Отправив Коломну и навестив гостей, Марья с затаённым страхом поднялась обратно в кабинет. Ей казалось, что брат уже разгадал её замыслы, что сейчас он встретит её взбешённо-разъярённым или, напротив, щемяще-укоризненным взглядом. Она помедлила перед дверью, внутренне собираясь и готовясь к самому, может быть, тяжёлому разговору в своей жизни. Выдохнула, закрыв глаза, и только после этого тихо открыла дверь.
Ничего не произошло. Брат просто спал. Марья осторожно подошла к кушетке и всмотрелась в бледное усталое лицо со складкой на переносице, не разглаживавшейся и во сне.
Он спал крепко. Так крепко, что даже заходящее солнце, касавшееся края лица, не тревожило его. Одна рука лежала на груди, другая свесилась с кушетки. Грудь медленно и ритмично ходила в такт вдохам и выдохам.
Марья поборола искушение закончить всё прямо сейчас. Она повела рукой, задёрнув шторы на окнах, взяла Окоём и вышла на балкон. Зачем Кощей приходил к Велизарию? И почему старик так легко отпустил его и никому ничего не сказал об этой встрече?
– Соловей устроил эту встречу, – признался Велизарий. – Я не знал, что меня будет ждать Троекуров, поэтому и не подготовился заранее. А потом уже было бессмысленно.
– Почему? – Марья склонилась над экраном, опираясь ладонями на мраморный парапет.
– Он ушёл, – виновато ответил Велизарий. – Я решил, что он опять ушёл надолго, если не навсегда. Мне и в голову не могло прийти, что он обратится за помощью к вам. Думал, я достаточно убедительно опроверг его теорию.
– Какую теорию, Велизарий? Что он конкретно хотел от вас?
– Он пришёл к теории Автора и Книги. Не знаю, как и почему, но он вдруг решил, что наш мир и все мы созданы и управляемы неким творцом. Он хотел, чтобы я помог ему вывести наш мир из-под контроля этого творца.
– Но это же бред! – Марья напряжённо нахмурилась.
– Бред, – согласился Велизарий.
– И как же вы его разубеждали?
– По-разному. Я приводил ему много доводов, но, видимо, ни один не подействовал.
– Например? – требовательно спросила Марья.
– Ну, такой, например, – Велизарий задумчиво пощипал кончик уса. – Если предположить, что он прав в своей теории с Автором, то все его замыслы по освобождению должны были быть продиктованы и внушены этим Автором и вряд ли они тогда приведут к заявленной цели. Скорее уж к гибели или иным непредусмотренным последствиям. А если Троекуров считает, что бунт против Автора – его собственное волевое решение, то, получается, он уже независим от его воли, и к чему тогда вообще огород городить?!
Марья помолчала, обдумывая слова Велизария. Кажется довольно логичным. Почему же брат тогда посчитал иначе?
– Потому что, по его словам, Автор продолжает воздействовать на него опосредованно, – ответил Велизарий на вопрос Марьи. – Он уже якобы не имеет воли над его мыслями, но продолжает оказывать влияние посредством других людей. Чтобы прекратить это, нужно якобы оборвать саму связь между мирами. Тогда у Автора не будет никакой воли ни над кем, и все смогут действовать независимо.
Теперь уже ответ брата показался Марье логичным. Она рассердилась на саму себя за непоследовательность, чувствуя, как её против воли затягивает в воронку безумных идей и теорий.
– И что вы ему ответили на это?
– Помимо того, что у него нет доказательств? – Велизарий печально усмехнулся. – Другие миры, конечно же, существуют, это установленный факт. Но эта его идея с Автором… Она опасна не сама по себе, она опасна выводами и последствиями. То, что он предлагает, может разрушить не связь между нашим миром и воображаемым Автором, а, собственно, наш мир. Он работает над заклятием невиданной мощи, и, если пустит его в ход, если накопит достаточно энергии и силы Лонгира, я не берусь предсказать, что может стать с нашим миром. От него может ничего не остаться.
– И вы молчали? – не могла поверить Марья. – Вы знали, что он задумал, и просто так отпустили? Никому ничего не сказали?!
– Да, видимо, я ошибся, – кивнул Велизарий. – Но тогда я думал, что мои аргументы подействовали на него. Он был зол, что я отказал ему, но я заставил его задуматься. Так мне казалось, во всяком случае. Я надеялся, он одумается, поймёт, насколько разрушительной может быть его идея, если применить её на практике. В любом случае он исчез и было бессмысленно посылать погоню. Мне не хотелось провоцировать новые жертвы.
Марья молчала, кусая губы. Велизарий сообщил ей всё, что она хотела знать, и надо было принимать решение. Принимать быстро, пока ещё есть такая возможность.
– Велизарий, – она нервно поправила упавшую прядь, – скажите, а в принципе вообще возможно то, что он задумал?
Со стороны могло показаться, что она цепляется за последнюю соломинку. Но она себя не обманывала – это была не соломинка, это была формальность. Для очистки совести.
– Мария, я тебе уже сказал своё мнение, – Велизарий приблизил лицо к Окоёму, сложил ладони под подбородком. – Если он действительно предложил вам то, что ты говоришь, это может обернуться катастрофой с непредсказуемыми последствиями.
– Понятно, – пробормотала Марья.
– Мне показалось… извини, если ошибаюсь, но ты вроде намекала, что он уже пробовал?
– Он сам сказал, – Марья понизила голос, невольно оглянувшись на закрытую дверь. – Сказал, что почти добрался, и он так измождён, что не иначе как от магического перенапряжения.
– И вы ему нужны, чтобы совокупными усилиями попробовать ещё раз, – не столько спрашивал, сколько утверждал Велизарий.
– Очевидно, – тихо ответила Марья.
– И если вы откажетесь, он обратится к кому-нибудь ещё?
– Скорее всего, – еле слышно прошептала Марья.
– Мария! – Велизарий смотрел на неё внимательно и строго. – Тебе надо принять решение.
– Знаю, – подавленно произнесла она, опустив голову. Волосы упали ей на лицо, она не сразу убрала их.
– Тебе нужна помощь?
– Нет, – она покачала головой. – Не надо. Я сама.
– Я слышал, ты построила новую темницу, – ненавязчиво произнёс Велизарий, пощипывая кончик уса. – Говорят, что-то особенное. Даже волшебникам не выбраться.
– Возможно, – без выражения ответила Марья.
Велизарию не нужно было повторять или уточнять.
Он замолчал, поняв, что она всё решила.
– Велизарий, – тихо спросила она, подняв на него умные тёмные глаза, – а вдруг он прав?
– Мария, – печально ответил он, – всё, что он делает, это пытается сложить вину с себя на кого-то другого. Если бы он только этим и ограничился, можно было бы закрыть глаза. Но он готов разрушить целый мир, только лишь чтобы примириться с действительностью. А вы готовы, ваше величество? Готовы дать ему попробовать?
«Ваше величество»! Велизарию не нужно было напоминать, что теперь она отвечает не только за себя или даже семью.
