– Почему так сложно? – напряжённо хмурясь, спрашивал он.
– Потому что ни Мороз, ни Велизарий не стали бы снимать Запрет, если бы не были уверены, что это единственная возможность всё остановить. А без них ничего бы не вышло.
– А ты? – Соловей отлепился от камина, медленно двинулся к Марье. – Почему он тебя не посвятил сразу во всё?
– Потому что я бы не поверила. Заподозрила бы его очередную уловку, побежала бы к Велизарию с Книгой.
– И Книга бы оказалась у Хранителей, – сообразил Соловей. – Сирин тут же бы доставила её мамочке, и всё бы закончилось, не начавшись.
– Да, – кивнула Марья. – А так Книга оказалась с мальчиком в Скальном Грае, добраться до неё никто не мог, и у меня было время подумать и обо всем догадаться. Хотя это чуть не стоило мне…
Она не договорила. Соловей и так понял. Он подошёл к ней, приобнял сзади за талию. У Марьи не было ни сил, ни желания возражать.
– А Сирин? – тихо спросил Соловей, наклонившись и вдыхая запах её волос.
– Сирин до конца подозревала подвох. То ли не верила мне, то ли боялась, что и Большой Лонгир с ним не справится. Но Велизарий смог убедить Хранителей, и тогда…
– И тогда она убила его, – закончил Соловей. – Как ты догадалась, что это она?
– Сирин отличная интриганка, – слабо усмехнулась Марья. – Но колдунья из неё так себе. Она оставила следы своего Лонгира. И на теле Велизария, и на моём тайнике.
– Тайнике?
– Она пыталась украсть часы Кощея. Видимо, Велизарий рассказал ей про них, и тогда-то она и заподозрила подвох. Она пыталась выкрасть часы, потом мой Лонгир, чтобы открыть тайник. Не смогла ни того ни другого.
– И тогда она убила Велизария, – повторил Соловей.
– Говорю же: она слабая колдунья. Знай она, что для снятия Запрета нужны не участники заклятия, а их лонгиры, ей не понадобилось бы убивать Велизария. Достаточно было украсть его перстень.
– Но она и тут не успокоилась.
– Ты про Радуана? Нет, думаю, она вызвала его заранее, вместе с Муаром. Наверное, он должен был найти и избавиться от Елены, или ещё на какой случай. Он уже был в городе, когда всё случилось. Поэтому Сирин успела рассказать ему про Костика, поэтому он успел его выкрасть.
Соловей помолчал. Теперь всё сошлось. Оставался последний вопрос.
– И что теперь?
Маленькая золотая рыбка выплыла из грота перламутрово-розовой раковины на дне аквариума. Соловей узнал эту раковину. И ему стало неважно, что ответит Марья.
Эпилог
– Зачем ты убил Метелицу?
– Я ждал тебя, Бессмертный. Заходи.
– Зачем?!
– Да ты садись, садись. И нож-то убери. Не убегу я никуда.
– Отвечай!
– Я не знал, как ещё тебя остановить. Чаю?
– Меня?! Это всё из-за меня?
– Да, Бессмертный, это всё из-за тебя. Точно не хочешь чаю?
– Говори!
– Ты выходил из-под контроля. Я не мог уже тебя контролировать, не мог направлять. А ты становился всё опаснее, и я испугался за остальных. Они ещё не видели того, что видел я – в кого ты превращаешься, в кого можешь превратиться.
– Ты меня таким создал!
– Да. Но планы на тебя у меня были другие.
– К чёрту твои планы! При чём здесь Метелица?
– Мне жаль бедную девочку. Правда, жаль. Но…
– Замолчи!
– Но мне пришлось ею пожертвовать, чтобы вытащить наружу твоё нутро. Чтобы остальные увидели твою истинную сущность, пока ты ещё не на самом пике. Пока не стал Бессмертным, пока тебя можно было остановить.
– И ты поэтому убил Метелицу? Вот поэтому?!
– Нужно было громкое преступление. Громкое и невероятное. Чтобы все ужаснулись, чтобы от тебя отшатнулись даже сёстры. Нужно было сплотить всех и дать им безусловный, бесспорный повод и основание для твоей казни. Я всё тогда сделал для этого. Но ты всё равно ушёл.
– Что ты сделал?
– Я пытался разжечь в тебе ревность. Не помогло. То есть ты ревновал, но я не мог тебя этим побудить к убийству. Ты уже не пускал меня в свою голову. Не против своей воли.
– Но ты навязал мне желание увидеть её?
– Да. Да, с этим я справился. Но только потому, что ты и сам этого хотел.
– Дальше!
– Дальше было проще. Привести Метелицу на встречу было легко. Она всё ещё любила тебя, она не смогла бы отказать. Это было несложно.
– Дальше!
– Я надеялся, она тебя спровоцирует. Но ты и тут устоял. Мне пришлось поднимать Эль-Ниньо. Вот его-то ты мог убить и убил легко. Без меня, ты сам этого хотел.
– Ты знал, что я убью его?
– Надеялся. Относительно тебя я уже ни в чём не был уверен. Но да, я предполагал, что его ты убьёшь.
– И поставил за ним Метелицу?
– Да. Поставил. И только когда она упала, я понял, как тебя это потрясло. Я не мог поверить. Я слышал твой вой прямо со страниц Книги, я три ночи потом не спал.
– Ты не поэтому не спал. Ты слышал кое-что ещё.
– Да, я слышал твою клятву. Я не знал, что мне делать с тобой, и промедлил с появлением Мороза. Ты успел уйти.
– Не только уйти. Я успел тогда всё понять.
– Да, этого я тоже не ждал.
– И ты даже тогда не смог меня убить?!
– Я не мог. По заданным условиям ты изначально у меня был бессмертным. Как и когда именно ты обретёшь его на практике – дело второе; главное же то, что я не мог убить тебя сам. Не мог просто вымарать, наслать какую-то хворь или камень с неба. Это так не работало. Только посредством других героев, только чужими руками. И то…
– И то ты не справился.
– Да. Не справился.
– Но ты не оставил попыток.
– Да, когда ты уже стал бессмертным, убивать тебя было бессмысленным. А ты всё пытался порвать нашу связь, всё никак не желал успокоиться.
– И тогда ты залез в голову Марье?
– Нет, не Марье. Сначала я подкинул эту идею Велизарию, а потом уже он начал работать с твоей сестрой. Мне было тяжело работать с ней напрямую. Твой бунт подействовал и на них, они тоже начинали выходить из-под контроля. Но всё-таки я смог подкинуть ей пару идей, как избавиться от тебя.
– Зачем? Ты же знал, что в том мире я для тебя не опасен.
– Ты был опасен для мира. Я хотел спасти его от тебя.
– Я не собирался его губить.
– Но мог это сделать. Если бы твоя затея удалась, если бы ты порвал связь Истока, твой мир схлопнулся бы. Третий мир существует в реальности только до тех пор, пока связан через Исток со вторым, моим миром. Оборви эту связь, и ваша реальность окуклится. Время остановится, жизнь закончится. Вы снова станете придуманной и законченной сказкой на страницах Книги.
