– Мам, Сэм пришел! – крикнула Абра, когда мы шли мимо кухни.
– Привет, Сэм, – отозвалась миссис Миллер.
– Добрый вечер, – ответил я, но Абра утащила меня в противоположном направлении – в большую столовую с деревянными полами и высокими потолками, где гуляло эхо.
– Не хотите мороженого? – крикнула мама Абры нам вслед.
– Хотим, мам, но попозже.
В дальнем конце столовой находилась дверь, что вела во вторую половину дома. В замке торчал большой старинный ключ. Абра повернула его, замок громко щелкнул, и она вздрогнула. Я надеялся, что миссис Миллер ничего не услышала: родители Абры не одобряли наши игры в той части дома. Мы замерли, опасаясь, что вот-вот раздастся голос, запрещающий нам туда идти, однако ничего не последовало. Тогда Абра осторожно повернула ручку, открыла дверь, и мы прошмыгнули внутрь.
Оказавшись на той стороне, Абра включила фонарик. В пустой половине всегда царила тишина. Казалось, мы перенеслись в иное время и пространство, где в живых остались лишь мы вдвоем. Кто знает, какой мир ждал бы нас снаружи, решись мы выйти на улицу из этой части дома? Может, все остальные исчезли бы. Может, все началось бы сначала…
– Я спрятала его здесь на случай, если ты придешь, – прошептала Абра.
В окна проникал тусклый закатный свет, и комнаты покрывала синяя мгла, в которой было трудно ориентироваться. Путь нам указывал фонарик, желтый круг с мутным пятном посередине.
Абра повела меня вверх по лестнице. Сумка здорово оттянула плечо, и я перебросил ее на другую сторону.
Мы поднялись на пролет возле первой спальни, где располагалось окно, выходившее на переулок.
– Подержи-ка, – попросила Абра. Я поставил сумку и взял фонарик. – А теперь посвети в чулан.
Абра вошла внутрь и вынесла оттуда большой обломок дерева. В диаметре он был примерно фут и для Абры определенно слишком тяжелый. Она обхватила его обеими руками и даже отклонилась назад, чтобы выдержать вес, – очень осторожно несла, словно хрупкую вещь, а потом положила на пол у моих ног.
– Что это? – не понял я.
Голубые, широко распахнутые глаза Абры выжидающе уставились на меня.
– Это обломок с вашего дуба, – сказала она и поторопилась объяснить: – Молния, должно быть, вдребезги разнесла ту ветку. Этот кусок очутился на нашем пастбище. Я нашла его, когда возвращалась от вас домой.
– Надо же, – из вежливости сказал я, но нисколько не удивился. После удара молнии такие обломки валялись у нас по всей ферме.
Абра же обращалась с ним как с некой святыней, словно это был какой-то знак свыше, однако я ничего не понимал.
– А ты сюда посмотри! – велела Абра, показывая на толстый конец ветки со своей стороны.
Я подошел к Абре, и тут мне стало ясно, как она смогла притащить такую здоровенную ветку домой: та оказалась полой. Или по крайней мере часть ее была пуста. Я направил внутрь луч фонарика и увидел то, что там скрывалось. Тогда-то до меня наконец дошло.
В дыре притаился небольшой зеленый росток – не выше трех дюймов высотой. Он смахивал на миниатюрное деревце, что перед зимой сбросило листья, но ствол и ветви его были насыщенного зеленого цвета. На деревце росло три белых бутона, каждый размером с горошину. Ветки, с которых свисали налитые бутоны, прогнулись под их тяжестью. Казалось, они вот-вот сломаются.
– Это… это… – я не находил слов.
– Невероятно, правда? – улыбнулась Абра. – Никогда ничего подобного не видела. Это знак, Сэм. Твоя мама подает знак, что с ней все в порядке… Я хочу сказать – обломок дерева, возле которого она умерла, дал побег с прекрасными цветами. Ветка защищает росток. Это так чудесно, правда?
Абра растрогалась и едва не плакала, а до меня дошло: она не слышала рассказ мистера Джинна о Древе Жизни. О том, как оно должно выглядеть, где его нужно искать и как помочь ему выжить. Абра ушла прежде, чем старик все это поведал.
Однако перед нами действительно было Древо Жизни.
– Потрясающе… – пробормотал я и тут же решил ничего не говорить Абре.
Я просто не мог поделиться с ней, по крайней мере не в тот момент, не мог показать, что принес в спортивной сумке. Я даже о собаках и пылающем мече не собирался упоминать. Неизвестно, как отреагирует Абра: посмеется надо мной или постарается убедить не использовать Древо для воскрешения мамы. Она способна даже спрятать от меня росток или уничтожить его.
Я прерывисто вздохнул. Вдруг Абра и правда уничтожит Древо? Оно выглядело таким хрупким – много усилий не потребуется. Просто махнуть нарочно рукой, нанести быстрый удар – и мои надежды разрушатся в одно мгновение.
– Что с тобой? – встревожилась Абра. – Что-то не так?
Я покачал головой.
– Не знаю… Просто не знаю.
В душе снова клубилось зло. Мне опять казалось, что Абра – воплощение добра, а раз я скрываю от нее свою тайну, значит, я на стороне зла… Тьма расползалась внутри, я ощущал ее, но остановить был не в силах. Единственный способ прекратить это – бросить попытки вернуть маму, а на такое я ни за что бы не согласился.
Я сделаю все, чтобы она вернулась.
Правда? Все ли?
– Спасибо, что показала.
Абра снова убрала ветку в чулан.
– Пусть пока останется здесь. Может, твой папа потом приедет на машине и заберет ее. Уж слишком она тяжелая.
– И как только ты умудрилась ее сюда дотащить!
– Да уж! Но мне так хотелось, чтобы ты посмотрел на росток, – застенчиво призналась Абра. – А ты что принес?
Я даже растерялся.
– Да ничего особенного. С твоим сюрпризом не сравнится, – улыбнулся я, кивнув на чулан.
– Но меня теперь мучит любопытство! – смеясь, возразила Абра. – Давай показывай.
– Честно, просто ерунда, не стоящая внимания. Нашел в амбаре кое-какое старье.
– На вид тяжелое, – заметила Абра, а я почти успокоился, поскольку она, похоже, больше не интересовалась содержимым сумки. – Можешь оставить здесь. Я даже закрою чулан на замок. Когда вы с отцом приедете за веткой, я верну твою сумку.
Сначала я запаниковал, решив, что она замышляет украсть мои вещи, отобрать у меня меч, атлас и вырезки, но потом взял себя в руки. Откуда ей знать? Абра просто проявила вежливость.
– А если мы запрем дверь, ты отдашь мне ключ?
– Конечно, – смущенно посмотрела на меня Абра. – Но зачем? Думаешь, я заберу все себе?
Взгляд у нее был озадаченный, словно она в темноте споткнулась обо что-то странное и не могла понять, что это.
– Конечно, нет! – я натянуто хохотнул, смех прозвучал глухо, неестественно. – Просто, понимаешь… Мне очень понравилась мысль, что росток принадлежит мне. Что это знак для меня одного и больше никто не сможет до него добраться.
