* * *
Весть о болезни царицы застала Ивана в Берестьянах. Берестьяны были заложены ещё его дедом Данилой и являлись родовым имением Волховских, доходы с которого шли не в казну, а на личные расходы царской семьи.
Из небольшого поселения Берестьяны разрослись за последние полвека в большой ремесленный город, где мастерили едва ли не всё, чем торговал Волхов, за исключением литейных изделий. В особенности Берестьяны были знамениты своим ткацким товаром. Вся царская армия одевалась в берестьянское сукно, и самому царевичу шили платье под заказ лучшие берестьянские швеи.
Ещё в Берестьянах заготавливали берестяные свитки для письма, благо поселение изначально было поставлено на краю огромной берёзовой рощи. В последние годы стали налаживать производство бумаги. Коломна решил, что дешевле производить писчую бумагу самим, чем закупать в Вестлане, и указом Марьи в Берестьянах открыли первый пробный завод.
В Берестьянах у царевича был личный двор, ставленый ещё отцом. Но в отличие от Василия, любившего Берестьяны и часто бывавшего здесь, Иван наезжал сюда редко и только по делам. Поэтому прислуги в доме держали по минимуму – абы только поддерживать его в жилом состоянии и обслуживать царевича пару дней раз в год или два.
Иван и сейчас не намеревался задерживаться в Берестьянах. Он остановился здесь переночевать, чтобы наутро двинуть уже к Порхову – главной крепости центрального Гребня, чтобы уже оттуда руководить поисками мальчишек и операциями в степи. Но ночью пришло первое сообщение от Коломны, а днём второе, и Ивану пришлось пересматривать все свои первоначальные планы.
Финист летал на разведку, и когда вернулся, Иван протянул ему оба послания.
– Что думаешь? – хмуро спросил он.
– А что тут думать? – пожал плечами Финист. – Если мальчиков и впрямь ведёт Колобок, то наверняка они пойдут по восточному краю. Обходить Гребень с запада им рискованно. Рогатый Калач ненадёжен, и Колобок это должен знать. Если Соловей доберётся до Калача первым…
– А на востоке аловцы. Та же тема, только хуже.
– Аловцы сидят на порогах и в основном по восточному берегу. Если Колобок знает дорогу, обойти он их сможет без проблем. Им бы только добраться до Речных Холмов.
– Ладно, – согласился Иван. – Тогда патрулируй правый берег реки. Вряд ли они успели далеко уйти; скорее всего, ещё где-то в низовьях. А я пошлю разъезды по остальному периметру.
Известив Коломну о принятом решении, царевич на следующий день отослал полк под командованием Остея за Гребень, велев разместить в Порхове ставку командования. Сам царевич, удержав при себе сотню Радько, остался в Берестьянах. На словах – проверить Подгребневый край; на деле – он всё ещё ждал, втайне, что какая-то срочность заставит дьяка призвать его обратно в столицу и не хотел терять время на лишний день в дороге.
Выдвинуться на Гребень ему, однако, пришлось уже через несколько дней.
* * *
Однажды вечером только что прилетевший Финист, усталый и злой, сообщил ему, что Порхов захвачен.
– Кем? – опешил Иван.
– Кем-то из соловьят… Не знаю. Я возвращаюсь, смотрю – там уже «птички» на крышах.
«Птичками» они называли между собой красные флаги с пурпурным соловьём.
– И всё?! – царевич сжал кулаки.
– Кажется, их немного. Не больше сотни в любом случае. Но Остей разослал всех людей на поиски, и своих бойцов в крепости у него было мало. А гарнизон переметнулся.
– Ясно, – процедил царевич, с трудом сдерживая бешенство. – Ладно, ты отдыхай, а утром опять на разведку.
– Тебе помочь? – спросил Финист.
Царевич уже застёгивал пояс с саблей.
– Не надо. Справлюсь. Ты занимайся главным, а я пока…
Царевич не договорил, вышел, пригнувшись под притолокой и хлопнув дверью. Что «пока», Финисту объяснять было не надо.
– Седла-а-ай! – раздался за окном зычный призыв.
Через несколько минут под окнами берестьянского царского дворца протопала сотня коней, стремительно ускоряясь и переходя в галоп.
* * *
Иван знал, что скакать в темноте рискованно и доскачут не все. Но ему было важно сохранить эффект неожиданности. Если Остей не проговорился, подручные Соловья не знают, что он стоит с запасной сотней всего в одном дневном переходе, и не готовятся к внезапному нападению. А внезапность в этом случае лучшее подспорье при нехватке сил. Успеть бы только до рассвета!
Иван скакал, копя холодное бешенство и не давая ему расплескаться по пустякам. Команда, чувствуя настроение царевича, тоже подобралась, сосредоточилась и настроилась на долгую трудную ночь. Все были предельно собраны, сконцентрированы и к удивлению царевича, когда перед самым Порховым он пересчитал людей, ни один не отстал и не потерялся. На его памяти за все ночные бешеные скачки такое случилось впервые.
Они проскакали обширные льняные угодья Зворыкина и яблочные, облетевшие уже сады Милованова, прошли на рысях сонный Переклад, проминовали по высокому берегу длинное Челищево озеро, пересекли старое заглохшее русло Потеряй-реки и выбрались на Воротный подъём. Отсюда местность начинала повышаться к Гребню, вспаханные поля остались позади, сменившись заповедными дубовыми и буковыми рощами, и вскоре горизонт закрыла тёмная масса поросших лесом высоких холмов.
Дорога стала устойчивей. Схваченная ночными заморозками земля глухо стонала под копытами коней. Отряд царевича влетал в широкую горловину между двумя рядами холмов – Срединный проход по Гребню, кратчайший путь из Волхова в Скальный Грай.
Посередине между северным и южным выходом проход перекрывал Порхов – небольшая, но хорошо укреплённая крепость. Порхов занимал весь проход, пропуская обозы, караваны и одиноких путников через крепостные ворота, запиравшиеся на ночь. Обойти его по склонам холмов было практически нереально. По обеим сторонам города возвышались сторожевые башни, соединённые с крепостными стенами, а за ними поднимались крутые склоны с таким густым лесом, что продраться сквозь него можно было разве что в одиночку очень ловкому и сильному мужчине. На этом и строился расчёт Ивана.
За пару вёрст до города он перевёл взмыленных лошадей на шаг и велел сойти с вымощенной дороги на обочину. Заметив огни на крепостных стенах царевич приказал остановиться совсем. Разбив отряд на четыре части, он изложил план действий.
Два отряда по десять человек в каждом, самых ловких, быстрых и умелых бойцов, должны были спешиться и начать подъём на холмы. Поднявшись на уровень верхних этажей сторожевых башен, снять из луков дозорных, по сваленным деревьям или верёвкам забраться в башни и по переходам крепостных стен добраться до ворот. Царевич с третьим отрядом лучников будет поддерживать атаку перед самими воротами.
Елико бесшумно сняв стражу и открыв ворота, дать сигнал основному отряду. Всадники врываются в город, и… остальное уже дело техники и силы сопротивления.
