Ядвига поставила корзину на землю и осторожно подошла к незнакомцу. Он продолжал спокойно стоять и смотреть на яблоню. Чем-то она его привлекла, хотя яблоки он не рвал, да и немного было яблок на ней.
– Эй, вы кто? – настороженно спросила Ядвига в спину незнакомца.
Незнакомец в высоких сапогах не вздрогнул, не дёрнулся от неожиданности. Он неторопливо повернулся, продолжая держать руки за спиной.
– Здравствуйте, Ядвига Михайловна! – негромко произнёс он.
– Кеша? – не поверила Ядвига. Она смотрела на молодого человека лет 22-х, гладколицего, спокойного, уверенного, с зачёсанными назад тёмными волосами, и с трудом узнавала в них черты угрюмого угловатого подростка, упрямо не желавшего оставлять у неё своих сестёр и уверенного, что сам со всем справится. – Кеша, ты?! Как же ты изменился-то, Господи, как вырос! Совсем не узнать!
Ядвига дёрнулась было к Кеше обнять его, но тот стоял неподвижно и невозмутимо, всё так же с руками за спиной, словно демонстрируя, что не намерен ни отвечать на нежности, ни проявлять их. Ядвига неловко споткнулась, сердито осадив себя. Троекуров и в прошлый раз не проявил излишней чувствительности, и в этот определённо не собирался.
– А вот вы совсем не изменились, – произнёс он. – Не постарели ни на день, хотя прошло уже сколько? Лет семь? Восемь?
Ядвига делано рассмеялась. Не нравился ей ни этот разговор, ни этот новый, повзрослевший Кеша. Непонятно было, о чём он думает; в разговоре участвовал словно бы один его рот – холодные глаза застыли и ничего не выражали.
– Ой, скажешь тоже – не постарела, – она манерно махнула рукой. – Мои отвары хороши, конечно же, но не настолько.
– Слышал, у вас пополнение в семействе, – Кеша изобразил намёк на улыбку. – Мои поздравления.
– Спасибо! – Ядвиге не нравилась его улыбка, как и всё происходящее. – Чудесная девочка. А откуда ты слышал?
– Велизарий рассказывал.
– А-а, – протянула Ядвига. Велизарий мог, конечно, узнать, хоть она и не извещала никого специально. – Понятно. Ну а сам-то ты как? Как девочки, Маша, Оля? Возвращаться не думаете?
– Вряд ли, – Кеша качнул головой. – Ольга ничего не помнит, но вот Марья… Марья не хочет.
– Что ж, её можно понять, – Ядвига почувствовала непонятное облегчение. – После того что здесь было, и я бы на её месте не вернулась. А ты-то зачем? Ой, а ты ко мне, что ли?
Ядвига спохватилась. Только сейчас до неё дошло, что Кеша здесь не просто так и не абы к кому, а именно к ней и с вполне определённой целью. Иначе зачем было ему тащиться через сотни вёрст из Халдона в эту глушь?
– В том числе, – произнёс Кеша. – В том числе и к вам.
– Зачем? – Ядвига непроизвольно поправила заколку.
Кеша медленно двинулся вокруг Ядвиги.
– Я всё никак не мог понять, куда делся перстень Василисы, – Ядвига, словно зачарованная, поворачивалась вслед за Кешей. – Помните, мы говорили о нём в прошлый раз? Его ведь так и не нашли. Ни перстень, ни камень.
Ядвига нервно дёрнула головой. Во рту вдруг пересохло до того, что стало трудно говорить. Только сейчас она заметила на пальце Троекурова золотой перстень с Лонгиром. Значит, он закончил обучение, стал полноправным волшебником.
– Велизарий обещал найти его и, кажется, даже искал, – монотонно говорил Троекуров, продолжая идти вокруг Ядвиги. – Посылал своих людей. Но не нашёл. И я думал все эти годы почему? Неужели так сложно найти перстень у поджигателей? Не великого ума наши мужички. Спрятать Лонгир такой силы, как у Василисы, явно не для них задача.
