– Ты можешь её вылечить?
– Не на этой стадии, – качнул головой Бессмертный. – Не имеющимися методами. А других просто нет.
– Есть!
Бессмертный повернулся к Шмидту, прищурился.
– Есть, – повторил Шмидт, тоже повернувшись к нему. – Ты же справился со смертью. Как?!
Бессмертный рассмеялся, помотал головой.
– Ну ты даёшь, Шмидт! – он допил, поставил стакан. – Ладно, тебе простительно, у тебя дочь умирает. Но подумай… А, ладно. Тебе сейчас нечем думать.
– Ты стал бессмертным там? – полувопросительно-полуутвердительно произнёс Шмидт. – Ладно. Допустим. Но ты же стал им. Как?
– Не имеет значения, как я стал им, – насмешливо улыбаясь, ответил Бессмертный. – Важно, с помощью чего. И вот именно этого здесь нет. И разговор этот поэтому праздный.
– Перстня? – тихо спросил Шмидт. – Твоего волшебного перстня? Он действует в нашем мире?
Бессмертный перестал улыбаться.
– Значит, вы захватили страничку про перстень, – он задумчиво смотрел на Шмидта. – Что ж… Допустим.
– Так что? – настойчиво переспросил Шмидт. – Ты смог бы её вылечить своей… магией?
Последнее Шмидт произнёс с мучительным стыдом. Он понимал, что выглядит сейчас не лучше отчаявшихся безумцев, готовых отдаться шарлатанам, обещающим чудесное исцеление от рака терминальной стадии. Ему было противно от самого себя, но он ничего не мог поделать. В конце концов, перед ним сидел бессмертный. Настоящий бессмертный. Проверенный. Доказанный.
– Возможно, – ответил Бессмертный, помолчав. – Но для этого надо дождаться завершения нашей операции. И чтобы со мной ничего не случилось, пока ждём. Ты ведь понимаешь, о чём я, Шмидт?!
Шмидт понимал. Пока Бессмертный не вернул себе магию, он должен оставаться здесь в полной безопасности и неизвестности. Если хоть кто-то хоть что-то узнает, Бессмертного вытащат отсюда в Москву или куда подальше и он не сможет спасти Алису. Шмидту придётся забыть про отчёт и прикрывать его до тех пор, пока не откроется портал.
Они смотрели друг на друга и понимали без слов. Говорить больше было не о чем, к тому же возвращалась Алиса. Она подошла уже в куртке и с зонтиком в руках.
– Алексей Иванович, ваше предложение ещё в силе? – спросила она, старательно игнорируя отца.
– Безусловно.
– Хорошо, – кивнула Алиса. – Я согласна. Мы можем поехать прямо сейчас?
– Куда это? – оторопело спросил Шмидт.
– Алексей Иванович предложил мне пожить у него, – спокойно сказала Алиса, беря его под руку. – Даже не отговаривай! – прошипела она, наставляя палец на дёрнувшегося Шмидта. – Я всё решила. Вещи заберу завтра.
Бессмертный улыбнулся. Алиса вздёрнула подбородок и нарочито покачивая бёдрами направилась с ним к выходу. Шмидт остался стоять, как старый побитый пёс.
Глава 3. Плохие вести
Во дворце царицы жарко топили, и Маргарита страдала от духоты. Она попросила открыть окно в комнате и с удовольствием вдыхала холодный осенний воздух, пахнущий печным дымом, речной сыростью и откуда-то взявшейся рябиновой горечью.
Маргарита опустилась за туалетный столик с зеркалом, подвинула к себе свечу и уставилась на фитиль. Что бы там ни говорила ей Лика, она попробует. Почему бы и нет, в конце концов?!
Откуда-то сверху на подоконник спрыгнул Баюн. Маргарита даже не вздрогнула и не повернулась – ей не хотелось отвлекаться. Кот с интересом, склонив голову набок, наблюдал за её потугами.
– Серьёзно? – хмыкнул он. – Ну ты и темнота! Да кто ж колдует-то без Лонгира?
– Исчезни, паскудник! – процедила Маргарита, не отрывая взгляд от свечи. – Я знаю про рассеянный, Лика мне рассказала.
– Да, ещё одна ведьма знатная! – кот потянулся, выставив зад и задрав хвост. – Лезут две соплячки, сами не знают куда. Да ты и с рассеянным даже дверь не откроешь, а всё туда же.
Баюн привалился спиной к раме и принялся чистить хвост.
– Да пошёл ты! – обиделась Маргарита. – Спорим, открою!
Кот поднял голову, презрительно фыркнул ей в лицо. Маргарита завелась.
– Ладно, смотри. Еслия сейчас открою эту дверь, нетрогая её, то ты… – Маргарита задумалась, заведя глаза к потолку, – то ты… – её осенило, – то ты скажешь мне, где достать Лонгир. И ничего не расскажешь царице, – поспешно прибавила она.
– А если не откроешь? – насмешливо спросил Баюн.
– Тогда я сделаю, чего захочешь.
Баюн задумался.
– Чего захочу?
– Да… Погоди-ка, – Маргарита встрепенулась, подозрительно посмотрела на кота, – а чего ты хочешь?
– Сиськи твои посмотреть, – снова фыркнул Баюн. – Покажешь?
– Тебе? – улыбнулась Маргарита. – Запросто.
– Ну нет, Кошкина, так просто ты не отделаешься. Проиграешь – за тобой желание. Поможешь мне, когда попрошу.
– Тебе? – не поверила Маргарита. – Я?!
– Времена настают смутные, – вздохнул кот. – То там нападение, то тут… Измены, козни, смуты зреют… Царевич еле жив…
– Что?! – вскочила Маргарита. – Ты чего? Иван… Он что, вернулся?
– Возвращается, – сообщил Баюн, выглядывая наружу. – Вон, как раз едут.
Маргарита метнулась к окну, чуть не свалив кота. Тот протестующе мявкнул, но Маргарите было не до него.
Дворцовая улица и площадь были заполнены народом. Гвардейцы с саблями оцепили проезд, по которому тянулась телега, сопровождаемая всадниками, в одном из которых Маргарита узнала царевича. Она металась взглядом, выискивая Никиту – хоть связанного, хоть какого, – но его не было. Или не видно отсюда?
Маргарита выскочила из комнаты и побежала вниз. Почему-то на этот раз Илья выпустил её на крыльцо, где уже ждали и царица с Коломной, и Колобок, и Саша Ферзь, невысокий немногословный офицер дворцовой стражи, и даже побледневшая Лика, терзавшая в пальцах носовой платочек.
Процессия уже заезжала на площадь, и даже с крыльца было видно, как тяжело и мучительно медленно она продвигается. Всадники сопровождали не одну телегу, а две – вторую Маргарита пропустила от волнения. В первой лежали три покалеченных человека, обмотанных окровавленными тряпками; во второй – и тут у Маргариты сжалось сердце – два тела, прикрытых рогожами.
«Неужто Никита?!» – с болью подумала она.
Впереди, покачиваясь от усталости в сёдлах, ехали Иван, Остей и Прохор. У Остея были перемотаны голова и руки, у царевича колени. Подъехав к крыльцу, он не спрыгнул упруго и гибко, как раньше, а сполз, придерживаясь руками за седло и осторожно ставя ноги на камни.
Лика слетела с крыльца и бросилась к нему, обхватив руками и вжавшись в грудь. Она стиснула его на секунду и тут же отпустила, схватив за щёки и жадно всматриваясь в осунувшееся небритое лицо.
