– Боже мой, Шмидт, да что ж ты такой подозрительный-то?! – Бессмертный поднялся, подошёл к столику с напитками, плеснул себе виски. – Будешь? – отнёсся он к Шмидту; тот покачал головой. – Ну, как знаешь.
– Лизу я знаю одиннадцать лет, – спокойно сообщил Бессмертный, сделав глоток. – А до этого был знаком с её отцом. Тот по роду деятельности знал, что у меня есть доступ к любым чистым документам, и попросил помочь дочке, провалившей вступительные. Я кое-чем был обязан ему, так что отплатил ответной услугой. Вот и всё, и нет тут никаких особых тайн и секретов.
Он ещё хлебнул виски. Шмидт смотрел на Лизу и думал, что, если это всё правда, то Бессмертного она вряд ли выдаст. Она ему обязана, она от него зависит. Не в её положении давать показания против благодетеля. Если только к мальчику она не привязана больше. Но это не сейчас выяснять. Уж точно не при Бессмертном.
– Так что, ты только ради этого приезжал? – спросил Бессмертный. Спросил предельно невинно, но Шмидту почудилась усмешка в глубине его тёмно-карих, почти чёрных глаз.
Продолжать эту комедию смысла не было. Он постарался сохранить лицо хотя бы перед Лизой, и, кажется, ему удалось. Но Бессмертного дурить было незачем, он всё прекрасно понял с самого начала.
– Нет, пока это всё. Если только Лиза сама не захочет что-нибудь рассказать.
Шмидт вопросительно посмотрел на Лизу. Она растерялась.
– Что? – Лиза бегала глазами со Шмидта на Бессмертного. – Что рассказать? Я не знаю…
– Ничего, Лиза, можешь идти, – спокойно произнёс Бессмертный.
Лиза посмотрела на Шмидта. Тот кивнул. Может быть, ему и удастся разговорить служанку, но только не сейчас. Сейчас Бессмертный уже ничего не даст ему сделать.
– Она знает? – Шмидт повернулся к Бессмертному, как только Лиза вышла. – Знает, кто ты на самом деле?
– Ты за этим приехал? – скучающим тоном протянул Бессмертный. – Выяснить, что Лиза знает обо мне? Уверяю тебя, совсем немного. От неё ты на меня много не нароешь.
Шмидт опустился в то же кресло, в котором сидел, когда они составляли план кампании и готовили Савостьянова к отправке в сказочный мир. Может, ему тоже махнуть туда, устало подумал он. Какие бы проблемы ни поджидали его там, они вряд ли сравнятся с тем, что здесь.
– Она хотя бы знает, где мальчик? – спросил Шмидт устало. – Она семь лет его нянчила, неужели у неё ничего не ёкнуло?
Бессмертный оценивающе взглянул на Шмидта, поболтал виски в стакане.
– Лиза знает, где мальчик, – сказал он наконец. – Но давай договоримся так. Лизу ты не трогаешь. Я не могу запретить тебе копать под меня дальше, не могу запретить шерстить моих людей и знакомых – на здоровье. Но Лизу не трогай. Она хорошая девушка, ей изрядно досталось в своё время, и не надо её сейчас пугать и давить. К решению наших проблем – настоящих проблем – тебя это не приблизит. А вот создать новые – может.
Шмидт потянулся в карман за сигаретами, вытащил пачку вместе с мобильником, машинально положил телефон на столик и закурил. Угроза Бессмертного была вполне прозрачна, но не вполне объяснима. Почему именно Лизу он оберегает? Что она для него? Что-то личное? Или знает что-то особенное, чего больше никто не знает.
Разрешение прошерстить его ближний круг было, конечно, любезным, но совершенно бесполезным. Бессмертный наверняка предупредит всех, кого следует, как им держаться и что отвечать. Но вот Лизу… Лизу он почему-то специально выделил и укрыл от его расспросов. Почему?
