре босиком, держа в руках туфли, которые только что сняла с ног. У меня опять болели ноги от высоких каблуков, но я привычно отмахнулась от этой боли. Моргнула пару раз, давая глазам освоиться в этой непроглядной темноте. Спустя пару мгновений я уже могла различать очертания предметов. Обвела глазами коридор и ощутила, как волосы на затылке зашевелились. Это была не та квартира, в которой я теперь жила с Плетневым.
Но и этот коридор, и все остальное, что утопало в темноте, я прекрасно знала. Это был мой дом. Тот, в котором жила моя семья. Я, муж и сын. Если пройти прямо по коридору и свернуть налево, то я попаду в детскую. Судя по всему, сейчас глубокая ночь, а значит мой малыш спит.
Ощутив непреодолимое желание посмотреть на Сашеньку, я шагнула в темноту, по-прежнему крепко сжимая обувь в руках.
«Стой!» — скомандовал кто-то в моей голове. — «Тебе туда нельзя!»
«Почему это?»
«Саши там нет», — ответили мне.
«Он там», — возразила я.
«Его там нет», — повторил голос.
«Мой сын спит в детской», — заупрямилась я и пошла по коридору.
Идти приходилось осторожно, хотя я прекрасно знала дорогу. Но Андрюша мог оставить в коридоре Сашенькин велосипед, а мне не хотелось налететь на него и перебудить весь дом. Андрюша тоже наверняка спит. Разбужу его, разразится скандал. Скандалить с мужем мне не хотелось. А вот увидеть сына было необходимо, я ужасно по нему соскучилась.
«Не ходи», — опять прозвучало в моей голове.
«Я хочу увидеть сына», — упрямо повторила и взялась за ручку двери детской.
«Его там нет. Сашенька умер. Они все умерли».
Я поверила сразу и тут же ощутила, как невидимая рука крепко сжала мое бедное сердце, словно желая раздавить в лепешку. От ужаса закричала и ….. проснулась.
Лежала в постели, а на соседней подушке тихо посапывал Плетнев. Все еще находясь между сном и явью, я запустила руку под подушку в поисках телефона. Нащупала аппарат и вытащила на свет божий. Взгляд на экран окончательно убедил меня в том, что темный коридор мне действительно приснился — судя по дате на календаре сегодня была годовщина гибели моей семьи. Как я могла забыть об этом?! Еще месяц назад все прекрасно помнила, а вот потом просто выпало из головы.
Я села в кровати, и мое резкое движение разбудило Плетнева.
— Который час? — спросил он, сонно щурясь.
— Спи, сейчас только начало шестого.
— О боже, — он повернулся на бок и обвил рукой мои бедра, пристраивая голову у меня на коленях.
Машинально погладила его по голове и тут же в ужасе отдернула руку. Что я делаю?! Сегодня день смерти моих родных, а я лежу в постели с их убийцей. Как я могла докатиться до такого?!
— Мне надо уехать, — сообщила я Плетневу, пытаясь освободиться от его рук.
— Куда? — спросил он, явно не желая меня отпускать.
— У меня дела, — ответила туманно.
Мне удалось встать, воспользовавшись тем, что Плетнев еще не проснулся окончательно. Быстро приняла душ и оделась, выбрав темное платье. Решив выпить чаю, прошла на кухню. Не успела заварить себе напиток, как в дверях нарисовала Плетнев. Сонный, взлохмаченный, в одних пижамных брюках и босиком.
— Ядя, — он зевнул, прикрыв рот ладонью, и устроился за столом напротив меня, — объясни мне, пожалуйста, куда ты собралась в шесть часов утра?
Я замялась. Про визит на кладбище я сказать не могла. Вместе с тем я вдруг поняла, что веду себя не просто подозрительно, ненормально я себя веду. Какое кладбище в шесть утра?
— Ты прав, — согласилась я. — Погорячилась.
— Да? — Плетнев вопросительно поднял брови. — И в чем же?
— Мне приснился странный сон.
— Расскажи, — попросил Плетнев и успокаивающе погладим меня по руке.
— Он неинтересный, — возразила я.
— Мне все про тебя интересно, — сказал Плетнев, — но как скажешь. Хотя я так и не понял, куда ты собиралась ехать в такую рань?
— Вик, я просто еще не проснулась.
— Тогда допивай чай и пошли досыпать, — предложил Плетнев.
— Ты иди, я помою чашку и приду, — ответила, понимая, что нет на свете такой силы, которая заставит меня сейчас лечь с ним в кровать.
Вик лег и практически сразу уснул, а я еще долго сидела на кухне, глядя в никуда.
Прозвенел будильник. Пора было собираться на работу.
Я засыпала зерна в кофе-машину и принялась готовить завтрак.
— Так и не ложилась? — раздалось за спиной.
— Выспалась, — ответила, не отрываясь от соковыжималки.
Вик за плечи развернул меня к себе лицом.
— Ты бледная.
— Плохо себя чувствую.
— Что-то болит? Вызвать врача? — тут же забеспокоился он.
— Нет, само пройдет.
— Точно? — усомнился Плетнев.
— Раньше проходило, — я пожала плечами и попыталась вернуться к приготовлению завтрака, но Вик не позволил.
— Ядя, ты сама на себе не похожа. Ты чего-то не договариваешь?
— Да нет же, просто неважно себя чувствую.
— Хорошо, не буду тебя доставать. Полежи сегодня дома.
— А работа?
— В лес не убежит. Отдохни, поспи. Я постараюсь вернуться пораньше.
— Спасибо.
Плетнев мотнул головой, давая понять, что благодарить его не стоит.
— Я накормлю тебя завтраком, провожу и лягу, — пообещала я.
— Не надо. Я поем сам, ты лучше иди в кровать.
Я не стала спорить. Устроилась в постели и не заметила, как заснула. Сквозь сон почувствовала, как Вик поцеловал меня, попросил звонить, если что-то понадобиться и ушел.
Второй раз я проснулась ближе к полудню. Собралась и поехала на кладбище.
Уже стоя у могил родных, я размышляла о том, что почему так редко сюда прихожу. Разглядывая фотографии на памятниках, поняла, что моя семья не здесь, в месте их захоронения. Я словно чувствую их внутри себя. Там, где по мнению многих, расположена душа человека. Все эти годы мои близкие были со мной. Наверное поэтому я приходила на кладбище лишь раз в год — в день их гибели.
Глaвa Расставила цветы в вазы и присела на скамейку. Мне было плохо. Я поняла, что ужасно соскучилась по родителям, сыну, мужу. Господи, да я бы все отдала, только бы увидеть их хотя бы на несколько минут.
Повертела в руках телефон. Жаль, что мобильный, в памяти которого я хранила фотографии семьи, сейчас спрятан в банковской ячейке вместе с моими документами. Вздохнув, прикрыла глаза, вызывая в памяти родные лица.
