– Думаю, я найду там кого-нибудь, чтобы отправить послание в Волхов, какую-нибудь галку или сову. День туда, день обратно – кто-нибудь за нами да явится. Может, Конька пришлют, может, сама царица.
Костя переглянулся с Олегом, и понял, что оба подумали об одном и том же.
– Вряд ли бы аловцы стали бунтовать, если бы не верили, что им ничего не будет, – мрачно произнёс Олег. – А что, если Махоня не врал, Колобок? Ты пошлёшь весть в Волхов, а там уже и… некому посылать… – с затруднением завершил княжич.
– Это невозможно! – категорически отверг Колобок. – Может, в столице что и случилось, но точно не смерть царицы. Если бы она умерла, Махоня сразу бы так и сказал, а не трепался бы вокруг да около. А уж что царевич сбежал, это и вовсе немыслимо. Его не может быть в столице только в одном случае – он на задании. Власть в Волхове есть, и кто-нибудь нам откликнется.
– Ну, допустим, – покивал Олег, грея ладони о кружку. – И далеко нам до Лосиного острова?
– Те же три дня, что и до Речных Холмов, только в другую сторону.
Мальчишки переглянулись, пожали плечами и согласно кивнули. Предложение Колобка было лучшим из возможных, и, если сработает, на этой неделе они будут в Волхове.
Колобок удовлетворённо вздохнул и собрался на разведку, сообщив, что хочет оглядеть округу. Костя попросил его слетать на Волок, узнать, чем там всё закончилось. Олег горячо поддержал приятеля, и Колобок, помявшись для вида, согласился. Лететь было недалеко, мальчишки укрыты надёжно, и можно надеяться, что ничего с ними не случится.
Наказав притушить огонь и оставить только тлеющие угольки, Колобок обернулся неясытью и, тихо прошуршав крыльями, скрылся в темноте. Костя проводил его с тяжёлым сердцем. Он уже не верил, что кто-то выжил, да и Олег, если честно, тоже. Но какое-то настойчивое чувство требовало от них убедиться, что они точно никому уже ничем не помогут.
– Паскудство какое-то, – процедил Олег; Костя плохо видел его в полумраке кустов, но вполне представлял, что он чувствует. – Они же вполне могли сдать меня, Костян! Сдать и уйти! Аловцы же отпускали их. Я ведь даже не рисковал ничем; меня всё равно бы кто-нибудь выкупил – родители, тётка, дед. Почему же они так, а? Сражались, как я не знаю…
Олег закашлялся, поперхнувшись. Костя и сам почувствовал, как у него стало щекотно в горле.
– Вы же меня защищали, – насупившись и стараясь совладать с голосом, ответил он. – От Соловья, и вообще… Ты же попёрся со мной прятать Книгу, хотя и не должен был…
– Да чего ты сравниваешь?! – Олег досадливо махнул рукой. – Ну, чем я рисковал? Парой оплеух и нотаций от мамки. А Садко знал, что идёт на смерть, и его люди тоже, и всё равно предпочли защитить нас, а не сдать.
– Да, – подавленно кивнул Костя. – Они… они крутые!
Ему не нравился Садко, под конец плавания Костя изрядно от него устал и с нетерпением ждал, когда можно будет, наконец, расстаться. Но то, как они расстались сегодня, заставляло его морщиться и кривить губы, не позволяя себе расплакаться. Вживую смерть выглядит совсем не так, как в компьютерных играх и боевиках, особенно когда погибают знакомые и близкие.
– Как думаешь, если мы всё-таки победим, что будет с аловцами? – спросил Костя, старательно глядя в мерцающий чёрно-багровый уголёк. – Ну, и с Сойкой?
Олег посопел. Шарик, потоптавшись, устроился у него под боком, и княжич запустил руку в густую шерсть пса на загривке.
