У самого посёлка Костя остановился, в последний раз обернувшись на галеру. Всё, что ему удалось разглядеть в клубке тел на палубе, это лысину Садко, вращавшего тяжёлой секирой, как тросточкой, и рыжие лохмы Сойки, пробивавшейся к капитану с саблей и с таким же диким упоением, как и он сам к ней.
Костя всхлипнул, отвернулся, мстительно скользнув взглядом по куче окровавленных тел, разбросанных первым залпом с «Безумной щуки». «Кчему задаром пропадать? Ударил первым я тогда…» – мелькнуло у него в голове.
Олег дёрнул его за руку. Так, держась за руки и тяжело дыша, мальчишки вбежали в притихший и почти пустой Нижний Волок. Шарик, задрав и скрутив в кольцо хвост, бежал рядом с ними.
Глава 14. Третье послание Бессмертного
Первым прибыл Велизарий. С молодым каганом, как просила Марья, и с Сирин, которую она не звала. Велизарий с извиняющейся улыбкой объяснил, что без Сирин уже мало что может сделать, и пусть Марья простит его и войдёт в положение.
– В прошлый раз, Велизарий, ты отлично справился и без Сирин, – желчно заметила Марья, кутаясь в подбитую мехом накидку и усилием воли пытаясь сдержать озноб.
– Что поделать, Марья, – Велизарий развёл руками. – Старость. Память подводит, зрение. Не уверен, что даже добрался бы сюда без Сирин.
Они стояли на балконе и смотрели на Дворцовую площадь. Сирин беседовала с вышедшим из казарм Ферзём. Велизарий проследил за взглядом Марья и негромко хмыкнул.
– Что? – спросила она, не поворачиваясь.
– Да так, подумал… У тебя мало что общего с братом, но вот эта вот неприязнь к Сирин… Что тебе так не нравится? Она просто беседует с твоим офицером, а ты на неё смотришь, словно она мужа у тебя отбивает.
Марья дёрнула головой, ничего не ответила. Она сама не очень понимала причину своей антипатии к Сирин; видимо, это и впрямь передалось ей от брата, который подружку Метелицы просто ненавидел.
– Как Аддон? – спросила она, по-прежнему не поворачиваясь к Велизарию. – Хорошо вас устроили?
– Да, благодарю, – Велизарий кивнул. – Зачем только он понадобился тебе здесь?
– Затем, что он каган. Пусть и… – Марья скривила губы, – …со странностями. И его это тоже касается.
– Но что ты хочешь от него? – осторожно спросил Велизарий. – Мы же не будем обсуждать…
Он не закончил, не смог заставить себя произнести это вслух. Марья и так поняла.
– Велизарий! – она наконец повернулась к нему, взглянула в изборождённое морщинами, усталое, обеспокоенное лицо. – Нам надо принять решение и принять его вместе. Если воюем, то воюем все. Если нет, то… сам понимаешь…
Марья тоже не стала договаривать, будучи уверенной, что Велизарий поймёт.
– Тебе нужна моя поддержка? – прямо спросил он; Марья чуть заметно кивнула. – Считай, она у тебя. И я обеспечу тебе голос Аддона, и каганат будет с Волховом.
Марья благодарно кивнула, прикрыв глаза.
– Но расскажи-ка мне про эту Книгу, – попросил Велизарий. – Что конкретно, что точно ты про неё знаешь?
– Только то, что рассказал Соловей, – Марья вкратце пересказала, что он узнал от Елены и Яны, вернувшись в конце к исчезновению мальчиков. – Ты непричастен к этому?
Велизарий покачал головой. Куда же, куда они делись, думала Марья, продолжая подготовку к Совету и встречая прибывающих участников. От Ивана пока никаких новостей, от Соловья тоже. Если бы мальчиков нашла Елена, она бы тоже об этом узнала. Но и у неё их нет.
Ко всему этому пропал Колобок. Он должен был вернуться ещё третьего дня, но не вернулся. Марья по несколько раз в день справлялась у Коломны, но дьяк лишь встревоженно разводил руками. Такого с Колобком никогда не случалось, и его исчезновение серьёзно беспокоило дьяка. Он-то надеялся после возвращения Колобка послать его на розыск мальчишек, а теперь вместо решения у него ещё одна задача.
За всеми этими заботами встречали Мороза. Мороз, как и Велизарий, прибыл с незваной спутницей, но она Марью, в отличие от Сирин, хотя бы не раздражала.
– С приездом, моя дорогая! – приветствовала Марья Снегурочку, целуя в лоб. – Как же ты выросла! Семнадцать лет уже? Совсем взрослая.
– А смотрите, что мне дед подарил, ваше величество, – похвасталась Снегурочка, поднимая ладонь с перстнем. – Мамин. Мамин Лонгир.
– Поздравляю! – похвалила Марья. – Хорошо, значит, колдуешь.
– Ну, да, – улыбнулась Снегурочка, – у меня уже получается. Вот, смотрите.
Она закрутила маленький снежный вихрь и уложила его на ладони в ледяного зайчика.
– Молодец, Снежка! – улыбнулась Марья. – Мама бы тобой гордилась.
Хотя гордиться тут нечем, подумала она. Её за такие фокусы в семнадцать лет Кощей бы дрова рубить отправил. Топором. А не то, чтобы дать или, тем более, подарить Лонгир. Она в семнадцать лет не зайчиков из снега лепила, а училась дождь над собой останавливать и в русалку превращаться.
– Ой, ваше величество! – Снегурочка выкинула зайца, тут же забыв про него. – А Лика здесь? Она у себя?
– Конечно, дорогая, – Марья усмехнулась.
– А можно мне к ней? – робко попросила Снегурочка.
– Беги! – разрешила Марья, и Снегурочка, торопливо чмокнув Мороза в подставленную щеку, унеслась вверх по лестнице.
Марья вопросительно посмотрела на Мороза.
– Сама напросилась, – пояснил он. – Ты меня знаешь, я бы не взял. Но очень уж слёзно просилась. Скучно ей там одной.
– Да, но это? – Марья подняла ладонь с перстнем. – Не рано ли?
– Вреда не будет, – отмахнулся Мороз. – Она всё время под моим присмотром. Ну, что она натворит?!
В этом-то и проблема, думала Марья, проводив Мороза в его покои и возвращаясь к себе. Девчонка всё время под твоим присмотром, конечно, ей хочется вырваться куда-нибудь. И долго ты за ней не присмотришь, всё равно придётся отпустить. Вот только Снежка не Метель, и в мать, увы, только внешностью, но совсем не умом.
Марья рухнула на кушетку, закрыв глаза и постаравшись ни о чём не думать. Ей надо было просто полежать. Просто полежать несколько минут, и она будет готова.
Её лихорадило. «Это всё от переутомления! – внушала она себе, сцепив зубы и обхватив себя руками. – Я просто устала! Сейчас полежу и всё пройдёт!»
– Наташа! – позвала она слабым голосом, не открывая глаз.
По звуку лёгких босоножек догадалась, что Наташа вбежала в комнату и застыла, боясь её потревожить.
– Сделай мне сбитня, голубушка! – попросила Марья, невольно сбиваясь на жалобные нотки. – Горячего, с перцем, с мёдом.
– Сделаю, матушка! – Наташа замялась, не ринувшись тут же, как обычно, а переминаясь с ноги на ногу.
– Что ещё? – недовольно спросила Марья, слегка приоткрывая глаза.
