Я улыбнулась идущему рядом мужчине.
– Э-э… Да, конечно. Просто дружеская прогулка, – повторил тот и едва заметно нахмурился.
Правда, уже в следующую секунду его лицо осветилось привычной доброй улыбкой, и профессор завел речь о книгах. Он рассказывал мне о необычном способе, который использовали аранейцы для определения возраста старых фолиантов. Удивительно, как много он знал! Сам не владея книжной магией в полной мере, Эббот обладал уникальной памятью и отточенными навыками волшбы, и я всегда поражалась, как легко ему удавалось договариваться с самыми упрямыми книгами. И это при том, что он их не слышал. Я ведь уже говорила, что настоящая книжная магия – большая редкость? Как и подлинные книжники. Это мне повезло унаследовать дар дедушки Эрвина. Уж и не знаю, за какие заслуги. Обычно дар передавался от отца к сыну, а в нашей семье папа не обладал магией, как и мама с Дэйвом. А вот мне почему-то повезло.
– Знаете, нера Грей, на днях мне привезли очень занятный экземпляр, – профессор говорил увлеченно, заражая своим энтузиазмом и меня.
И в этот момент я уже почти не помнила ни о своей несчастной любви, ни об Эристон-эре, ни о лорде Хаксли.
– Вы обязательно должны его увидеть, – горячо произнес Эббот, собираясь что-то добавить.
Но тут я ощутила резкий толчок в спину и споткнулась.
– Простите, леди, – послышался сиплый голос. – Ох уж эти новые мостовые! Все камни криво-косо положили! Я вас не ушиб?
Прямо перед нами вырос невысокий щуплый мужчина. Его красный нос с заметными синими прожилками лучше прочего объяснял «непроходимость» мостовых. Да и элем от нера несло за несколько футов. Странно, но в какой-то момент внешность мужчины показалась мне знакомой. Но где бы я могла его видеть?
– Уважаемый, вы бы посторонились, – вежливо сказал профессор и попытался отодвинуть мужчину, но тот неожиданно набычился и шагнул вперед.
– А чего это ты руки распускаешь, а? – Грозно насупившись, спросил он. – Да ты знаешь, кто я такой? Между прочим, Хьюго Дойла в Уэбстере каждая собака знает! Да я…
Он не договорил и пьяно покачнулся.
– Просто уйдите с дороги. Вы пугаете даму, – попытался уговорить его профессор, но незнакомец и не думал отступать.
– Даму? П-простите, леди, – уставился он на меня мутными красными глазами. – Тысяча из-з-винений. Не заметил. Виноват. Такая красотка, а я при полном без-з-зобразии!
Он протянул руку и коснулся моей щеки. Я отшатнулась, а профессор Эббот снова попытался отодвинуть пьянчужку.
– Ах ты ж, шасс разряженный! – Взревел незнакомец и вдруг высоким голосом закричал: – Полиция! Убивают! Помогите, кто-нибудь!
– Что вы несете? – Растерялся Эббот. – Да вас никто и пальцем не трогал!
– Убивают! Помогите! – Продолжал орать Хьюго Дойлл.
Вокруг нас стала собираться толпа, вскоре рядом появились полицейские, и не успела я опомниться, как профессора подхватили под руки и затолкали в черный полицейский рамобиль.
– Разберемся! – Раскатисто рыкнул на мои попытки все объяснить один из служителей порядка, и машина с задержанным Эбботом и неожиданно протрезвевшим пьянчугой покатила в сторону Сайлент-стил.
– Нера Грей, не волнуйтесь! – Успел крикнуть мне профессор. – Возвращайтесь домой, со мной все будет в порядке.
Полицейские скрылись из вида, а я оглянулась в поисках свободной пролетки. Вот только как назло, ни одной подходящей не было, и мне пришлось идти пешком. Управление находилось в восточной части города. И когда я туда добралась, оказалось, что профессора уже отпустили. И я, уставшая и расстроенная, отправилась обратно в Эристон-эр.
Рональд Хаксли
– Повтори еще раз. Что ты сделал?
Я смотрел на Хьюго и пытался понять, что чувствую. Не сказать, чтобы новость о попавшем в участок Эбботе так уж сильно меня взволновала, но то, что все это произошло при Грей… Убил бы идиота!
– Так это, лорд Хаксли, я тут подумал, чего он вашу работницу выгуливает? Вы вон к ней, как к родной, а этот ученый дирижабль свои грабли расставил и под локоток ее. Того и гляди, умыкнет.
– А тебе-то что за дело? С чего ты, вообще, решил вмешаться?
– Так как же? Вы ведь сами сказали, глаз не спускать.
Старый следопыт состроил серьезную физиономию, но его взгляд блеснул хорошо знакомой хитрецой.
– Ну я и подумал, что слишком уж профессор этот хвост распушил. Идет, улыбается, девчушке по ушам ездит. А та, сразу видно, святая простота! Слушает его, в рот заглядывает, еще немного – и влюбится. Вы, можно сказать, только нормального хранителя нашли, а тут выскочит замуж – и опять библиотека без надзора. А у вас там книг этих редких, что грязи! И древние фолианты, что мы из Гирхи привезли, опять же, под угрозой.
Хьюго притворно вздохнул, вытянулся и сложил руки по швам, заставив меня усмехнуться. Когда следопыт начинал играть роль недалекого простачка, это означало одно – дело, которое попало к нему в разработку, не такое уж и простое. Хотя все, что касается Грей, не могло быть простым по определению. С этой девочкой все не так.
– А скажи-ка мне, Хьюго, с каких пор ты стал принимать решения самостоятельно? Я тебя о чем попросил? Присмотреть за помощницей. И зачем ты цирк устроил?
– А что, лучше было наблюдать, как ученый дирижабль вашу помощницу умыкнет? Знаю я таких. Сидят до сорока годков в своих кабинетах, обложившись книгами, и ничего вокруг не видят. Зато, если уж выберутся, то тут только держись. Такое учудят, что любо-дорого. Ну, или наоборот.
Хьюго помотал круглой бритой головой и жестами изобразил это самое наоборот.
И как с ним разговаривать? Отчитать? А толку? Разве я не хотел сделать то же самое? Как увидел этого профессора, так руки и зачесались. Предложение у него. Прогулки. А сам с Грей голодных глаз не сводит. И она хороша. Стоило какому-то… дирижаблю поманить, сразу побежала!
Внутри снова вспыхнула злость. И заворочалось уже знакомое, жадное, собственническое. Хотелось запереть девчонку в комнате – желательно, в спальне, – и не выпускать из нее несколько дней. Да и вообще от себя никуда не отпускать. «Правильно, – возник в голове отдаленный низкий голос. – Свое сокровище нужно охранять, чтобы никто не забрал».
– А может, мы его… того? – Осторожно поинтересовался Хьюго, и мне стало тошно.
От себя самого, от тех чувств, что бурлили внутри, от глупой ревности, поселившейся в душе, и от несвойственных мне прежде порывов.
– Что значит, того? – Спросил следопыта, и тот, мгновенно уловив мое настроение, посерьезнел и пошел на попятный.
– Так это, командировку устроим. Годика на два. Вот в Гирхе недавно курган новый нашли, там наверняка специалисты по древним языкам нужны, а у профессора, кажется, вторая специализация как раз по ним.
