Атлас пестрел множеством сносок и заголовков, а в конце разделов, каждый из которых был посвящен определенному континенту, находилось описание того, чем указанный континент был известен.
Больше всего меня заинтересовали рукописные заметки на полях. Вокруг одной страны, очертаниями напоминающей Турцию, я прочитал вот что:
«Явление 7: Кажется, Древо пустило корни в небольшом каньоне. Оцепили периметр. Жду»
[6].
Углубившись в атлас, возле карты страны, похожей на Иран, я нашел записи очень мелким почерком:
«Явление 12: Здание уже достигло сорока трех уровней. Они хотят попробовать посадить Древо на террасе с видом на город, прежде чем строить дальше. Конец близок».
Конец близок?!
«Явление 21: Чтобы уничтожить Древо, пришлось разрушить весь город. Одна семья спаслась».
Я бы целый день просидел с этим атласом, разбирая надписи на полях, но мне захотелось посмотреть и остальные бумаги. Я осторожно коснулся ремешка, не желая обжечься. Знаю, звучит смешно, но волдыри на кончиках пальцев служили болезненным напоминанием.
Я достал стопку. Некоторые из вырезок пожелтели от старости, а другие были словно вырваны из свежих газет.
«Загадочное чудовище из Лох-Несса!» (18 октября, 1933)
«Прорван Атлантический вал Гитлера!», «Захватчики продвигаются вглубь страны», «Новые высадки союзников» (6 июня, 1944).
Какое отношение все эти события имели к мистеру Теннину или содержимому коробки? Почему горячий меч не прожигает кожаные ремешки, которыми он привязан?
Оставалось лишь одно – отнести коробку домой к Абре, а уж та разберется, что делать. Я поежился, вспомнив, как с ней обошелся. Стоило закрыть глаза, и я снова видел печальную Абру, которая бежит по переулку домой.
Я вытащил из-под кровати спортивную сумку и запихал туда коробку со всеми бумагами, атласом и мечом. Попытался застегнуть замок, но получилось только наполовину. Затем я перекинул ношу через плечо и вышел из комнаты. Тихо спустился по лестнице, прислушиваясь, есть ли кто на первом этаже, но так ничего и не услышал, только все еще включенный телевизор продолжал еле слышно что-то бормотать. Я так волновался перед встречей с Аброй, что выскочил из дома не глядя.
Но на крыльце меня поджидал сюрприз: на ступеньках устроился мистер Джинн.
– Привет, Сэм… – сказал он. На коленях у него лежал Икар. Завидев меня, кот вскочил и спрятался под крыльцом. – Нашел что-нибудь?
18
Пришлось соврать:
– Я… случайно заснул.
Старик кивнул, печально поджав губы, словно расстроился, но нисколько не удивился. Он вытащил из кармана гребень, как всегда аккуратно причесал волосы и столь же педантично убрал его обратно. Но на этом мнимое спокойствие соседа улетучилось. Мистер Джинн уронил руку на ступеньку, на шее и плечах его вздулись мускулы и здоровенный кулак проломил одну из досок. Дерево с душераздирающим треском раскололось.
– Обычно мне терпения не занимать. Но сейчас… – Он запнулся и покачал головой. – Тебе нужно как следует постараться. Я думал, ты готов на все, чтобы вернуть мать. На все!
Я обхватил сумку и крепче прижал к себе.
– Конечно. То есть я все сделаю. Просто мне нужно сходить извиниться перед Аброй, она могла бы нам помочь. Абра ужасно умная! С ней мы найдем Древо куда быстрее.
Мистер Джинн обернулся и уставился на меня. Помедлил, почесывая бровь, и заявил:
– Она не поможет. – И принялся объяснять как маленькому: – Твоя подруга мне не поверила. А если поверила, то не хочет, чтобы ты это делал. Она считает, твоя мать должна остаться там… где она сейчас и пребывает. Зачем нам помощь этой девчонки? Зачем нам союзник, у которого в голове бродят подобные мысли?
Он встал, перешагнул через сломанную ступеньку, поднялся на веранду и направился ко мне. Внезапно я догадался, что мы говорим не об Абре и не о моей маме, и даже не о моем желании найти Древо. Мы говорим о коробке мистера Теннина. Старик о ней знал! За ней-то он и пожаловал.
Я взялся за ручку москитной сетки, готовясь убежать в дом, но тут из-за угла показались мой отец и мистер Теннин.
– Здравствуйте, мистер Джинн, – махнул ему отец. – Чем могу помочь?
Мистер Теннин выглядел удивленным, если не сказать встревоженным.
Сосед откашлялся и отошел от меня.
– Да ничего особенного. Я тут заскочил проведать мальчика, разузнать, как он себя чувствует после похорон.
– Вы очень добры, – отозвался отец, однако было ясно, что ответ его не убедил.
Он бросил удивленный взгляд на сломанную ступеньку, но, как ни странно, ничего не сказал.
Папа немного преобразился. Лицо прояснилось, и туман в глазах рассеялся. Я вопросительно посмотрел на мистра Теннина – возможно, он приложил к этому руку? Но тот на меня и не посмотрел – слишком пристально следил за мистером Джинном.
– Знаешь, пап, – начал я, – мистер Джинн хотел послушать историю о старом дубе. Ту, что ты на днях рассказывал нам с Аброй. Я как раз говорил ему, ты вот-вот вернешься… Так, может, ты сам ему расскажешь, пока готовишься к ужину? Пожалуйста…
Попытка была слабой, но я с таким отчаянием произнес «пожалуйста», что отец удивленно посмотрел на меня, но все же кивнул. Наверное, понял, что что-то не так.
– Конечно, сынок. Как пожелаешь.
Я резко кивнул и только диву дался, как голова не отлетела.
– Нет, ну что вы… – начал было мистер Джинн, но мистер Теннин не дал ему договорить.
– Да бросьте, присоединяйтесь к нам. Я готовлю ужин в честь своего переезда, поставим еще один стул.
Я отскочил от старика, встав поближе к отцу и нашему новому работнику.
– Мистер Джинн может занять мое место, я сегодня перекушу у Абры. – И направился к воротам.
– Хорошо, сын. Только не задерживайся надолго. Завтра мне понадобится твоя помощь по хозяйству, похоже, у нас завелась дурная привычка слишком много отдыхать.
Помощь отцу я считал полной ерундой по сравнению со всем произошедшим. Я был полон решимости вернуть маму – кормить ягнят и собирать у кур яйца было недосуг.
Но папа пришел мне на выручку – похоже, ему полегчало, он снова становился прежним собой.
– Ладно, – кивнул я и пошел было дальше, но меня окликнул мистер Джинн.
– Осторожнее на Кинкейд-роуд, Сэм. Говорят, там бродит стая злобных псов – наверное, сбежали с ярмарки.
Я внимательно посмотрел на него. Неужели он меня запугивал? Мистер Джинн пожал плечами, словно его вся эта ситуация вовсе не тревожила, и направился в дом.
