– Я не хочу звать Мороза! – прямо сказала она. – Не хочу унижаться перед ним!
– Пошли Коломну, пусть он унижается.
– Коломну он даже на порог не пустит!
– Тогда я поеду.
– Нет, – качнула головой Марья. – Тебя он тоже не станет слушать. Я думаю, он вообще не захочет вмешиваться.
– В прошлом году он нам помог, – напомнил Иван.
– Да, – согласилась Марья. – Когда стоял вопрос о выживании вообще всех нас. Если бы брат победил здесь, Мороз бы тоже не удержался. К тому же у него с ним личные счёты. К Елене у него таких претензий нет, и на наши разборки ему плевать. Сам-то он в безопасности.
– Что ты предлагаешь? – спросил Иван, помолчав.
Марья дёрнула плечом, снова отвернувшись к городу.
Иван постучал кулаком по парапету.
– А может, сами справимся? – он скосил взгляд на мачеху. – Без Мороза?
– Я могла бы справиться с воронами, с волками и прочими тварями, – глухо проговорила Марья, поправив мокрую прядь. – Могу справиться с Еленой, и даже с Соловьём, если понадобится. Но не со Змеем. Его мне в одиночку не одолеть. Я пробовала уже. Помнишь?
Иван помнил. Три года назад Содружество Семиградья обратилось к Волхову за помощью и союзом в борьбе с притязаниями Бессмертного. Они прибыли на Глубокие озёра и там-то впервые столкнулись со Змеем.
Три головы срубили летающие мечи Марьи. Три! Все три головы валялись под ногами у Змея, а он продолжал стоять и топтать семиградское ополчение. Потом взлетел, сделал круг по горизонту и вернулся с отросшими заново головами.
Иван так и не понял, почему Змей не сжёг их тогда. Они сумели отступить и даже вернуться в Волхов, но вынуждены были уступить Семиградье и Глубокие озёра Бессмертному. Через них он получал дорогу на юго-восток и выходил прямиком на каганат.
Тогда-то и зашевелился Велизарий. Он убедил Аддона вступить в союз с Волховом, а сам отправился к Морозу, сколачивать коалицию против Бессмертного. Может, и сейчас Велизарий поможет?
Марья покачала головой.
– Старик совсем плох. Та схватка, у Истока… Она нам всем обошлась недёшево, но его доконала совсем. Он уже мало на что способен.
– Всего-то и нужно – поговорить с Морозом! – возразил Иван. – Пусть свяжется по Окоёму.
– Говорю тебе, Иван, Мороз не любит…
– Матушка! – позвал Коломна. – Тут до твоей милости.
– Чего? – нахмурилась Марья, возвращаясь в комнату. – Кто там ещё?
Коломна повернул к ней мерцающий экран. Марья села в кресло, взмахом руки высушила волосы и провела ладонью по раме.
Соловей! Она вскинула отчаянный взгляд на Коломну и тот понял без слов.
– Господа, господа, – торопливо забормотал дьяк, вскакивая и подталкивая Ивана и Финиста к выходу. – У государыни срочный личный разговор, наше присутствие нежелательно. Проявим уважение, подождём немного за дверью.
Марья сама не знала, чего так испугалась, но допустить, чтобы кто-то ещё присутствовал при её разговоре с Соловьём, она не могла. Она дождалась, пока в комнате останется только Баюн, и только тогда повернулась к экрану.
* * *
Лика приготовилась уговаривать Ферзя, даже думала, чем задобрить его, чтобы он пустил её, но уговаривать не пришлось. К её удивлению, у дверей комнаты Маргариты вообще не было никакой стражи. Похолодев от страха, Лика рванула на себя дверь и влетела в спальню, готовясь к худшему.
Маргарита лежала на кровати, свернувшись в клубочек под одеялом, и Лика облегчённо перевела дыхание.
– Ох ты ж, господи! – она провела дрожащими пальцами по лбу. – Как же ты напугала меня! Я уж подумала, что тебя до сих пор в пыточной держат. Или вообще в Зеркала отправили. А тебя даже не заперли. Ты как?
Лика присела на краешек кровати, участливо потрогала Маргариту за плечо. Маргарита не отреагировала.
Она лежала на боку, подтянув одеяло к подбородку, и распахнутыми глазами следила за натужно светлеющим серым небом в окне. У неё не было сил, даже чтобы ответить Лике.
– А я ждала-ждала всю ночь, когда тебя вернут, и заснула, – виновато бормотала царевна, теребя краешек простыни. – И Дуняша меня не разбудила. Ты прости, что с Иваном так вышло. Я думала… думала он послушает меня. А он… В общем, ничего не получилось, а мы ещё и поругались.
Маргарита продолжала молчать, безучастно смотря в окно. Лика забеспокоилась.
– Марго, ты как? – она потрясла подругу за плечо. – Ты в порядке? Что она с тобой сделала?
– Я её ненавижу! – тихо произнесла Маргарита.
– Кого? Марью? – Лика испугалась всерьёз. – Что там было, Марго, расскажи. Что она устроила тебе?
Маргарита взглянула на Лику. То, что устроила ей царица, она не намерена была рассказывать никому, а уж тем более Лике. Если и было в её жизни что-то, что она хотела бы забыть напрочь и никогда не вспоминать, то это вчерашний вечер в допросной у царицы.
Марья вывернула её душу наизнанку, перетряхнула, обыскала, прополоскала и вернула обратно. Маргарита чувствовала себя так мерзко и опустошённо, как будто её изнасиловали.
Она пыталась сопротивляться, отказывалась отвечать на вопросы. Но Уловителю хватало одного её дыхания, и царица без труда определяла правильный ответ, даже по молчанию.
Она выяснила, что Маргарита была направлена сюда Шмидтом с конкретной миссией, что неравнодушна к царевичу, что всерьёз подумывала закрутить роман с Никитой, что при первой возможности дёрнет отсюда обратно, и даже Лика…
Маргарита рывком села на кровати, схватив подружку за руку.
– Она чудовище, Лика! – прошептала Маргарита, вперяясь распахнутыми глазами в лицо царевны и обеими руками сжимая её ладонь. – Нельзя так дальше! Нельзя позволять ей править дальше и ломать жизни людей! Иначе она нас всех тут угробит. И меня, и Никиту, и тебя заодно.
– Ты чего? – Лика испуганно смотрела в лихорадочно блестевшие глаза Маргариты. – Ты чего хочешь?
– Свергнуть её!
Лика посмотрела на Маргариту, как на сумасшедшую.
– Ты… в своём… уме? – тихо спросила она.
– Не уверена, – ответила Маргарита, спуская ноги с кровати и подтягивая к себе джинсы. – Но по-другому никак. Или мы её, или она нас.
Маргарита лихорадочно натягивала одежду, аккуратно сложенную на спинке кровати. Она не помнила, как добралась вчера до спальни, тем более – как разделась. Когда царица закончила допрос и спустила её со щита, она, кажется, отключилась. Маргарита наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что было потом, и не вспомнила.
– Марго, она же царица! – Лика не верила своим ушам. – Она волшебница, её все здесь любят. Ты о чём говоришь? Как её можно свергнуть?!
– Ну, начнём с того, что не все её любят, – Маргарита наклонилась завязать кроссовки. Обувь Лики была ей тесновата, а просить что-либо у Марьи она категорически не хотела. – Я её не люблю. И ты тоже.
