– Мы летим с вами! – решительно заявил он.
– Нет, не летите, – неожиданно сварливо ответил Велизарий. – Только вас там ещё и не хватало! Троекурову не до вас сейчас совершенно.
– Ещё как летим! – Метелица от возмущения сорвалась в фальцет. – Мы его друзья. Он не должен быть сейчас один!
– Он не будет один, – вяло возразил Велизарий. – И мы вообще ненадолго, только девочек забрать.
– Метель, твой батя подкинет нас до места? – спросил Соловей, не спуская глаз с Велизария.
– Запросто, – в тон Соловью ответила Метелица. – Не хочется вот только его напрягать, гонять туда-сюда по пустякам.
– Ладно, – Велизарий махнул рукой. – Собирайтесь, раз уж никак. Вылетаем через десять минут.
* * *
Метелица плохо помнила, как прошёл полёт. Все её душевные силы уходили на Кешу; она, как могла, пыталась его поддержать, утешить, взять часть его боли на себя. Она что-то говорила ему, сама плохо понимая что, что-то шептала на ухо, взяв под руку. Кеша не реагировал. Он молча просидел весь полёт, уставившись в прострации перед собой, и только когда начали снижаться, встряхнул головой и осмысленно огляделся вокруг. Ни Метелице, ни Соловью, сидевшему по другую руку от Кеши, не понравился этот взгляд.
Велизарий опустил ковёр на берегу чистого круглого озера с красноватым оттенком. Метрах в пятнадцати от берега на сваях стоял крепкий домик из свежей сосны, покрытый дранкой. От берега к домику вели прочные широкие мостки.
Как только ковёр опустился на землю, дверь распахнулась и из домика выбежала темноволосая босая девочка лет семи.
– Кеша! – закричала она и, стремительно перебежав по мосткам, бросилась ему на шею.
Метелица сморгнула слезу. Кеша держал сестру в руках так, словно боялся выронить. Он прижимал её к груди, стиснув зубы и вытаращив глаза, и не говорил ни слова. Он ждал, когда она выплачется.
Соловей тронул Метелицу за плечо, кивнул на дверь домика. На мостках у входа стояла черноволосая кудрявая женщина лет двадцати в умопомрачительной красно-жёлтой юбке и, держа в руках спелёнатого младенца, поила его из рожка молоком. Велизарий прошёл по мосткам, поздоровался, что-то спросил. Она покачала головой, приложив палец к губам, что-то шепнула в ответ и, кивнув, ушла в дом. Велизарий пролез за ней.
– Ядвига Михайловна! – пояснила севшим голосом Маша, оторвав наконец заплаканное лицо от плеча брата. – Она нас укрыла. Тётя Вася послала нас к ней. Если бы не она… – Маша опять заплакала, закрыв лицо ладонями. Кеша молча привлёк её за голову, поцеловал в волосы.
– Как это случилось? – хрипло спросил он у Ядвиги, когда она с Велизарием, уложив малышку в кроватку, вышли из дома. – Кто устроил поджог?
– Оглоеды наши деревенские, – зло бросила Ядвига. – Самокрут с Кожемякой, да и прочие до кучи. Не знаю уж, что там случилось, но, наверное, Василису боялись. Сволочи тупоумные! Это её они хотели сжечь, а уж остальные так, подвернулись просто. Хорошо, хоть девочки спаслись. Маша, умница, прибежала ко мне. Я сразу туда, но… – Ядвига развела руками, – там уже всё пылало, ничего было не сделать.
Метелица не понимала, как держится Кеша. Она сама не справлялась, то и дело вытирая глаза рукавом. Соловей вцепился Кеше в плечо и держал, не зная, что ещё сделать.
– Зачем же они так? – пробормотал Велизарий потерянно. – Чем она им мешала?
– Да они просто ненавидели Вассу, – гневно вскинулась Ядвига. – Завидовали, думали помогает семье колдовством. Я говорила Вассе, что не стоит при них колдовать. Предупреждала же ведь её…
– Беда, беда, – качал головой Велизарий. – Что же теперь, расследование будет?
