– У меня сложилось впечатление, что у вас была целая куча причин люто ненавидеть этого сукина сына, – встрял Фини.
– Вероятно. – Закончив рассказ, Стайлс как будто успокоился. – Но ненависть требует большого количества времени и сил. Я предпочитал использовать их в более конструктивном плане. У меня было все, что я хотел, и я наслаждался жизнью. Я бы никогда не поставил все это на карту из-за ненависти к Ричарду Драко.
– Не такой уж это великий риск – обманом вложить нож в руки женщины, – ухмыльнулся Фини.
Стайлс резко поднял голову, его глаза сверкали от гнева.
– Я не использую женщин! За прошедшие почти двадцать пять лет я хорошо выучил этот урок. Да и Ричард Драко перестал интересовать меня много лет назад.
– А что стало с той женщиной? – спросила Ева.
– Я не знаю. – Он вздохнул с неподдельным сожалением. – Она отказалась поддерживать со мной отношения. Мне кажется, тот факт, что я знал о ее несчастье, мешал ей общаться со мной, делал невозможной для нее нашу дружбу.
– Мне представляется, она должна была быть вам благодарна.
– Она и была благодарна, лейтенант. Но так же, как и я, она хотела навсегда забыть этот случай, навечно оставить его в прошлом. А я своим присутствием постоянно напоминал об этом. Вскоре я уехал в Лондон, работал там, потом в Калифорнии, в Канаде… Все эти годы мы не поддерживали связи, и я ничего не слышал о ней.
«Звучит очень правдоподобно, – подумала Ева. – Может быть, даже слишком правдоподобно».
– Как ее звали?
– Это необходимо?
– Вы рассказали очень грустную историю, мистер Стайлс. Очень трогательную историю. Но ее пока никто не может подтвердить. Как ее звали?
– Анна Карвелл. – Он закрыл глаза, как бы заглянув в прошлое, потом снова открыл их и посмотрел на свои руки. – Ее звали Анна. Я рассказал вам все, что мог.
– Еще один вопрос. Где вы были вчера утром между десятью и одиннадцатью часами?
– Вчера? Это время моей ежедневной утренней зарядки. Я бегал трусцой в парке.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Я был один. – В голосе Стайлса вновь зазвенел металл; к нему возвращалась уверенность, но пока она еще требовала усилий над собой. – Вы долго еще собираетесь меня здесь задерживать? Я должен быть на похоронах.
– Настоятельно рекомендуем вам не покидать город. – Ева внимательно посмотрела на него. Что-то в его лице ей не понравилось, но она никак не могла уловить – что. – Любая попытка нарушить наше предписание немедленно приведет к вашему аресту.
Она поднялась, сделав знак всем своим сотрудникам следовать за ней, и указала на Трухарта.
– Наш офицер доставит вас домой. Да, мистер Стайлс, еще один момент. Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с Лайнусом Квимом?
– С Квимом? – Стайлс тоже встал и принялся задумчиво сбивать пушинки с лацкана своего пиджака. – Нет. Никогда не общался с этим человеком. Он презирал людей моей профессии. Странный маленький человечек. Я бы не удивился, если бы вы обнаружили, что именно он подменил ножи. Он терпеть не мог актеров.
-Пибоди, найди мне все об Анне Карвелл.
– Мне не нравится, как он ведет свою партию, – заявил Фини. – Слишком все гладко.
– Да, я тоже все ждала, что вот-вот зажгутся огни рампы и заиграет бравурная музыка. Однако его рассказ звучал весьма правдоподобно.
– Даже если все так и было, это ничего не меняет. У него был большой зуб на Драко, очень большой зуб. Он мне показался типом, который планирует свою жизнь на двадцать лет вперед.
– A мне нравится вот такое умение планировать жизнь, – сказала Ева. – Он из тех людей, которые собирают все театральные программки и приглашения и хранят их в специальной шкатулочке. И такие люди обычно стараются не пачкать рук. Особенно во второй раз.
«Но что-то все равно не складывается, – подумала Ева. – Новые и старые детали дела не складываются в стройную картину».
– Посмотрим, куда нас приведет линия девушки Карвелл, – решила она. – В его рассказе зияют огромные дыры. Стайлс сообщил нам только то, что хотел, и изобразил все так, как ему выгодно. Импровизация, – усмехнулась она. – Так они, кажется, это называют? Ну что ж, на сей раз она ему неплохо удалась.
– Я думаю, он был влюблен в эту Анну, – заметила Пибоди. – Если это так, дело может принять совершенно другой оборот.
Ева удивленно посмотрела на помощницу:
– С чего ты это взяла?
– А разве вы не заметили, как он о ней рассказывал? Это уж потом он принял для себя линию поведения, стал аккуратно подбирать слова. А сначала у него был такой печальный и мечтательный взгляд…
Ева засунула руки в карманы.
– У него был печальный и мечтательный взгляд?
– Да. Лишь на мгновение – когда он действительно думал о ней, о том, как у них все сложилось, а вернее, не сложилось. Мне кажется, она была его единственной настоящей любовью в жизни. А когда встречаешь такую любовь, она захватывает тебя целиком и навсегда.
– Поясни, что значит «захватывает»?
– Что бы ты ни делал, ты все время думаешь о ней. Ты постоянно стремишься защитить ее, сделать ее жизнь счастливой и безопасной. Знаете, – сказала Пибоди задумчиво, – вы встретили именно такую любовь.
– Что?!
– Вы, слава богу, встретили свою единственную и главную любовь в жизни, Даллас. Но, видите ли, ваша любовь взаимна и безоблачна. А у него все было совершенно иначе, потому что она предпочла ему Драко, Если бы вы сошли с ума и променяли бы Рорка на кого-нибудь другого, что бы он сделал, по-вашему?
Ева пожала плечами:
– Тут не о чем говорить. Все остальные мужчины – просто грязь на подошве Рорка.
– Вот видите? – Пибоди довольно улыбнулась. – Если вы встретили такую любовь, вы не можете этого не понимать. – Она помолчала, вздохнув. – В вашей жизни тогда все становится прекрасным.
– Продолжай! – резко приказал Фини. – Если твоя теория о том, что Стайлс был влюблен в эту Карвелл, верна, то что это меняет во всей картине расследования?
– Вы не понимаете этого, потому что, наверное, ни разу в жизни не были влюблены по-настоящему. Это не каждому дано. А потеря такой любви для человека с артистической, пылкой натурой может стать настоящей катастрофой.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – заявила Ева. – Если нам удастся обнаружить, что Стайлс поддерживал отношения с этой женщиной, мы получим мотив преступления, которое зрело более четверти века. Мы сможем предъявить ему обвинение в обоих убийствах. Тем более что у него для этого были все возможности.
– Это зависит от многих обстоятельств, – напомнил Фини.
– Ну, конечно. Но если нам удастся сложить все кусочки мозаики вместе, мы вынудим его признаться. Найди эту женщину, Пибоди. Вели ты упрешься в препятствие, смело подключай Макнаба. Фини, как ты относишься к пышным похоронам?
