Она вышла из зала в сопровождении Ферзя и Игната. За гостей можно не беспокоиться, Коломна устроит всё лучшим образом. Сейчас ей самой нужно было принять правильное решение, и она шла в кабинет, чтобы ещё раз всё взвесить и обдумать.
Вот только бы избавиться от этой лихорадки, думала Марья, оставляя Ферзя с Игнатом у двери. Она зажгла огонь и обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь.
Огонь пылал, выбрасывая языки пламени из камина, но ей всё равно было холодно. Воровато оглянувшись, она взмахнула, накинув кунью шубу и обув валенки, уселась за стол, наколдовав ещё и кружку горячего сбитня.
– Матушка, да у тебя жар, – сообщил Баюн, выгибаясь на столе и заглядывая в глаза. – Тебе срочно в постель надо, а не на совещания.
– Не могу я сейчас в постель, Баюн, – жалобно пробормотала она, грея ладони о кружку. – Без меня тут всё развалится, а если я слягу…
Она не договорила, отхлебнув сладковатого терпкого питья. Сбитень хорошо помогал ей при простудах, но сейчас у неё, очевидно, что-то серьёзнее. Баюн прав, ей надо заняться собой, ей надо лечиться, но она не могла отвлечься ни на минуту, мучительно соображая, что же всё-таки придумал брат.
Марья прикрыла глаза, откинувшись в кресле и размышляя. Баюн забрался на колени и уютно урчал под рукой.
Кому Кощей отправлял Книгу – ей или Елене? Если ей, почему не предупредил; если Елене – почему таким невообразимым способом? Ведь не мог же он предвидеть, что Соловей захватит Скальный Грай, тем более что Костя сбежит от него с Книгой? Или мог?!
Марья встряхнула головой, поморщилась, ощутив пульсирующую в глазах боль. Эх, Велизарий, Велизарий! Что стоят все твои планы против железной воли твоего лучшего ученика, который давно превзошёл тебя во всём. Даже из другого мира он навязал нам свои правила игры. Мы можем разработать идеальную стратегию, но она ничего не стоит, если не понять его собственный план. Хотя бы… хотя бы на эти треклятые часы.
– Баюн! – попросила Марья, и кошак с готовностью вскочил с коленей на стол. Она провела рукой под крышкой стола и достала из тайника часы.
Снова и снова возвращалась она к этим часам, чувствуя, что вот уже пробивается из подкорки мозга в сознание смутное озарение, самый кончик отгадки на эту загадку, который она всё пытается ухватить и никак не может.
– Ну, что же это, что же? Что ты мне этим хотел сказать? – бормотала Марья, напряжённо рассматривая часы. – Две минуты. Я поняла, что две минуты! Но зачем? Для чего?
– Матушка! – предупреждающе промурлыкал Баюн. – К тебе посетители.
Марья испуганно вскинула голову; в дверь действительно постучали. Она торопливо избавилась от шубы и валенок, прикрыла часы листком и разрешила войти.
– Ваше величество, к вам Велизарий, – сообщил Ферзь, открыв дверь.
Марья кивнула и встала из-за стола. Невежливо встречать Велизария сидя.
– Без Сирин?! – недоверчиво усмехнулась Марья, увидев его одного.
Велизарий сарказма не принял и шутки не поддержал. Он был озабочен и хмур.
– Надо уже решать, Марья! – сказал он, отрицательно качнув головой, когда она жестом предложила присесть. – Нельзя допустить, чтобы о наших разногласиях узнала Елена. Она начнёт вербовать себе союзников. Соловей уже может быть на её стороне, а если ещё…
– Велизарий! – прервала Марья, взмахнув рукой. – Можешь мне помочь кое с чем?
– Что такое? – настороженно спросил он.
– Ты что-нибудь знаешь про это? – спросила Марья, достав часы из-под листка и протянув Велизарию.
Он осторожно взял за цепочку, положил на сухую пожелтевшую ладонь, погладил по крышке большим пальцем. Потом открыл, присмотрелся к ходу стрелок, к вензелю.
– «КБ»! – прошептал он. – Это его?
– Да, его, – кивнула Марья. – Они были у него, когда мы отправили его в другой мир. И вот он присылает их мне вместе с мальчиком, с Костей Благовым. Якобы для подтверждения своей личности. А на самом деле зачем, как думаешь?
– А что тебя беспокоит?
Марья подозрительно взглянула на Велизария.
– Ты знаешь, что это за часы?
Велизарий покачал головой.
– Я слышал, он проводил какие-то эксперименты со временем, но…
– Не со временем, нет, – Марья отрицательно качнула головой. – Со скоростью.
– И? – Велизарий поднял заинтересованный взгляд.
– И эти часы – инструмент управления скоростями.
– Неужели?! – воскликнул Велизарий. – И как они действуют?
– Да… – Марья неожиданно засомневалась. Брат прислал часы ей, только ей. Она не будет играть по его правилам, но стоит ли забывать про свои? – Да, знаешь, Велизарий, забудь. Думаю, он просто морочит мне голову. Как обычно.
Она вытянула часы из рук Велизария. Показалось ли ей это или нет, но старый учитель расставался с ними с явной неохотой.
Её пробил озноб. Она бросила часы на стол и обхватила себя руками.
– Ты в порядке, Марья? – Велизарий приложил сухую ладонь тыльной стороной к её лбу. – У тебя же лихорадка! Тебе надо…
– Да-да, знаю, что мне надо, – резко ответила Марья. – Надо отдохнуть, надо подлечиться. Некогда, Велизарий. Возвращайся в Янтарный, я сейчас подойду.
Марья не старалась специально, но это прозвучало как приказ. Она почувствовала неловкость перед старым учителем и хотела извиниться за резкость. Но очередной приступ заставил её сцепить зубы, чтобы не клацнуть при Велизарии.
– Хорошо, – старик задумчиво посмотрел на неё, бросил взгляд на часы и неспешно вышел.
– Что, не веришь ему? – спросил Баюн, как только за Велизарием закрылась дверь.
– Нет, – пробормотала Марья, убирая часы в тайник. – Нет, дело не в этом. Просто…
Она замялась, сама не понимая, что «просто». Просто осторожность? Просто болезнь, обострившая её мнительность? Просто кошак прав, и она действительно не верит. Не Велизарию, нет. Сирин.
Он же непременно всё ей расскажет, а Марья не хотела, чтобы её с братом секрет стал известен Сирин. Велизарию – может быть. Но только не Сирин.
Марья нахмурилась. Сирин… Сирин… В голове забрезжила смутная догадка. На секунду ей показалось, что вот-вот она ухватится за кончик ниточки, ведущей к разгадке головоломки, присланной братом, и тут же снова всё потеряла.
– Да что ж такое! – Марья с досадой стукнула кулаком о край стола. Стоять на пороге озарения и никак не открыть дверь – ну, это, конечно, выбешивает.
Она взяла себя в руки, оправила платье. Надо было идти.
– А может, не надо? – предложил Баюн. – Плохо ты выглядишь, матушка, лучше бы тебе не ходить. Не сегодня хотя бы.
– Надо, Баюн, – вздохнула Марья. – Надо.
