Шмидт пошёл к выходу. Алиса стояла, прислонившись спиной к перилам веранды, и дрожащими руками пыталась зажечь зажигалку.
Шмидт взял зажигалку у неё из рук, высек огонь, поднёс к сигарете. Алиса глубоко затянулась, не глядя на него. У неё дрожали пальцы. Она сделала ещё одну затяжку и повернулась к улице, схватившись изо всех сил за перила.
– Кто звонил? – нарочито спокойно спросил он.
Она промолчала.
– Алиса, кто звонил? – настойчиво повторил Шмидт, повысив голос.
– Пашка Молотов, – сказала она наконец еле слышно.
– Пашка? Это который онколог? Одноклассник твой бывший?
Она кивнула.
– И что? – Шмидт тяжело задышал. – Алиса, что у тебя?
– Гистиоцитоз Ланг… – она не справилась с голосом, поперхнулась, сделала несколько глубоких вдохов, собираясь с силами. – У меня гистиоцитоз Лангерганса.
– И что это? – Шмидт ждал ответа, понимая, что всё совсем уже плохо. – Лис, что это значит?
Она повернулась к нему, бессильно уронив руки. С забытой сигареты в пальцах скатился пепел.
– Что мне осталось полгода, – она смотрела в глаза прямо и отчаянно. – В лучшем случае.
* * *
В баре провинциальной гостиницы правила соблюдались не слишком строго и Алисе разрешили курить. Не с первого раза, правда, и по просьбе Бессмертного. Почему-то его просьба подействовала на пожилого бармена безотказно.
Ещё Бессмертный попросил сменить что-то ванильно-карамельное на блюз, и Алиса подумала, что лучше условий ей сейчас не найти. Маленький северный городок, где её никто не знает. Холодная дождливая осень. Дым сигареты, виски, новоорлеанский блюз. Учтивый, почти незнакомый мужчина, ненавязчиво ухаживающий за ней. Это то, что надо, думала она, выдыхая дым и прикрывая глаза, это намного лучше больничных палат и капельниц с анализами. Если уж умирать, то вот так и вот здесь.
Шмидт ничего не понял. Шмидт утешал и подбадривал её, велел держаться, обещал найти лучших врачей, поместить в лучшие клиники. Он и сейчас, в десятом часу вечера, продолжал обзванивать друзей и знакомых, пытаясь пристроить дочь даже в ЦКБ.
Алиса не мешала ему, но и участвовать не собиралась. Когда Пашка позвонил и сообщил результаты анализов, она поверила ему сразу Пашка был её первым парнем, Пашка был её другом, и он сто раз бы всё перепроверил, прежде чем сообщать ей такое. И она не собиралась проходить все эти пять стадий и тратить на ерунду оставшееся время.
Когда организм просигналил непонятными болями и она всё-таки решилась провериться, по хмурой морде Пашки уже было понятно, что дело дрянь. Когда он сообщил диагноз, она уже была готова к чему-то подобному. Наверное, поэтому рванула из Москвы в эту северную глушь. Сначала думала – к отцу, но сейчас понимала, что просто хотела убежать от всех друзей и знакомых, не видеть их сочувственных лиц, не выслушивать лицемерных утешений и скрытой радости, что это не с ними.
И, кажется, получилось. Алиса даже чувствовала какое-то горькое удовлетворение от того, как удачно она всё придумала. И даже Шмидт, со своим убитым видом и запоздалой родительской суетой, вызывал у неё усталое и мстительное довольство. Пусть уж хоть смерть привлечёт его внимание к ней, раз жизнь не способна.
И всё это не отменяло того простого и непреложного факта, что она умирает. Временами Алисе становилось так страшно, что сердце почти останавливалось и нечем было дышать. Тогда она торопливо глотала, не глядя уже, что в стакане, но и это не помогало. Ужас смерти пульсировал в каждой клеточке тела до того, что она почти не пьянела, несмотря на то что Бессмертный усердно подливал ей.
– Что думаете делать? – спросил он, плеснув очередную порцию.
– Ничего, – качнула головой Алиса. – Сейчас я хочу просто напиться.
– Это можно сделать и в более приятном месте, – сказал Бессмертный, помолчав. – Не в этой дыре.
– Ну да, – Алиса невесело засмеялась. – Пашка советовал снять все деньги и махнуть на Мальдивы. И как-нибудь перебрать со снотворным.
– И что? – Бессмертный внимательно посмотрел на неё.
– Я не поеду, – Алиса сделала глоток, клацнув зубами о край стакана. – У меня нет сил даже на Мальдивы.
– Понятно, – он постучал ногтями по своему стакану – Но, вообще-то, я имел в виду не Мальдивы.
Алиса повернулась к нему на табуретке, опёршись локтем о барную стойку, всмотрелась с проблеском интереса.
– Можете пожить у меня, – спокойно, как само собой разумеющееся, предложил Бессмертный. – У меня дом за городом, свободная спальня, служанка. Вам там точно будет удобнее, чем здесь.
Алиса недоверчиво прищурилась. Она, конечно, выпила, и даже изрядно, но не настолько же, чтобы снимать её так примитивно. Да и не вязалось это всё как-то с Бессмертным… Насколько она могла его узнать…
Бессмертный издал короткий смешок.
– Ну да, да. О чём ещё можно подумать, как не об этом. Особенно сейчас. Слушайте, я не настаиваю. Если решите, что я пытаюсь воспользоваться ситуацией, воля ваша – оставайтесь. Если же допустите шанс, что я всего лишь хочу вам помочь провести эти дни в городе с чуть большим удобством, чем здесь, то можете рискнуть и поехать со мной. По крайней мере, у меня вам не придётся ежечасно лицезреть перед собой… – Бессмертный мотнул головой в бок, и Алиса, с досадой, увидела Шмидта.
За несколько часов Шмидт осунулся и словно бы даже похудел. В глазах стояла растерянная тоска, под глазами набрякли мешки. На него было жалко смотреть, но у Алисы один его вид вызывал раздражение. Бессмертный прав – если оставаться в городе, то только не рядом с отцом.
– Лис, я звонил Дракслеру, – Шмидт подошёл, неуверенно глядя на дочь. – Он сказал, что может взять тебя на следующей…
– Так, господа, мне пора отойти, – Алиса решительно прервала отца, со стуком поставив стакан на барную стойку. – Продолжайте пока без меня.
Она спустилась с высокой табуретки, пошатнувшись. Но тут же выпрямилась, вскинув руки и не позволив ни Бессмертному, ни отцу поддержать себя.
Бессмертный проводил её взглядом и повернулся обратно к бару.
– Дракслер не поможет, – сказал он, сделав глоток. – И вообще никто. Тебе уже пять человек отказали, и Дракслер берет её только из-за денег. Сделать он ничего не сможет.
Шмидт сел на место Алисы, устало потёр лоб.
– А ты? – спросил он, не поднимая глаз.
– Что – я?
– Ты можешь помочь?
– И как, интересно? – Бессмертный удивился так, что Шмидт почти поверил ему.
– Ты распознал симптомы раньше меня, – тихо проговорил Шмидт, вертя в ладонях стакан Алисы. – И даже раньше неё. Большинство твоих профессий в этом мире были связаны с медициной. Ты разбираешься в теме.
Шмидт помолчал, ожидая ответа. Потом спросил напрямую.
