Она продолжала держать руки у него на плечах, пыталась перевести дух и не знала, что сказать. Сказала первое, что пришло в голову.
– За тобой теперь царство, Соловей! Что будешь делать?
– Что? – Соловей встряхнул головой, пытаясь успокоиться, произнёс взбудораженно: – Доставать тебе царство на свадебный подарок! Какое желаешь?
– Подожди, подожди! – Марья рассмеялась, толкнула Соловья в грудь, выскользнув из его рук. – О свадьбе уговора не было, речь шла только о поцелуе.
– Но ты же не захочешь править одна, – подхватил Соловей игру. – Что это ещё за царица без царя, виданое ли дело?!
– А ты хочешь быть ещё и царём?! – всё так же смеясь, спросила Марья.
– Честно? Мне по барабану кем быть, лишь бы рядом с тобой, – ответил Соловей. В эту секунду он верил, что так оно и есть, что стоит Марье сказать, и он будет рядом с ней кем угодно – хоть царём, хоть слугой, хоть псом цепным.
Он наклонился, успел поцеловать её и тут же отпрянул, настороженно прислушиваясь. Марья озадаченно нахмурилась, повернула голову, следя за его взглядом.
Впереди по дороге скакала группа всадников. Соловей напряжённо всматривался, держа Марью за руку.
– Ах ты ж, драный осьминог! – он изменился в лице, поняв, кто скачет. – Это ж царский наряд! Марья, прикрой – нельзя мне перед ними светиться. И жемчуг лучше не казать.
Он торопливо стянул ожерелье, согнулся и обернулся большим серым камнем у обочины. Марья вертела головой, не столько испуганная, сколько растерянная, не понимая, что происходит.
Всадники в красных зипунах уже подскакивали, окружая Марью. Один из них, татарин, с испитым сизым лицом, жёсткими скулами и сведёнными в щёлку глазами, наехал на неё грудью коня.
– Эй, девка! – прохрипел он, перекладывая кнут из левой руки в правую. – Кто тут с тобой был?
– Никого не было, – Марья отступила на пару шагов, недоумённо огляделась по сторонам. – Я одна тут.
– Кнута хочешь?! – татарин наклонился с коня, подозрительно осматриваясь. – Что ты мне тут заливаешь – я сам видел, двое вас было!
– Да никого не было, с чего вы взяли?! – Марья бросила тревожный взгляд на камень и тут же отвернулась.
– Ладно, Алабуга, угомонись! – высокий широкоплечий черноволосый всадник выдвинулся вперёд, оттеснив татарина. – И глаза протри – где ты тут «девку» увидел? Простите, барышня! – всадник вежливо склонил голову, обращаясь к Марье. – Алабуга, если с утра не похмелится, весь день на людей бросается. Кто вы? И что здесь делаете одна?
– А вы кто? – смело спросила Марья, глядя на черноволосого снизу вверх.
– Да ты что, дура… – рассвирепевший Алабуга дёрнулся было к Марье, подняв кнут, но тут же был остановлен взмахом руки черноволосого.
– Ещё раз простите, барышня, что не представились сразу, – он словно ненароком подвинул саблю так, что стал виден царский герб на рукоятке. – Василий Волховский. Может быть, слышали?
– Ох, ваше величество! – Марья испуганно и торопливо поклонилась. – Простите. Просто никак не думала встретить вас здесь, в таком… сопровождении.
– Сопровождение так себе, да, – согласился Василий, скептически оглядывая отряд. – Но что делать – пришлось лично возглавить наряд.
– И что же вашему величеству понадобилось в наших краях?
– Объявился один опасный разбойник. Нам доносили про него ещё из Ладоники и Скального Грая, а теперь есть сведения, что он действует здесь.
– Неужели?! – Марья старалась не смотреть на камень.
– Да, – Василий помрачнел. – Вчера был разбит возок с драгоценностями моей жены. По всей вероятности, работал тот самый разбойник. Как его? – царь повернулся к Алабуге. – Соловей, да?
Алабуга кивнул, не сводя подозрительного взгляда с Марьи.
– Вашей жены? – спросила Марья только лишь для того, чтобы что-то сказать. Она была в смятении и пыталась держаться и казаться спокойной изо всех сил.
– Покойной, – пояснил Василий, нахмурившись. – Год как скончалась.
– Ох! – Марья прикрыла ладонью рот. – Простите, ваше величество. Примите мои соболезнования.
– Благодарю! – Василий коротко кивнул. – Решили сейчас вернуть её украшения из Летнего дворца обратно в Волхов – и вот, пожалуйста! Разбой средь бела дня, нападение на царский конвой! – Василий сердито посмотрел на Алабугу. – И мне самому приходится возглавлять поиски!
– Да, понимаю, – тихо произнесла Марья.
– Ну ладно, пора нам, – Василий перебрал поводья, задержавшись взглядом на Марье. – Так вы ничего не слышали про этого Соловья?
Марья медленно покачала головой.
– Надеюсь, и не услышите, – Василий наклонился с коня, неожиданно улыбнувшись. – Как хоть зовут вас, барышня?
– Марья… Мария, – она смутилась, неловко махнула рукой куда-то вбок. – Я тут… недалеко живу.
– Ну, прощай, Мария! – Василий кивнул ей, приподнял руку. – Может, и встретимся ещё.
Он качнулся в седле, посылая коня вперёд. Марья смотрела, как всадники удаляются, и была готова поклясться, что властитель Волхова совершенно точно обернулся на неё раза два или три, пока наконец не скрылся из вида за густой зелёной листвой вместе с сопровождением.
Только теперь Марья повернулась. Соловей уже стоял, приняв прежний вид, с видом смущённым и раздосадованным одновременно.
– Берендей, да?! – Марья сама не понимала, чего она так разозлилась. – Соловей, ты совсем страх потерял – царские обозы разбивать?!
– Да ладно тебе, Марья, ну чего ты? – пробормотал он.
– А ожерелье забрал, чтобы не узнали жемчуг покойной царицы? Какая же ты скотина, честное слово!
Она развернулась, взмахнув косой, и нарочито прямо держась пошла обратно.
– Марья, погоди, постой! – Соловей догнал её, схватил за руку. – Ну не знал я, что она покойница, честное слово! Думал, обычный царский конвой, с них не убудет. Ну, хочешь, я тебе что-нибудь другое подарю? Да и его можешь носить, – он протянул ей ожерелье. – Вряд ли ты ещё раз царя тут встретишь, а никто больше и не узнает.
– Ну спасибо большое! – едко произнесла Марья, вырывая руку. – Оставь себе, кому-нибудь ещё подаришь! Говорила же: трепло. «Царство, царство…»
– Марья, я не вру! – воскликнул Соловей. Он взял её за талию, притянул к себе, заглянул в обиженные карие глаза. – Я поклялся тебе, что достану царство. Я достану его! И ты станешь царицей!
Марья смотрела на Соловья, остывая. И чего она так расстроилась? Она же знала всё про него, она прекрасно понимала, кто перед ней. Если на кого и злиться сейчас, так только на саму себя.
– Может быть, – произнесла она спокойно. – Но не в твоём царстве, Соловей.
Соловей втянул воздух. Бегая глазами, он пытался найти в лице Марьи хоть какой-то признак, что ещё не всё потеряно, что можно ещё всё исправить, что она даст ему шанс. Он не понимал, где и какую ошибку он совершил, что она за несколько минут так безнадёжно и безвозвратно охладела к нему.