– Я уже сообщила уряднику, – сказала Ядвига. – Думаю, что… – она насторожилась, приложила палец к губам. – Кажется, малая пищит. Один момент, ребята, я только проверю, что у неё.
Ядвига бросилась в домик, подобрав полы юбки.
– Я тоже посмотрю? – робко попросила Маша и, дождавшись кивка брата, побежала за Ядвигой.
Велизарий бросил внимательный взгляд на Кешу.
– Держись, Троекуров! – попросил он. – Мы всё уладим. Сейчас заглянем к уряднику, потом найдём… – Велизарий прочистил горло, – похороним. Потом решим, что с девочками. Ядвига Михайловна предлагает оставить их у себя, она не против за ними присмотреть. Пока то да сё, пока не решишь что или не закончишь учиться. Ты как?
Кеша неопределённо пожал плечами, отвернулся и медленно пошёл, кажется не очень соображая куда. Велизарий взглядом велел Метелице и Соловью не оставлять его, но те и не нуждались в указаниях. Они и так не бросили бы сейчас Кешу одного.
Велизарий подошёл к озеру, скинул сандалии и зашёл в воду по щиколотку. Стояла тёплая осень, и вода ещё не остыла, и на краткий миг Велизарий почувствовал наслаждение от прохладных волн на горячей коже. Он потрогал лоб – лоб тоже горел. Словно огонь, клокотавший у него внутри с того момента, как он узнал о гибели Василисы, не находя внешнего выхода, сжигал его до того, что Велизарию хотелось броситься в озеро целиком.
Такого удара он не получал давно. И удар этот тем тяжелее, что часть вины – Велизарий знал это – лежит и на нём.
Он воровато обернулся, словно испугавшись, что Троекуров услышит его мысли, и замер, растерянно оглядывая берег. Троекурова не было. Не было и Метелицы с Соловьём, и ковра, на котором они прилетели.
* * *
Метелица сама не поняла, как всё произошло. Кеша брёл по берегу, ничего не замечая вокруг, и, словно не заметив, опустился на ковёр. Они с Соловьём присели рядом.
Надо было что-то сказать, но Метелица не знала что. Она переглянулась с Соловьём; тот сердито дёрнул головой и перекатился на другую сторону ковра. Ему тоже не хотелось ни о чём говорить.
И тут ковёр дёрнулся и стал подниматься. Метелица охнула, схватилась за края, испуганно оглянулась на Велизария. Но прежде чем она успела крикнуть, Соловей дёрнул её за руку и кивнул на Кешу.
Тот сидел, скрестив руки и ноги и сосредоточенно глядя в точку на поверхности ковра. «Он поднимает его! – подумала со страхом Метелица. – Как же он может без Лонгира?!»
Она хотела крикнуть, позвать Велизария, и как бы Соловей ни дергал её за руку, это бы её не остановило. Остановил её неподвижный немигающий взгляд Кеши и вздувшиеся вены у него на шее, по которым было понятно с каким трудом и напряжением даётся ему это волшебство.
Она не могла его сорвать. Только не сейчас, не в этот момент. Если он поднял ковёр, значит, это ему зачем-то нужно.
Метелица перекатилась на середину ковра, поближе к Соловью, и, вцепившись ему в руку, с волнением следила, как ковёр набирает высоту, поднимается над верхушками деревьев, проносится пару вёрст вдоль какой-то речушки и аккуратно приземляется на окраине деревни.
Гадать, что это за деревня, Метелице не пришлось. Остатки обгорелого дома, рядом с которым Кеша опустил ковёр, ещё дымились. Они сошли с ковра все трое, одновременно, и, тяжело дыша, подошли к пепелищу. Метелица попыталась взять Кешу за руку, но он отмотнул головой и перешагнул через чёрные обугленные нижние венцы.
