Пару волков перепуганные и разъярённые семиградцы, навалившись толпой, зарубили сами. Потом они нашли туши, исполосованные в лохмотья десятками клинков.
Вся схватка длилась не больше пяти минут, но Ивану казалось, что прошло несколько часов, когда он остановился, задыхаясь и обливаясь потом, и понял, что бой кончился. Финист стоял рядом с ним и тоже тяжело дышал, осматривая побоище.
Разорванный в клочки дым медленно колыхался, то тут то там приоткрывая разрозненные группы уцелевших семиградцев, сходивших с коней и бросавшихся к раненым и погибшим. Раненых оказалось мало – волки нападали практически без шансов. Пару всадников с оторванными ногами, одного со вспоротым животом и ещё троих с глубокими ранами на туловище принесли и положили у ног царевича с Финистом.
Финист остановил кровотечения и, как мог, зашил рваные раны. Но полноценное лечение было не его профилем, и царевич приказал немедленно отправить раненых в Речные Холмы, а оттуда, кто доживёт, в Волхов, где царица поставит всех на ноги. Если сама встанет, сумрачно подумал Иван, но не разрешил себе углубляться.
Они пересчитали потери. Тридцать четыре погибших. Считая с ранеными, ровно сорок. И пятьдесят две лошади. Многие из которых были ещё живы, но окровавленные и покалеченные уже ни на что не годились, и семиградцы приканчивали их просто из милости.
Самым тяжёлым ударом, однако, стала потеря собак. Перебитых гончих нашли вместе с доезжачим, так и не выпустившим из рук подводки. Доезжачего унесли к общей группе погибших, рядом с которой уже копали братскую могилу, а Иван с Финистом и, к счастью, выжившим Радьком остался около разорванных собак.
– С-сука! – процедил он. – Ведь знала, кого послать, сразу сообразила.
– Они тоже шли по следу мальчишек, – устало произнёс Финист, не столько объясняя царевичу (тот и сам всё знал), сколько пытаясь выговориться. – И наткнулись на нас. Это первая группа, Иван, они ещё не нашли мальчиков.
– Так и мы теперь не найдём! – взорвался царевич. – Куда я теперь поведу людей без гончих?! Где их тут искать?!
– Пойдём по прежнему курсу, – предложил Радько. – След свежий, они не могли далеко уйти.
– В таком дыму курс не выдержать, – буркнул царевич. – Всё равно собьёмся.
Они помолчали. Все знали, и царевич первый, что они всё равно продолжат поиски, что пойдут вперёд хотя бы наугад, но без гончих шансы найти мальчишек опять критически снизились. А случись ещё одно нападение волков, возможно, им его уже и не пережить.
– Сколько их всего было? – нехотя спросил Иван.
– Семь, – ответил Радько, сразу поняв, о чём речь.
Семь. Семеро волков Золотого Города уничтожили и вывели из строя почти половину его отряда. И если бы среди них был Рогдай, было бы не так тяжело, счёт был бы почти равным. Но Иван с Финистом знали Рогдая, среди перебитых волков его не было.
Следующий день пробирались по мшарам, перекрикиваясь, медленно и почти на ощупь. Финист периодически поднимался над дымной пеленой и, по мере возможности, сверялся с прежним курсом. Судя по всему, они если и отклонились от прежнего курса, то ненамного, но на практике это мало что давало. Колобок мог свернуть и увести мальчишек в любую сторону, а без гончих отследить эти повороты они уже не могли.
К вечеру, когда царевич уже собирался отдать приказ о привале, с левого конца растянутой цепи всадников прискакал крайний дозорный. По взволнованному лицу Иван сразу понял: тот что-то обнаружил.
– Что? – без предисловий спросил он.
– Огонь, – сообщил дозорный, махнув рукой в сторону. – Костёр. Там, саженях в трёхстах.
Иван переглянулся с Финистом. Мальчишки? Неужели они их нашли?!
Финист понял без слов. Оттолкнувшись и обернувшись, он взлетел на разведку и вернулся минуты через три.
– Это не они, – Финист стоял перед Иваном, криво усмехаясь. Странно, но вместо разочарования на его лице проступало хмурое удовлетворение. – Это не они, но тебе понравится.
– А кто тогда? – недоверчиво спросил царевич.
– Сойка!
– Да ладно?!
– Она, она, – кивнул Финист. – С парой десятков разбойников. Они уже на привале, мы их легко возьмём.
Взяли действительно легко. Несколько костров, разложенных отрядом Сойки, прекрасно выдавали его расположение, и семиградцам царевича ничего не стоило окружить его и ворваться в лагерь со всех сторон. Ошарашенные разбойники не оказали почти никакого сопротивления. Пара-тройка вскинутых клинков тут же были выбиты из рук; к отложенным пищалям никто даже не успел броситься. Семиградцы соскакивали с коней, валили разбойников на землю, вязали им руки.
Выхватившую саблю и затравленно озиравшуюся Сойку окружили Иван, Финист и Радько.
– Так-так-так, – зловеще протянул царевич. – Соловьиный помёт и сюда уже добрался. Ты саблю-то брось! Не поможет.
– Волховский! – Сойка отчаянно крутила головой, пятясь, но вокруг вязали её людей, и она, смирившись, бросила саблю под копыта коня царевича. – А ты-то тут как? Я думала, ты со Змеем сейчас должен сражаться – герой такой!
– Змей и тут хватает, – холодно ответил царевич. – Думаю, Соловей не сильно будет горевать по такой гадюке, как ты. Или будет? Как думаешь, на кого он тебя обменяет?
Спешившийся Радько подобрал саблю Сойки и стал вязать руки. Сойка не сопротивлялась.
– Соловей меняться не будет, – ответила она царевичу. – Но я всё равно вернусь к нему, не сомневайся.
– Это каким же образом? – хмыкнул Иван. – Если только он не прилетит за тобой…
– Царевич! – прервал его Радько изменившимся голосом. – Смотрите!
– Чего? – нахмурился Иван.
– Смотрите! – Радько схватил Сойку за волосы и повернул голову Она вскрикнула от боли, попыталась вырваться, но Радько держал крепко.
Иван спрыгнул с коня, подошёл к Сойке. Финист тоже приблизился. На мочке левого уха у неё покачивалась серьга с чёрной жемчужиной.
– Ну? – нахмурился царевич, рассматривая серьгу. Что-то смутное шевельнулось в памяти; он не мог сразу вспомнить что.
– Это жемчужина отца, – произнёс побледневший Радько. – Я её из тысяч узнаю, он бы снял её только с головой.
Финист вытянул руку и поймал серёжку в ладонь. Он протянул Ивану. Сойка дёрнулась, скрипнув зубами и не сумев сдержать выступившие от боли слёзы на глазах.
– Так-так-так, – царевич поднёс серьгу к глазам Сойки. – И как же, тварь, у тебя оказалась жемчужина Садко?
Сойка молчала, с ненавистью глядя в холодные глаза царевича. Отпираться было бессмысленно, изворачиваться тоже. Они все уже всё поняли.
– Та галера… – медленно произнёс Финист. – В Нижнем Волоке… Это же была галера Холм-Озёрского. Это же он увёз ребят из Скального Грая, так?
Сойка молчала. Радько свирепо встряхнул её, дёрнув за волосы. Сойка вскрикнула, зажмурившись.