У Шмидта на мгновение мелькнула странная мысль.
«Да ну, нет! – тут же одёрнул он себя. – Да не может быть! Только не эта сопливая пошлятина!»
– Как думаешь, Савостьянов справился? – спросил Шмидт без связи с предыдущим, просто для того, чтобы отвлечься от навязчивой идеи, будто Лиза – дочь Бессмертного.
Бессмертный пожал плечами.
– Если ему повезло…
– А если нет?
– А если нет, висит где-нибудь на ближайшем суку. В лучшем случае.
– В лучшем?! – Шмидт поперхнулся дымом сигареты.
– Поверь, есть много способов испортить человеку жизнь. Виселица не самый худший. Если Марья велит просто убить посланца, считай, ему повезло. А вот если захочет взять его живым, я Савостьянову не завидую.
– Почему? – Шмидт и вправду испугался. – Что она с ним сделает? На кол посадит? Шкуру живьём сдирать будет?
– Тоже вариант, – кивнул Бессмертный. – Но сначала допросит в своей излюбленной манере. А потом бросит в Зеркала.
– Зеркала?
– Это тюрьма её. В которой сходят с ума даже демоны, не говоря про людей.
– Утешил, – пробормотал Шмидт. – Что же это за тюрьма такая? Волшебная, что ли? Или просто страшная?
– И то и другое, – Бессмертный усмехнулся, помолчал пару секунд. – В моей сестре изощрённое коварство сочетается с чисто женским изяществом. Оказавшись в Зеркалах, ты даже не сразу осознаешь, куда попал. Зато когда понимаешь, тут-то тебе и край. Так что Савостьянову стоит придерживаться плана и надеяться на удачу.
– А мы? – Шмидт слушал Бессмертного с напряжённым интересом. – Мы что, так и будем просто сидеть и ждать?
– Хочешь отправиться за своими ребятами? – Бессмертный опять усмехнулся. – Не возражаю. Вперёд. Может, чем и поможешь.
Шмидт обиженно запыхтел. Что ответить Бессмертному он не придумал и обрадовался, когда заиграл телефон. Бессмертный как раз наклонился, чтобы поставить пустой бокал на столик, и успел заметить имя на экране.
– Да, Лис, слушаю, – Шмидт оценил, что Бессмертный вернулся за стол и углубился в свои рисунки, демонстрируя, что не интересуется его разговором.
Из путаных объяснений Алисы следовало, что ей надо с ним увидеться и поговорить. Нет, по телефону нельзя, и по скайпу тоже, и писать она не хочет. Хочет встретиться лично и кое-что обсудить. Нет, у неё ничего не случилось, просто, ну а чего, год уже не виделись, можно же и посидеть вдвоём. Он сейчас не в Москве? А где? А когда вернётся? А ничего, если она сама заедет на пару дней? У неё выходные и вообще развеяться.
– Ну ладно, ладно, приезжай, – раздражённо согласился Шмидт. Отправил адрес гостиницы, в которой остановился, и, убирая смартфон, встретился взглядом с Бессмертным. Ему не понравился этот взгляд.
– Дочь приезжает? – Бессмертный не столько спрашивал, сколько утверждал.
Шмидт тяжело поднялся.
– Откуда ты знаешь про неё? – тихо спросил он, подходя к столу Бессмертного.
– Помилуй, Шмидт! Ты говоришь с человеком, знавшим Дубельта и Менжинского вот как тебя. Неужели ты рассчитывал, что я не изучу тебя так же, как ты меня?!
Шмидту захотелось схватить бронзового Пушкина со стола и запустить им в Бессмертного. Он приходил в отчаяние от того, что этот человек (человек ли?) не просто обходил его на каждом повороте, но и не давал никакой возможности приблизиться. Приходилось признавать, что он просто умнее, сильнее и предусмотрительней. И в одиночку ему с ним не справиться.
