– Думаешь, Марья уже знает?
Князь опять промолчал, неопределённо дёрнув плечом.
– Поговори со мной, Гвидо, – звенящим голосом попросила она. – Скажи что-нибудь.
Он повернулся, всё так же скрестив руки, посмотрел на жену В глазах у неё стояли слёзы.
– Да, я ошиблась! – признала Ольга. – Ты был прав – кому-то надо было остаться во дворце. Прости. Но что нам теперь делать?
– Нам, – князь сделал упор на этом слове, – нам делать нечего, Ольга. У нас нет вариантов. Нам остаётся только ждать.
– Чего?!
– Помощи. Скоро вернётся Финист, дойдут вести до Марьи. Они должны справиться с Соловьём. Раз мы не смогли.
* * *
Костя понимал, что они виноваты, но не понимал, почему ему не страшно.
Всю эту ночь он больше переживал за княжеское семейство, чем за себя самого; он просто не мог представить, что с ним что-то случится. И даже когда он висел с Олегом и Яной в хрустальном шаре над тёмной водой лагуны и Соловей грозил перерубить канат, Костя боролся с желанием крикнуть княгине, чтобы она не слушала его и не поддавалась угрозам. Вряд ли его услышали бы сквозь хрустальную оболочку, да и в присутствии дрожащей, заплаканной, перепуганной Яны кричать подобное было бы неуместно.
Но Соловья он всё равно не боялся и не очень даже понимал, чего так испугались остальные. Конечно, Костя читал о Соловье в книге Бессмертного, знал и кто он, и на что способен. И именно потому, что знал, Костя не верил, что Соловей способен убить их.
Осознание катастрофы пришло к нему позже. Когда по улицам спящего города вели со связанными за спиной руками князя с княгиней, Косте было мучительно стыдно и больно смотреть на это. Но Олегу с Яной, понимал Костя, было ещё тяжелее, и он по-прежнему больше переживал за них, чем за себя.
Когда их запирали в комнаты и приходило понимание, что вот теперь они самые настоящие пленники и неизвестно, когда выйдут и выйдут ли вообще, Костя всё ещё воспринимал происходящее немного отстранённо, словно бы всё это происходило не с ним. И только когда Соловей обратил внимание на него и пришлось на ходу придумывать легенду про какого-то племянника Коломны, вот только тогда Костя испугался.
Он не сразу понял, почему князю с княгиней было так важно скрыть его истинное происхождение. Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что они, в сущности, правы. Что он должен был ответить Соловью на его вопрос? Что он пришелец из другого мира, посланный его старым другом Кощеем и застрявший здесь по вине царицы Марьи? Как отреагировал бы Соловей на подобную информацию?
Даже если бы он поверил, как стал бы действовать в данном случае? Он взял княжеское семейство в заложники, как защиту от гнева царицы. Марья могла бы освободить Скальный Грай от пиратов, но не станет рисковать жизнью сестры и племянников – это Соловей правильно рассудил.
Но как бы он стал использовать Костю, узнав, кто он на самом деле? Стал бы добиваться возвращения Бессмертного, используя в качестве шантажа племянников царицы? Слёзы Кости не заставили Марью впустить брата, но сможет ли она устоять перед слезами племянников, тем более перед их кровью? Костя не верил, что Соловей сможет убить детей, но шантажировать этим он вполне способен.
А ведь Соловей может попробовать использовать не только его самого, но и его Книгу. Когда Костя осознал, что может произойти, попади Книга к Соловью и пойми тот её истинное значение, он похолодел. Книга может открыть разбойнику путь к власти над всем Третьим миром, и если он, Костя, станет невольным виновником этого…
Нельзя этого допустить! Костя ломал голову над тем, как вернуть Книгу и где её спрятать; он ругал себя за то, что оставил рюкзак в своей комнате, и хвалил, что засунул его под кровать.
Но долго ли он там пролежит, прежде чем его обнаружат? Нужно как можно быстрее попасть в свою комнату и забрать рюкзак. Вот только как это сделать? Соловей опечатал двери и окна заклятием, из комнат не выйти без его воли. И даже если каким-то чудом удастся выбраться отсюда, все коридоры и залы дворца полны пиратов, мимо которых просто так не пройти. Что же делать?
Костя не мог ничего придумать, и всё, что ему оставалось, это стоять у окна и смотреть вместе с Олегом на разорение города. Ему не хотелось смотреть, но из чувства солидарности он оставался с Олегом, который, кажется, заставлял себя глядеть на грабеж и бесчинства, устраиваемые разбойниками. Он тяжело дышал, прижавшись лбом к стеклу и пару раз вытирал глаза рукавом. Костя переводил взгляд с далёкого берега на потерянное лицо друга, порывался его как-то отвлечь и, наконец, не выдержал.
– Слушай, да не переживай ты так, – прошептал он, пихнув Олега в плечо. – Выгоним мы Соловья рано или поздно. Прошлый раз он тут тоже не задержался, ты сам говорил.
– Прошлый раз он не заходил в лагуну, – севшим от долгого молчания голосом ответил Олег. – Его пушки не доставали до города, и мы были готовы. А сейчас сам видишь что. И всё из-за меня!
– Да ну ладно тебе! – Костя искренне пытался приободрить Олега. – Я вон тоже поперся чёрт знает куда, не сказав родителям, и тоже получилась фигня какая-то.
– Тут другое, – качнул головой Олег. – Из-за тебя вообще никто не пострадал, а из-за меня – целый город. И мама с батей… и вообще… Я князь, я должен думать не только о себе. А из-за меня теперь Соловей будет тут диктовать всем условия.
– Ну не только из-за тебя, – Костя скосил глаза в сторону берега и тут же отвёл взгляд. – Я тоже попёрся с тобой, забыл? И Яна.
– Янька не хотела, – Олег шмыгнул носом, сердито отодрал нитку, вылезшую из рукава. – Это мы её уговорили.
– Да… мы… – Костя осёкся.
– Ты чего? – недоверчиво спросил Олег, перехватив остановившийся взгляд друга.
Костя смотрел на сумку Олега, которая так и висела у него на поясе со вчерашнего вечера, и пытался не заорать от восторга. Он поднял сияющий взгляд, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
От волнения, учил его тренер по плаванию, от любого волнения в воде или на земле в мозгу наступает нехватка кислорода, и он принимает неверные решения. Самое главное в таких ситуациях успокоиться и глубоко вдохнуть, постаравшись доставить кислород до мозга.
– Надо как-то исправляться за наш косяк, – всё ещё сдерживаясь и пытаясь казаться спокойным, проговорил Костя.
– Надо, – уныло согласился Олег. – А как? Мы тут заперты, колдовать не умеем. Нам уже тут ничего не сделать.
– Так уж вот прям и ничего? – Костя кивнул на сумку Олега. – А вот с этим?
Олег недоумённо посмотрел на сумку, поднял взгляд на Костика.
– Чего – с этим?
Костя запустил руку в сумку и вынул…
– Шапка-невидимка! – воскликнул Олег. Костя тут же зажал ему рот, испуганно оглянувшись на кровати Игоря и Яны – не проснулся ли кто? Кажется, повезло.
– Ну да, – Костя опять повернулся к Олегу. – А ты говорил «ничего». С этим много что можно сделать, если подумать.
