– … ещё не дошёл.
– То есть я для неё только бессмертный?
– Да.
– Ну, пусть так и остаётся. Это для неё предел. Во всё остальное она точно не поверит. Решит, что либо мы сошли с ума, либо она.
– Но как тогда?..
– Никак. Придётся вам ждать, когда я вернусь.
– Нет. Я тебе не верю.
– А что тебе остаётся, Шмидт?
Голоса замолчали. Алиса не видела говорящих, но отчётливо представила себе отца, набычившегося и уставившегося на собеседника, не зная, что ответить.
– Ладно, – произнёс Шмидт секунд через двадцать. – Давай всё-таки проверим. Я съезжу сейчас за бумагами…
– Хочешь показать страницы из Книги? Не поможет.
– А вдруг? Кошкина тоже не хотела верить.
– Не поможет, Шмидт. У Кошкиной гибче мышление, и она была готова. Алиса – нет.
– Ладно. Тогда я ещё кое-что захвачу.
– Пистолет? – Бессмертный рассмеялся. – Ну, удачи. Напугай её до очередного приступа.
Шмидт не ответил. Поняв по шагам, что отец идёт обратно, Алиса прикрыла дверь и торопливо вернулась в кресло. Боль резанула в груди, но она уже не обращала на неё внимания.
– Алиса! – Озабоченный Шмидт показался в дверях. – Мне нужно кое за чем съездить. Я скоро вернусь, через час максимум. Хорошо? Подождёшь?
«Куда ж я денусь?!» – хотела саркастически произнести Алиса, но только молча кивнула. Что происходит здесь, она не понимала, но, кажется, и отец, и Бессмертный оба заботятся о ней. Хоть и каждый по-своему.
Шмидт озадаченно посмотрел на дочь, чувствуя какой-то подвох в её неожиданной покладистости, но задерживаться не стал. Он только махнул рукой, ободряюще кивнул и вышел. Алиса слышала, как хлопнула входная дверь и выехали со двора машины. Она ждала, чувствуя, как гулко колотится сердце, и пытаясь не думать о боли в груди.
Бессмертный вошёл с таблетками. Он подошёл и молча вложил ей в ладонь.
– Обезболивающее, – пояснил он, протягивая стакан с водой. – Шмидт рассказал, что тут было. Выпей, полегчает.
Алиса проглотила таблетки залпом, запив одним глотком и не спуская глаз с Бессмертного. Он прислонился к противоположной стене и, скрестив на груди руки, смотрел на неё со своей плавающей улыбкой.
– Спасибо! – произнёс он наконец.
– За что?
– За то, что сделала, как я попросил. Если бы не ты, меня бы здесь не было.
– Был бы, если бы сам показал Шмидту. Совсем необязательно было это делать через меня.
– Он был настроен слишком решительно и времени бы мне не дал. Он бы даже не стал меня слушать. А тебя стал.
– Получается, я тебе тоже пригодилась.
– О да. Ты даже не представляешь, как ты мне пригодилась.
Они помолчали. Алиса чувствовала, как начинает действовать обезболивающее. Становилось легче. Через пару минут она уже могла вздохнуть почти полной грудью, без риска немедленно зайтись в приступе кашля.
– Я так понимаю, вы хотите устроить мне какую-то демонстрацию? – осторожно спросила она. – Не поделишься, к чему мне готовиться?
Бессмертный усмехнулся.
– Сознайся, в тебе уже поселился червячок сомнения. А вдруг что-то да есть в этом безумии? А вдруг он и вправду бессмертный? А вдруг… а вдруг… а вдруг… А вдруг и впрямь меня вылечат?! Ты ведь думаешь об этом уже – ну, признай! Хотя бы самой себе.
– Тут творится какое-то безумие, – пробормотала она, не спуская глаз с Бессмертного. – Я не знаю, что вы с отцом задумали, но если вы играете с надеждами умирающей…
– По-твоему, Шмидт на это способен? – жёстко, без улыбки прервал её Бессмертный. – По-твоему я на это способен?
– Я не знаю, кто ты! – воскликнула Алиса. – То ты доказываешь мне, что бессмертие не нужно, то убеждаешь, что сам бессмертный…
– И то и то верно, – спокойно сказал Бессмертный.
– Но как?!
– Подумай. Не хочешь думать – подожди. Скоро тебе уже не удастся отмахнуться от очевидного.
– Ладно, – сдалась Алиса. – Ладно, давайте подождём. Чего бы там ни было…
– Чудненько, – улыбнулся Бессмертный. – А пока ждём, успеем поужинать. Пойду приготовлю чего-нибудь.
Он вышел. Алиса не пошла за ним. Она приложила ладони к вискам, чувствуя пальцами, как пульсирует кровь, и пыталась осознать происходящее.
Если отец с Бессмертным правы, если они действительно продемонстрируют сейчас какое-то… какое-то чудо (Алиса всё-таки заставила себя произнести это слово), ей грозит слом целостной и непротиворечивой картины мира, которая до сих пор её полностью устраивала. Она не знала, как с этим справится, и не была уверена, что вообще этого хочет. Но с другой стороны…
С другой стороны, если это каким-то образом вылечит её… спасёт от смерти… то она… она…
Алиса жмурилась от стыда, но не могла уже скрывать от себя, что да, да! Та часть её сознания, что ещё не сдалась, цепляется за жизнь и любую призрачную надежду, отчаянно хочет, чтобы Бессмертный с отцом убедили её. Что вся эта безумная фантасмагория – не дурацкий розыгрыш, а самое что ни на есть настоящее… настоящее…
Бессмертный позвал её перекусить, она с облегчением встала. Ничего она не будет сейчас додумывать, решила Алиса, пока не увидит, что они ей тут наобещали.
Ужинали молча. Потом Бессмертный заварил чай, предложил перейти в гостиную. Она согласилась.
Пили чай, перебрасывались короткими незначительными фразами. Время от времени оба поглядывали на часы. Ждали Шмидта.
Шмидт задерживался. Алиса начинала нервничать, барабаня пальцами по подлокотнику. Бессмертный, извинившись, вышел – сказал, надо позвонить. Как оказалось, он выбросил в огонь не последний свой телефон.
Отсутствовал он долго, минут пятнадцать. Когда вернулся, на невозмутимом лице ничего прочесть было нельзя.
В отличие от него, Алиса не стремилась скрывать свои чувства.
– Ну что? – она встревоженно вперилась в него.
– Шмидт задерживается, – коротко сказал Бессмертный.
– Почему?
– За ним приехали. У Москвы накопилось к нему слишком много вопросов.
Алиса испуганно охнула.
– Он справится, не переживай, – успокаивающе кивнул Бессмертный. – Но теперь он будет тянуть время, чтобы у нас был шанс.
– Какой шанс?
– Уйти.
– Куда?
Бессмертный взглянул на часы. Алиса синхронно сделала то же. Время подходило к одиннадцати, оставалось чуть больше часа.
– Туда… Хотя нет, рассказывать бессмысленно. Ты либо увидишь, либо нет. Подождём немного.