– Ну, что будет, – нехотя ответил он. – Зачинщиков вздёрнут, остальных сошлют куда-нибудь. Сойке точно хана. Если не удерёт с Соловьём, здесь ей конец.
– А если бы ты решал? – не отставал Костя. – Ну, вот представь, что ты князь и тебе надо решить, что делать с аловцами и пиратами. Со всеми. Ты бы что решил?
– Что значит – со всеми? – не понял Олег.
– Ну… со всеми, – смущённо повторил Костя. – Ты же видел – на «Щуку» напали почти все. И мужчины, и женщины, и… все почти. Ты бы их тоже повесил?
Олег опять замолчал. Надолго. Косте уже надоело ждать, и он вскинул голову, когда Олег, наконец, ответил:
– Я тебе так скажу, Костян, – медленно начал он. – По-хорошему, они, конечно, все виноваты и все должны ответить, тут ты прав. Но по закону мы можем казнить только совершеннолетних мужчин. Остальные подлежат увеличению податей, порке или высылке. Но если бы я решал, придумал бы для них что-нибудь вроде темницы тётки Марьи.
– Зеркала? – уточнил Костя.
– Ага, – подтвердил Олег. – То, что они здесь устроили, это, конечно… Это зашквар запредельный! Они крест целовали, разбойники! И предали в который раз!
Последнее княжич выкрикнул, тяжело задышав. Костя вполне понимал приятеля. Он читал про волшебную темницу царицы Марьи и представлял себе, что это такое. По его мнению, предложение Олега было как нельзя кстати; именно такого наказания и заслуживали предатели-аловцы.
В своих представлениях о возмездии Костя почти не думал про Сойку с пиратами. Пираты они и есть пираты. Они не предатели, а простые разбойники, не прикидываются порядочными людьми, от них всегда ждёшь пакости и всегда можно к ней подготовиться. Они знали, что Соловей пошлёт погоню, и были готовы к ней, но как можно было подготовиться к предательству аловцев?! То, что устроили сегодня аловцы, было стократ хуже любого разбоя Соловья, и заслуживало поэтому намного более серьёзного наказания.
Тихий шорох над головами заставил мальчишек испуганно вздрогнуть, но это всего лишь вернулся Колобок. Расспросив его об увиденном, ребята в молчании стали устраиваться ко сну. Они были уже готовы к тому, что расскажет Колобок, но всё равно это произвело на них гнетущее впечатление.
Садко Холм-Озёрский, знаменитый торговец и мореплаватель, первый проникший в Багровые пещеры Моора, бравший неприступную Манцину и уходивший от всего флота Подветренных островов, погиб в нелепой стычке с обычными разбойниками, защищая их, таких же обычных мальчишек. И Костя, и Олег оба чувствовали свою вину в этой гибели, и оба были подавлены.
Ночь обещала быть холодной, и Олег с согласия Колобка снова раздул костёр. Мальчишки легли рядом, положив между собой Шарика, чтобы было теплее, и скоро уснули, устав от целого дня ходьбы и переживаний. Колобок всю ночь караулил костёр, подбрасывая ветки и время от времени выбираясь наружу с проверкой.
* * *
Следующие три дня ребята пробирались к Лосиному острову. Местность была однообразной, пейзаж почти не менялся, и мальчишки изрядно удивлялись, как Колобок ориентируется в этом безлюдном пустынном краю.
Оказалось, что он уже был здесь. Колобок успел исколесить левобережье Живой реки вдоль и поперёк, выполняя одно из поручений Коломны и теперь с лёгкостью нашёл бы дорогу в любое место. Если бы пришлось, он довёл бы ребят по земле до самого Истока, но будем надеяться, говорил Колобок, что не понадобится, да и не пройдут они столько.
Костя и сам чувствовал, что не пройдут. Уже на второй день он ощутил, что идти стало тяжелее, хотя шли они по таким же невысоким и некрутым холмам, изредка пересекая небольшие ручейки и обходя маленькие болотца.
