К счастью, ели мы в тишине, хоть завтрак отнюдь не бесшумное занятие. За столом раздавались усталые вздохи, звяканье приборов, звуки пережевывания пищи. Закончился он быстро, поскольку предстояло много работы, а времени, наоборот, не хватало, так что вскоре тарелки уже лежали в раковине, а мы толкались у выхода, готовясь выйти в ранний утренний сумрак. Небо на востоке только-только озарилось солнечными лучами, до рассвета еще оставался целый час.
Я и мистер Теннин отправились вслед за отцом в большой амбар. Папа щелкнул выключателем. Пять-шесть лампочек заморгали, напоминая об отсутствии света на чердаке. Нужно было заменить там лампочку.
– Сынок, раз уж я вспомнил: накорми ягненка. А мы с Калебом пока сбросим сено с сеновала.
Отец вручил мне бутылку, и я отправился по проходу мимо коров, что начали просыпаться в стойлах, мимо загона для кур с лазом в стене, через который птицы выходили погулять во двор. В самом дальнем углу, где из маленького окошка струился тусклый свет, находился отсек для ягненка. Увидев меня, малыш заблеял и быстро-быстро затряс хвостиком. Мордочка у него была совсем крошечная, а все тельце дрожало в предвкушении завтрака.
Я просунул бутылку через ограждение, ягненок присел и впился в соску, безостановочно виляя хвостом. Засмеявшись, я потрепал его по макушке и вспомнил, как мама любила приходить сюда и кормить ягнят. Работа на ферме ее не слишком увлекала – ей не нравилось ни доить, ни выгребать навоз из стойла, но ягнят она действительно любила.
Вспомнил я и об Абре. Этот малыш ей наверняка бы понравился.
– До конца лета друзей у тебя прибавится, – тихо пообещал я ягненку.
Отец и мистер Теннин вилами подталкивали к отверстиям в перекрытиях сеновала тюки сена, откуда те с приглушенным звуком падали вниз. В тусклых лучах кружились пылинки.
Что-то заслонило маленькое оконце, перегораживая слабый свет, и вдруг на ягненка упала тень. Не успел я задуматься, что там могло бы быть, как внезапно почувствовал: позади меня кто-то есть. Я осторожно обернулся через плечо. Там с суровым видом и скрещенными на груди руками стоял мистер Джинн. Испугавшись, я подскочил и ударился головой о перекладину. Принялся озираться, но бежать было некуда, и когда я наконец осмелился посмотреть старику в глаза, догадался: он очень недоволен.
– Привет, Сэм.
– Доброе утро, – пробормотал я.
Ягненок дернул бутылку, та вырвалась у меня из рук и ударилась о бетонный пол. Стекло лопнуло, и молоко разлилось повсюду. Я застонал.
Мистер Джинн посмотрел вниз и топнул ногой, поднимая в воздух пыль и солому, а потом с прищуром воззрился на меня.
– Сдается мне, ты не очень-то помогаешь.
– О чем это вы? – делано удивился я, но, разумеется, понимал, о чем он говорил.
Сначала, когда я решил, что сосед рад будет помочь мне найти Древо, в его присутствии я стал испытывать слабую надежду. Сомнительную надежду, и все же… Но сейчас при виде него все внутренности у меня скручивались в тугой клубок. Я ужасно боялся и вместе с тем понимал, что он мне нужен. Нужна его помощь.
Старик молча смотрел на меня, но не произнес ничего, поэтому я, запинаясь, выложил ему то, что сумел сочинить.
– Ну… просто вчера я должен был кое-что показать Абре, а утром отец заставил меня помогать по хозяйству. Деваться некуда, работать надо. Но после обеда обязательно отправлюсь на поиски Древа. Честно! Уверен, мы его найдем.
– Я его найду, – возразил мистер Джинн. – Я всегда его нахожу. Но время на исходе. Твоя мать больше не может ждать. – Он помолчал, давая мне обдумать эти слова.
Они глубоко проникли в мое сознание, и меня наконец озарило: мистер Джинн – тот самый ангел, что хотел завладеть Древом. По телу пробежал холодок, пощекотав каждый волос на голове. Про`клятый ангел! Мне следовало бы забыть о своих планах, понимание его сущности должно было меня отпугнуть, но этого не произошло. Я лишь еще больше оказался зависим от старика – от его знаний и помощи, ведь только он мог прийти мне на выручку.
– Древо не останется здесь навсегда, Сэм. Я слишком долго ждал этого момента. Со дня смерти твоей мамы до увядания ростка у нас лишь десять дней. Если мы к тому времени его не найдем… – бабах! – (Мистер Джинн воздел руки со сжатыми в горсть пальцами и внезапно разжал их), – бутоны опадут, Древо погибнет и всему наступит конец. Оно больше не появится в этих краях, возможно, до конца твоей жизни.
Я вспомнил белые завязи на маленьком ростке – они были тяжелыми и клонили ветки к земле. Словно могли сорваться в любую минуту.
Я постарался избавиться от этого образа.
– Я помогу. Клянусь.
У меня возникло странное ощущение, что старик может пробраться прямо в мой мозг и внушить мне свои мысли.
– Я надеялся на тебя, – кивнул мистер Джинн, – но не был уверен. Поэтому пришлось позвать еще помощников. Особенно одного…
Я знал, о ком он говорит. Об Амароке.
– Кажется, ты видел его вчера, когда возвращался домой от подружки, верно?
Я кивнул.
Старик произнес очень серьезным тоном:
– Пойми, Сэм, Амарок не… – Он вздохнул.
Я вспомнил огромную тень, что мчалась рядом с пикапом миссис Миллер, длинный язык зверя, глаза…
Мистер Джинн продолжил обреченно, будто происходящее каким-то образом вышло у него из-под контроля:
– Амарока успокоить непросто. Зверя интересует лишь одно: Древо. Он хочет питаться только этими плодами. И если кто-то встанет у него на пути… – Старик приподнял бровь, словно спрашивая, дошло ли до меня. Я кивнул, и он, пожав плечами, добавил: – Он уничтожит препятствие.
Я обернулся на пыльное окно, но тень исчезла.
– Когда закончишь с делами, приходи ко мне, – велел сосед. – У нас много дел.
Так что после обеда я уже шагал по кукурузному полю на ферму мистера Джинна. Пришлось соврать отцу, что сосед предложил у него подработать. Не совсем ложь, и все же… Отец отпустил меня, попросив вернуться к ужину и помочь с хозяйством. Конечно, я согласно кивнул.
Я шел по полю, и наш дом позади становился все меньше. В вышине снова кружили стервятники. Они парили в воздухе, время от времени взмахивая огромными крыльями, но летали так высоко, что с земли их лысые головы были почти неразличимы.
Птицы не отставали от меня, словно защищали или указывали путь к кому-то или чему-то. Я пересек поле и ступил в высокие сорняки, радуясь, что утром надел рабочие ботинки.
Подъездная дорожка в прежние времена была посыпана гравием, но теперь ее устилала в основном грязь. По шатким ступеням я поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
– Входи! – крикнул мистер Джинн откуда-то из недр дома.
Толкнув створку, я вошел и неохотно притворил ее за собой. Громко щелкнул замок, и я постоял немного, жалея, что со мной нет Абры.