– И что? – Ядвига покосилась в сторону домика. Она не хотела себе признаться, что уже догадывается, куда клонит Троекуров. – Что ты придумал?
– Что Лонгир украли не поджигатели. Точнее, может, и они, но явно не для себя.
– Кеша, – прошептала Ядвига.
– Да и поджог они вряд ли бы устроили сами. Не решились бы они напасть на ведьму, если бы кто-то им не подсказал. Если бы кто-то их не натравил. Не пообещал бы хорошо заплатить. За смерть ведьмы. И за её перстень.
– Кеша!
– Самокрут не очень хотел говорить, как оно было и кто его нанял, – Троекуров остановился напротив Ядвиги. Она смотрела на него огромными распахнутыми отчаянными глазами, ожидая последнего удара. – Но я убедил его. Это же ведь была ты, Ядвига! Ты сожгла свою единственную подругу, чтобы забрать её Лонгир!
Он выбросил вперёд руку, и янтарная заколка выскользнула из волос Ядвиги, опустившись ему в ладонь. Она охнула, непроизвольно схватившись за рассыпавшиеся по плечам волосы, дёрнулась отобрать, но заколка уже рассыпалась под взглядом Троекурова, оставив на его ладони сверкающий синий камень.
Ядвига рухнула на колени.
– Кеша!
– Да, это была ты! – остекленевший взгляд Троекурова ожил, теперь он пылал ненавистью. – Это, конечно, была ты. Ты завидовала Василисе, ты хотела колдовать, как она. Но ты не умела, ты же не кончила школу у Велизария. Тебя вышвырнули, я узнавал. И ты решила украсть Лонгир! Украсть у своей подруги!
Троекуров взметнул голос до крика. От его невозмутимости не осталось и следа, он был вне себя от ярости.
– Кеша! – Ядвига протягивала к нему руки, не решаясь вытереть слёзы. – Умоляю! Умоляю, прости!
– Простить? Простить?! Смерть родителей?! Крёстной?! Да ещё такую смерть! Ты же, мразь, и девочек собиралась сжечь вместе с ними!
– Кеша, нет! Нет!!! Я никого не собиралась убивать, Кеша, поверь мне. Я просила только украсть перстень, и всё! Это всё они сами, это всё Самокрут!
– Забавно, – зло рассмеялся Кеша. – Самокрут про тебя говорил то же самое. И как-то, знаешь, ему я больше верю. Вряд ли ты рассчитывала, что Василиса просто так оставит эту кражу. Ты и опоила её специально, и перстни подменила заранее. Поэтому Василиса не могла колдовать, поэтому я ничего не нашёл на пепелище. Настоящий Лонгир не горит, а подделка сгорела.
– Кеша, пожалуйста, пожалуйста, – Ядвига подползала к нему на коленях, размазывая слёзы по щекам. – Пожалуйста!
– Ты оставила двух девочек сиротами! Ты отравила мне жизнь! И ради чего? Ты же так и не справилась с Лонгиром Василисы, ты же двоечница!
Ядвига рыдала отчаянно, со всхлипами. Она с ужасом ждала главного, ради чего Троекуров и прибыл сюда. Ведь не уйдёт же он просто так, просто выплеснув злость и забрав Лонгир тётки, тем более когда у него уже есть свой.
– Всё, на что тебя хватило, приворожить какого-то стрельца. И ради этого тебе нужен был Лонгир? Ради того, чтобы он тебя обрюхатил и бросил? Он хоть знает, что у тебя от него дочь?
– Это моя дочь! – отчаянно вскрикнула Ядвига, вскакивая на ноги. – Это моя девочка, и ей больше никто не нужен!
Троекуров мрачно хмыкнул. Ядвига перепугалась до смертного ужаса.
