Они молча шли по полутёмному коридору. Впереди Марья, положив Косте ладонь на плечо. За ними Ольга и Яна с Олегом.
– Потому что над дворцом защитный купол, – ответила царица. – Снимать его сложно и долго, быстрее с крыльца пройти.
– Ах да, – Костя и так знал, ему просто хотелось что-то сказать. А о чём ещё поговорить, придумать не мог.
Если бы только он был сиротой, как Гарри Поттер! Он бы точно остался здесь. Коломна был прав, ещё тогда, в первый вечер, когда говорил, что всё пройдёт и он привыкнет. Он не просто привык, ему здесь нравилось. Едва ли не больше, чем в том, родном, мире. Там не было у него таких друзей, как здесь. Ни Олега, ни Яны… Он вспомнил про Мику, и его передёрнуло от отвращения. Ну какая, к чёрту, Мика!
Они уже спускались по широкой лестнице к выходному залу, в конце которого гвардейцы Ферзя караулили массивные створчатые двери, когда Костя почувствовал, как Марья сжала его плечо и задержала на площадке.
– Вы идите, – кивнула она остальным. – Мне нужно сказать Косте пару слов. Наедине.
Ребята неуверенно-тревожно переглянулись с Костей, но Ольга настойчиво потянула их за собой вниз. Марья подождала, пока они спустятся, и наклонилась к мальчику.
– Костя! – тихо и, как ему показалось, смущённо, спросила она. – Скажи, ты никому не рассказывал, что прочитал в Книге про меня… мою часть?
Костя ждал этого. Если честно, он был удивлён, что царица только сейчас решилась спросить.
– Нет, – сказал он, порадовавшись, что может честно смотреть ей в глаза.
– Даже Олегу? – царица нервно покусывала губы. – Ведь он же знает про…
– Это другое, – перебил Костя. – Я ему показал то, что касается всего этого дела, а не лично вас. Про ваш секрет я никому ничего не говорил. Даже Колобку.
Марья выпрямилась, не сумев скрыть тихий облегчённый выдох.
– Ты, наверное, хочешь знать, почему я так сделала?
– Там написано, – Костя опустил глаза, чувствуя себя до крайности неуютно. – И вообще, это не моё дело.
– Ну да, – пробормотала Марья, чувствуя подкативший к горлу и глазам тёплый прилив благодарности к мальчику. Как и брат, он знал её тайну и, как и брат, не выдал её.
Она опять наклонилась к нему и поцеловала в щёку.
– Спасибо! – тихо и с чувством сказала Марья. Костя растерянно смотрел на неё. – Пойдём уже. Нас ждут.
Она взяла его за руку. Они молча спустились, прошли мимо стражников, распахнувших перед ними двери, и вышли на широкое дворцовое крыльцо.
Порывистый ветер бросал из стороны в сторону пламя факелов и тени людей. У Кости сразу заслезились глаза. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы присмотреться и понять, что происходит.
Кажется, провожать его вышли все, кто был сейчас во дворце. Первым делом Костя нашёл княгиню с Олегом и Яной – с ними он пробыл в этом мире больше всех, по ним будет сильнее всего скучать.
В руки ткнулся подбежавший Шарик. Костя рассеянно погладил пса, кивнул Колобку, стоявшему в сторонке всё с тем же привычно-виноватым выражением лица.
На него смотрели все. Рита Кошкина, забежавшая к нему днём, успевшая обо всём расспросить и всё рассказать и познакомившая его со Снежкой и Ликой. И царевна, и Снегурочка были тут же и тоже не сводили с него глаз.
Соловей, от которого они бежали в Волхов ценой стольких жертв и усилий, тоже стоял сейчас здесь как ни в чём не бывало, да ещё и подмигивал, ухмыляясь. Если бы всё знать заранее, может, и не случилась бы та беда на Нижнем Волоке, подумал Костя, отворачиваясь от Соловья и натыкаясь взглядом на Сирин.
Она смотрела на него, как и все прочие, но смотрела недоверчиво и недобро, словно прицениваясь к товару, и Костя поспешил отвести взгляд. Он заметил Никиту, с которым Маргарита тоже успела его познакомить; Ивана-царевича, заметно утратившего свою надменность с той первой встречи; Коломну, напротив, ничего не утратившего и ничуть не изменившегося; Мороза; ещё кого-то, кого уже не знал или не помнил.
Марья не дала ему долго разглядывать.
– Так, кто хочет попрощаться с Костей, у вас минута.
В собравшихся произошло движение. Костя похолодел, испугавшись трогательно-сопливых сцен, которых, боялся, не выдержит и сам разревётся.
Первой перед ним возникла Рита. Она крепко обняла его и потрепала за ухо.
– Красавчик! Клёво ты сюда попал, будет чё на пенсии вспомнить. Удачного тебе перехода. Ты только там, смотри, язык особо не распускай и гляди в оба. А то мало ли что.
– А вы? – внезапно севшим голосом спросил Костя.
– А мы за тобой, – Рита ободряюще хлопнула его по плечу. – Как только, так сразу. И соскучиться не успеешь.
Она подмигнула ему и отступила. Костя попал в объятия Ольги. Княгиня обняла и поцеловала его, посмотрела тёплым, совсем материнским взглядом.
– Мы будем скучать, Костя! Счастливого тебе пути!
Он сглотнул, держась изо всех сил. А ведь впереди ещё были Олег и Яна.
Олег медленно подошёл к нему, насупившись, протянул руку. Костя пожал.
– Круто было, скажи?!
– Ага, – кивнул Костя.
– Ну, ты там… если передумаешь… мы тут тебя всегда ждём. Особенно она, – Олег кивнул на сестру, не сумев сдержать смешка.
Это было лишнее, сразу понял Костя. Он смутил и обидел Яну, и девочка, дёрнувшись вперёд, замерла, покраснев и расстроенно отвернувшись.
– Пока, Янь! – Костя махнул рукой, тоже разозлившись на Олега. Надо же было ему всё испортить в последний момент!
Яна кивнула ему, не глядя и слабо махнув рукой. Костя вздохнул. Может, так оно и к лучшему.
– Ну всё! – скомандовала Марья, подходя к нему. – Заканчиваем с проводами, нам пора. Соловей, Мороз – спускайтесь. Сирин… Костя, ты со мной.
Марья шагнула на ступеньку и потянула перчатку с руки. Костя замешкался на верхней ступеньке, оказавшись у неё за спиной. Слева вполоборота стоял Соловей. Краем глаза она успела заметить, как он изменился в лице; всё остальное до неё дошло уже после.
– Марья! – рявкнул Соловей, толкнув её в сторону.
Она пошатнулась, взмахнув руками и едва не упав. Стремительно повернувшись, она увидела торчащую из груди Кости стрелу. Сила удара швырнула его на спину, и мальчишка лежал, раскинув руки, с застывшим на лице испуганно-недоумённым выражением.
Кто-то пронзительно закричал. Раздались выстрелы; кажется, это стрелял Савостьянов. Что-то происходило вокруг; Марье было ни до чего.
Задыхаясь, она упала на колени перед мальчиком, сдёрнула перчатку и одним движением убрала стрелу. Кровь хлынула из груди мальчишки, но сам он не дёрнулся и даже не шевельнулся.
В панике Марья разодрала у него на груди зипун и рубашку. Рваная рана была как раз под янтарным кулоном. Марья провела рукой над раной, изо всех сил пытаясь сосредоточиться и унять хотя бы кровотечение.
