Алиса растерялась. Честным ответом было бы, конечно, «нет», но она не могла так сразу признать, что попала в ловушку, да ещё и такую простенькую. Но и ханжеско-лицемерному «да» не поверил бы ни Бессмертный, ни она сама.
– Современные феминистки обвиняют мужчин, что они не видят в них личности, а только средство для удовлетворения похоти, – продолжил Бессмертный с усмешкой. – Так ведь и про женщин можно сказать то же самое. Вот вас лично сильно бы заинтересовал глубокий внутренний мир какого-нибудь мужчины, его чувства, мысли, желания, если бы он не мог заплатить за себя в ресторане? Вряд ли бы вы выбрали его себе в спутники жизни, разве что в альфонсы.
Хотим этого или нет, но мы оцениваем человека по совокупности всех его качеств и свойств, начиная с самых важных для нас. Для мужчин это, как правило, красота женщины и её готовность к взаимности. Для женщины – способность мужчины обеспечить её, дать надлежащий статус и здоровое потомство. Всё остальное – постольку-поскольку.
Представьте себе Христа в образе карлика с бородавкой на носу и писклявым голосом. Он говорил и делал бы всё то же самое, прожил бы ту же самую жизнь и точно так же был бы распят. Но много ли было бы у него последователей?
Бессмертный насмешливо смотрел на Алису, и она не знала, что возразить. Как-то он всегда умудрялся повернуть дело так, что её прежние устоявшиеся представления начинали выглядеть по-новому и совсем не такими незыблемыми.
Объяснения Бессмертного дела не проясняли. Алиса чувствовала какой-то подвох, но у неё не было ни сил, ни особого желания разбираться во всём этом. И тем не менее…
Её мысли вернулись к сегодняшним историям Бессмертного. Странные истории, думала Алиса, опять переворачиваясь на другой бок. Откуда он их знает?
Ну ладно, про Потёмкина мог прочитать где-нибудь. Про белоруса этого тоже услышать от кого-то… Между прочим, сообразила Алиса, он же ведь был при смерти этого человека. Зачем? Кто он ему?
Алиса слово за слово вспоминала весь сегодняшний разговор и всё больше и больше начинала чувствовать неудобство. Её беспокоила какая-то странная нестыковка, какая-то деталь на заднем плане, всё это время остававшаяся незаметной и только сейчас привлёкшая внимание. Но что это? Что конкретно?
Алиса откинулась на спину, закрыла глаза, пытаясь шаг за шагом восстановить разговор. Дойдя до смерти Потёмкина, она споткнулась и распахнула глаза.
– Нет! – пробормотала Алиса, потрясённо глядя в темноту. – Не может быть!
Она торопливо села в кровати, зажгла лампу на тумбочке и полезла за смартфоном. «Потёмкин… Потёмкин… – бормотала она, набирая фамилию князя в поисковике. – Что же тут не так, что не так тут с этим светлейшим?»
Алиса торопливо листала «Википедию», вчитываясь в имена и названия, звучавшие в гостиной пару часов назад. Да… да… всё есть… Турки, англичане, молдавская степь, Николаев… И Лоренца Калиостро есть, и Александра Браницкая, и даже…
Стоп! Алиса провела ладонью по вспотевшему лбу. Бессмертный назвал любимую племянницу князя не Александрой – Сашей. Сашей Браницкой, так фамильярно, как знакомого, как близкого человека.
И Ртищев… Про Ртищева не было в «Википедии». И по другим ссылкам тоже. И последние слова князя передавали по-разному, но ни в одной версии не было того, что сказал Бессмертный. И главное – полынь. Полынь!
Откуда Бессмертный знал про полынь? Зачем вообще про неё рассказал? Натёртые полынью ладони умирающего князя совсем ненужная, бесполезная подробность для истории. Никто про неё ничего не писал, зачем она понадобилась Бессмертному?!
Алиса глубоко дышала, пытаясь сдержать подкатывающий к горлу комок. Спокойно, уговаривала она себя, спокойно! Он прочитал об этом где-нибудь ещё, в настоящих книгах. Или просто придумал, ввернул для красного словца. Ведь не мог же он быть при смерти князя, не мог натирать ему ладони полынью и слышать последние слова?!
Она резко подалась вперёд, захлебнувшись в судорожном кашле. Жгучая боль в груди толчками продиралась в горло и разбрызгивалась каплями крови на одеяле. Алиса заходилась в кашле, не в силах остановиться; сквозь туман выступивших на глазах слёз она увидела Лизу, испуганно вбегавшую в комнату, а вслед за ней Бессмертного.
Он стремительно подошёл, оглядел забрызганную кровью постель и что-то крикнул Лизе. Алиса не разобрала что, но Лиза выскочила в дверь, как ошпаренная. Бессмертный взял её за плечи и наклонил так, чтобы голова оказалась ниже края кровати.
Алиса выплюнула сгусток крови и через несколько секунд кашель прекратился. Она бессильно отвалилась на поднятые Бессмертным подушки. Он наклонился поправить их, и сквозь отвороты халата она увидела у него на груди что-то… что-то знакомое…
Алиса отключилась, прежде чем мозг успел осознать то, что она увидела.
Глава 12. Вверх по течению
– Мама! – закричал Костя, испуганно нашаривая выключатель ночника.
За дверью послышались лёгкие торопливые шаги. В комнату вошла мать и кинулась к нему.
– Это всего лишь кошмар, родной мой! – ласково зашептала она, обнимая его и разглаживая вспотевшие волосы. – Это всего лишь сон! Не бойся, я рядом! Хочешь, посижу с тобой?
– Я такой сон видел, мам! – пробормотал Костя, закрывая глаза у матери на плече. – Словно я в другом мире, в мире из книжки. И все за мной гонятся, потому что я знаю то, что не знают они. И они тоже это знают. Это так страшно, мам! Алексей Иванович предупреждал меня, зря я его не послушал.
– Не пугайся, родной, не надо! Это всего лишь был сон, всё уже позади. Вот я тебя сейчас поцелую, и всё пройдёт, и ты будешь видеть только счастливые сны. Давай, ложись!
Мама опустила его на подушки, наклонилась и, ободряюще улыбнувшись, поцеловала в лоб. Костя сонно улыбнулся в ответ и закрыл глаза.
Она поцеловала его ещё раз в лоб, потом в щёку, в нос и неожиданно в губы. Костя недоумённо открыл глаза и увидел перед собой весёлую ухмыляющуюся Сойку. Она наклонилась, поцеловала в губы взасос, потом лизнула щеку, подбородок, нос…
Костя в панике оттолкнулся руками и проснулся. Шарик стоял над ним и лизал лицо.
– Шарик! – пробормотал Костя, отпихивая пса. – Уйди отсюда, псина слюнявая!
Он откинул одеяло, спустил ноги с койки и потряс головой, прогоняя остатки сна. Сон был настолько реален, что Костя почти поверил, что с ним ничего этого не было.
От тоски по дому заныло под ложечкой. Мама приснилась ему впервые, и с неожиданной болью он почувствовал, как соскучился по ней и как ему не хватает её. И её, и папы, и бабы Нины, и вообще всего привычного, знакомого и понятного, что он оставил там, на той стороне колодца.
– Проснулся, Костян! – весело закричал Олег, заходя в каюту и держа на вытянутых руках горшок с дымящейся кашей. – Завтрак готов. Умывайся – и к столу!
Он отодвинул ногой Шарика, вилявшего хвостом и принюхивающегося к соблазнительному дымному запаху, и со стуком опустил горшок на стол. Колобок, придерживавший дверь перед Олегом, отпустил её и тоже заскочил в каюту.
