Шмидт никогда бы не обратил внимания на это обстоятельство, если бы до этого не успел так много узнать о таком пристальном внимании Бессмертного к мальчику и таком незаметном, но значимом участии в его жизни. Нужно было проверить и этот момент, как ни противно было Шмидту от своих подозрений.
Но подозрения подтвердились. Опять. Секретарша Благова Оксана Вострецова, с которой тот изменил жене, бросила и его, и работу через несколько дней после исчезновения Кости. Она собиралась в Петербург, когда Шмидт навестил её и убедил признаться, что к Благову на собеседование её направил всё тот же Ракитин, и по его указанию она соблазнила шефа и сделала так, чтобы об этом стало известно жене. Ей хорошо платили за работу, и она была не против продолжать, но неделю назад ей выписали премию и сказали, что больше в её услугах не нуждаются. Шмидт потом проверил счета – Вострецова не врала, деньги поступали от адвокатской конторы Ракитина.
Когда Шмидт понял всё это, он несколько минут сидел в прострации, бессильно опустив руки. Получалось, что всё, буквально всё в жизни Кости Благова – от рождения до настоящего времени – подчинялось непонятному и неумолимому замыслу Бессмертного. Даже брак его родителей распался не сам по себе – его сломал Бессмертный. И ради чего? Ради того, чтобы мальчика просто-напросто привели к нему?! Неужели нельзя было как-нибудь проще познакомиться?!
Шмидт так увлёкся раскапыванием связей Бессмертного с Костей Благовым, что совершил непростительную ошибку – упустил из вида свою связь с ним. Пообещав Бессмертному прикрыть его дело и вручив Алису в качестве залога, он решил, что усыпил его бдительность. И не то чтобы он притворялся или прикрывался дочерью. Он действительно переживал за неё и действительно хотел спасти. Просто забыл, с кем имеет дело. Пока сегодня утром Бессмертный не напомнил ему.
* * *
«Старый дурак! – бесился Шмидт, мечась по кабинету Горского, то присаживаясь, то снова вставая. – Тридцать лет вести Бессмертного и не предусмотреть эту опцию! Приехал с корочкой и думал на цыблах все будут ходить перед тобой! Да Бессмертный тут уже десять лет ошивается; ясно же, что скупил и запугал всех, кто ему нужен. И понятно, что знал про него, и готовился, и использовал в своих же целях!»
Шмидт остановился, поперхнувшись дымом сигареты и поражённый новой мыслью. Он медленно повернулся к Горскому, спросил, стараясь подавить испуганные нотки в голосе:
– А про мою дочь ты ему говорил что-нибудь?
– Нет, – ответил Горский, и, кажется, искренне. – Да он и не спрашивал.
– Ну да, – пробормотал Шмидт. – Тут он и без тебя всё мог выяснить.
Он потушил последнюю сигарету и направился к двери.
– Леонтий Васильевич, – остановил его Горский жалобным возгласом. – А что там с моим делом? Вы обещали…
– Не переживай, я всё замну, – бросил Шмидт на ходу и тут же забыл про него.
Он доехал до гостиницы, но подниматься в номер не стал. Устроившись в кресле в фойе, Шмидт набрал Пашку Молотова и минут десять пытал его о болезни Алисы. Точно ли она не носит инфекционный характер, точно ли ею нельзя заразить или ещё как «подсадить». Под конец разговора Пашка изрядно встревожился, но категорически успел заверить, что гистиоцитоз – аутоиммунное заболевание и заразить им никого никак нельзя.
У Шмидта немного отлегло от сердца. Всё-таки не настолько ещё простирается расчётливость и могущество Бессмертного. Всё-таки он просто воспользовался её болезнью. Но что это меняет, по большому счёту? Что бы Бессмертный ни собирался делать с Алисой, пока она у него – он держит его за яйца. Как того же Горского.
Шмидт поднялся в номер. Ему не сиделось на месте. Он ходил по комнате, не зная, что предпринять и за что взяться. Всё, что он сейчас выяснил, всё, что успел узнать за эти недели, нисколько не помогало принять решение. Да и какой в этом смысл, если от него сейчас ничего не зависит. И даже от Бессмертного, если уж на то пошло. Даже от Бессмертного!
Шмидт подошёл к окну, прижался лбом к запотевшему стеклу и закрыл глаза. Он слышал гул улицы, шум кондиционера, ритмичный пульс крови в висках. Ощущение бессилия угнетало почти до физической боли. Время заканчивалось, надо было что-то делать. А сделать ничего было нельзя.
Что-то на той стороне пошло не так. Несмотря на всё хитроумие, предвидение и манипулирование Бессмертного, что-то пошло не так и его планы всё-таки сорвались. Отпущенный Савостьянову месяц на возвращение закончился. Ни он, ни Кошкина, ни Костя Благов не вернулись. И вряд ли теперь есть смысл ждать их и надеяться спасти. Спасать сейчас надо тех, кого ещё можно.
Он прошёл в ванную. Открыл холодную воду, набрал пригоршню и плеснул в лицо. Потом ещё раз, и ещё. Протёр лицо, лысину и уставился в зеркало. У него созревало решение, которое давно уже маячило на краешке сознания. Он убеждал себя, что это последняя крайность, до которой дело не должно дойти. Но, видимо, дошло.
Он вернулся в комнату, сел за стол и открыл ноутбук с записями по делу Бессмертного. Он готовил их для другого, но придётся пойти по проверенному пути. Не прямо, конечно, Бессмертный отрезал ему простые пути. Бессмысленно сейчас отправлять эти записи: наверняка Бессмертный подумал об этом и кого-нибудь нанял, чтобы отслеживать его почту.
Нет, людей нужно вызывать сюда. И уже здесь объяснять им ситуацию. А можно даже и не объяснять, а просто приказать арестовать Бессмертного и доставить в Тёмниковские лаборатории. А там уже излагать суть дела со всеми доказательствами.
Шмидт отдавал себе отчёт, на что идёт. С него спросят и за исчезновение мальчика, и за пропажу Савостьянова с Кошкиной. В худшем случае ему грозит даже не пенсия, а арест, особенно если с Бессмертным ничего не получится. Про портал ему не поверят, и Шмидт был готов к этому и не собирался даже настаивать.
Но бессмертие… бессмертие… Бессмертие не он придумал, его нельзя симулировать. Им придётся его как-то объяснить и исследовать, и в процессе, возможно (возможно!), они наткнутся на что-то, что спасёт Алису.
Вот только сначала надо её подготовить к этому. Ещё вчера, ещё даже сегодня утром, он собирался готовить её совсем к другому, но разговоры с Бессмертным и Горским заставили его передумать. Он больше не может полагаться на Бессмертного. Тот ведёт свою игру и, если проиграет, ничего особо не потеряет. У него впереди вечность, у него ещё много попыток. А вот Алиса потеряет всё.
Надо действовать самому. И если действовать, то сейчас, пока у Алисы есть ещё хоть какое-то время. Пока она не прониклась к Бессмертному, пока её ещё можно забрать у него, не возбуждая особых подозрений. Хотя бы… хотя бы и завтра. Хорошо, что он успел настроить Алису и ей не придётся ничего объяснять.
Приняв решение, Шмидт почувствовал облегчение. Он больше не колебался и не ждал, он наконец-то снова мог действовать. Вот только придётся соблюдать предельную осторожность. Иначе с Бессмертным нельзя, иначе он опять ускользнёт в последний момент, и пострадать в этот раз может не только Шмидт.
