– Почему? – испугался Костя.
– Потому что мой брат сам упрятал Жар-птицу там, где её никто не достанет. Она в Холодном Логе под таким количеством заклятий, что даже мне их не снять. А учитывая, что это Корневые чары, возможно, уже и ему самому.
– Он ничего такого не говорил, – побледнел Костя.
– Ну разумеется. И я вполне представляю почему.
– Почему?!
Царица помолчала, словно взвешивая про себя, говорить или нет.
– Он рассказал, как тебе возвращаться? – тихо спросила она.
– Ну, так же… тем же путём… через озеро… – забормотал Костя. – Завтра, в шесть утра… он меня встретит… на том же месте…
Царица смотрела на него, почёсывая загривок кота. Костя напряжённо вспоминал: может, Алексей Иванович говорил всё же что-то такое? Или в Книге было, а он пропустил?
Может, в Книге и есть что-то про Холодный Лог, лихорадочно думал Костя, но только не в тех главах, что он уже прочитал. А тогда получается, что кто-то из них его обманывает – либо царица, либо её брат. Но зачем им это? Зачем Алексею Ивановичу обманывать его – Костя совершенно не представлял. И уж тем более не мог представить, зачем это делать Марье Моревне.
Ни с того ни с сего мяукнул кот. Царица подняла голову, Костя обернулся на дверь. В кабинет без стука вошёл Иван-царевич.
Костя его узнал, про царевича он успел прочитать. Высокий, статный, сероглазый, черноволосый красавец лет двадцати пяти неслышно пересек комнату, наклонился к Марье Моревне, поцеловался, слегка касаясь щеками, и выпрямился, холодно глядя на Костика.
Мальчишка поёжился. Вживую царевич выглядел ещё надменней и неприветливей, чем на картинках.
– Иван, у нас гости, – произнесла царица, кивая на Костика.
– Да, уже слышал.
– Костя, это царевич Иван, – Марья Моревна повела ладонью. – Иван, это Костя.
– Здрасьте! – пробормотал Костя, неловко кивнув. Он заметил, что Иван не носит кольца.
– Так это, значит, и есть посланец? – сухо поинтересовался царевич, осматривая Костика с головы до ног.
– Нет, я… я не… – испугался Костя непонятно чего. Надо бы им объяснить, что он никакой не посланец и вообще ничего плохого никому не желает. А то тут все, кажется, начинают чураться его, стоит им услышать имя Кощея.
– Иван, он не посланец, – мягко осадила пасынка царица. – Мальчик здесь вообще ни при чём, он ничего не знает.
– Тогда что ему здесь надо? – Царевич заметил золотые часы на столе, поднял их, рассматривая в свете огня камина. Солнце уже почти зашло, небо за окном потемнело. – Как он вообще попал сюда?
– Ему надо всего лишь перо Жар-птицы, – в голосе царицы Костя не услышал сарказма, скорее печаль. – Вот только он не знает, что…
Что он не знает, ни Костя, ни царевич дослушать не успели. Через раскрытую балконную дверь Костя расслышал, как кто-то стучит каблуками, взбегая по мраморной лестнице к Парадной башне. Спустя пару секунд в двери показался Коломна.
– Матушка-государыня, тут до твоей милости…
– Да, знаю, – она встала. – Сейчас иду.
Костя вскочил с кресла, нервно поглядывая на царицу. Кто это ещё тут прибыл до её милости?
Царица тепло оглядела Костика, взяла его за плечо.
– Костя! – Она слегка наклонилась, заглядывая ему в глаза. – Нам надо обсудить твою просьбу. Как ты понимаешь, мы здесь ничего такого не ждали и не готовились. Придётся подумать, решить, как действовать. Мы ненадолго. Ты пока отдохни здесь. Посиди, покушай.
Царица взмахнула рукой, и перед Костей вырос столик с кушаньями. Мальчишка обомлел. Мало того что почувствовал зверский голод и вспомнил, что с самого утра ничего не ел, так ещё и блюда на столе выглядели так аппетитно и пахли так заманчиво, что отбили всякие другие мысли и желания, кроме как сесть и умять всё это за обе щёки.
В синеватой тарелке с золотым ободком по краю дымилась солянка. Рядом в маленьком горшочке стояла густая сметана, которую Костя сначала принял было за майонез, но тут же сообразил, что ну нет, какой тут ещё майонез. Хлеба не было, но лежали в корзинке пирожки, кажется, только что из печи. На отдельном блюде уютно расположился жареный цыплёнок, тускло поблёскивая аппетитной корочкой. В узком кувшине плескалось какое-то питьё с нежно-малиновым запахом, а на крохотной яблоньке, росшей прямо из стола, висело пять-шесть румяных яблок – срывай и ешь.
– Спасибо! – выдавил мальчишка, пододвигая стул к столику и хватая одной рукой пирожок, а другой ложку. Он даже не заметил, как царица с остальными вышли из кабинета. Пирог с мясом оказался таким вкусным, что Костя даже застонал, проглотив кусок не разжёвывая. Он потом подумает над этой неожиданной заминкой с Жар-птицей. Кормят здесь слишком хорошо, чтобы ещё и думать во время еды.
Глава 9. Семейное дело
– Марья! – царевич догнал её в переходе, попытался взять за руку. – Марья, постой!
– Не сейчас, Иван! – она отдёрнула руку и прибавила шаг. – Вот только не сейчас.
– Да погоди ты! – царевич всё же схватил мачеху за локоть, развернул лицом к себе. – Что с тобой?! Приди в себя, ты не можешь являться им в таком виде.
В полутьме коридора он смутно различал на побелевшем лице царицы с трудом сдерживаемые смятение и боль. Она была вне себя и могла вот-вот сорваться. Ну, пусть уж лучше здесь, чем на людях. Коломну с котом Иван за «людей» не считал; они знали про царицу больше и говорили меньше, чем она сама.
– Я в порядке! – Марья вырвала руку, и тут же, пошатнувшись, схватилась за стену. Царевич опять подхватил её за локоть.
– Ты не в порядке! Марья, успокойся. Всё не так страшно, как кажется.
– О да! – она невесело рассмеялась. – Всё гораздо страшнее.
Царица глубоко вздохнула и снова двинулась по коридору. Кот вприпрыжку нёсся впереди; царевич и Коломна шли по сторонам, отставая на полшага.
– Года не прошло! – бормотала царица, спускаясь по лестнице Парадной башни. – Года! А он уже стучится с того света! А ведь обещал Велизарий, клялся, что навсегда!
– Он ещё не здесь, Марья! – напомнил царевич.
– Да?! – она резко обернулась, взяла из руки царевича часы, которые тот подобрал на столе в кабинете, подняла к его глазам. – А вот это вот что? Этого тоже здесь не должно быть, а они здесь. И ты готов поклясться, что он не превратил их в ключ?!
Царевич промолчал. Марья гневно встряхнула головой и двинулась дальше.
– Что мы знаем о мире, куда он попал?! – говорила она, со злостью толкая двери и проходя один зал за другим. – Ничего! Что он мог там придумать, какие тайны постичь?! Если он меньше чем за год прорвал заклятие…
– Он не прорвал, – перебил Иван.
– Какая разница! Не он, так его посланец! И что мне с ним теперь делать, Иван? Ты хоть представляешь, что мне с ним теперь делать?!
