Первым делом я спросила Норриса, почему мне не удается найти никаких материалов по этой теме. Норрис ответил, что при изучении литературы по антропологии он несколько раз видел, что ученые вплотную приблизились к пониманию того, насколько важны Тропы песен для навигации, но по какой-то причине не проявили интереса к этому аспекту. Возможно, им не позволили; большинство мест, связанных со Сновидениями, считались священными и запретными для непосвященных, и поэтому знакомство с ними чужаков могло привести к серьезным последствиям (в некоторых случаях к немедленной смерти).
Одно из самых ярких описаний ритуального посвящения молодежи аборигенов в Сновидения и песни я нашла в книге белого австралийца. Харни-старший почти всю жизнь провел с аборигенами, сначала как перегонщик скота в необжитых районах, потом как служащий правительственного агентства по делам коренного населения и, наконец, как первый смотритель Улуру – священной скалы из песчаника в Центральной Австралии. Он написал много книг, в том числе сборник циклов песен в соавторстве с антропологом Адольфом Элкином. В книге «Жизнь среди аборигенов» (Life among the Aborigines) он описал разрушение культуры и передачу песен Сновидений на Арнем-Ленде.
Мертвы и «циклы песен», на запись которых уходят недели, – те эпические напевы, которым старейшины по ночам учили юношей перед предстоящим обрядом. Молодых людей приводили в священные места и непрерывно пели, снова и снова, «вбивая» песни в их разум, пока юноши, забыв обо всем, не подхватывали ритм и не начинали повторять напев старейшин. А потом старейшины умолкали и слушали, и, если юноша ошибался хотя бы в одном слове или слоге, они начинали сначала, пока он не повторит все точь-в-точь. Так запоминалась каждая строка, и после многих лет обучения тому, у кого самая лучшая память, предстояло стать «человеком-песней», хранителем традиций племени
[187].
Этого человека звали Билл Харни, и он был отцом Йидумдумы.
Теперь сын Харни, которому было уже за восемьдесят, помогал Норрису понять, что Тропы сновидений могут не только обозначать маршруты на земле и указывать, где найти воду, ориентиры, границы, горы и озера. Тропы могли следовать и за движением звезд. Например, у племени юалайи, живущего в Новом Южном Уэльсе и на юге Квинсленда, Тропа песни Клинохвостого орла тянется почти на 2,5 тысячи километров от Алис-Спрингс до Байрон-Бей и следует за звездами Ахернар, Канопус и Сириус. Другая песенная тропа юалайи – Тропа Черной змеи и Бурого мотылька – следует за Млечным Путем и соединяет залив Карпентария и Снежные горы, разделенные почти 3 тысячами километров.
Рассказы Харни о том, как ребенком он узнавал о звездах и Тропах песен, очень интересны: он проводил ночи в буше, лежа на земле вместе с другими детьми и старейшинами, и старики рассказывали детям истории звезд. «Когда лежишь на спине посреди ночи, видно, как звезды мерцают. Они разговаривают»
[188].
По телефону Норрис сказал мне: «Старейшина – это не почетный титул. Его нужно заслужить. С юности до 40 лет Билл только и делал, что запоминал. Говорит, что знает названия всех звезд на небе».
«Неужели? – воскликнула я. – А вы сколько можете назвать?»
«Я астрофизик и знаю о звездах меньше, чем большинство астрономов-любителей, – ответил он. – Могу назвать штук двадцать. Самый лучший астроном вспомнит, наверное, сотню. Старейшина знает тысячи звезд».
«Но это невероятно», – сказала я.
«Когда-то способность запоминать была очень важным навыком, таким же, как дар логически мыслить. Теперь она совсем не ценится: мы просто открываем Google, – сказал Норрис. – Билла я могу сравнить только с древними греками».
Традиционную территорию племени вардаман ограничивают реки: с севера – Дейли, Фицморис и Флора, с востока – Кэтрин, с запада – Виктория. Это тропическая саванна, поросшая эвкалиптами, кровавым деревом и акацией узколистной, с каменистыми уступами и ущельями. С мая по октябрь здесь солнечно и сухо, а затем приходит ноябрь, принося с собой муссонные ливни и температуру выше тридцати градусов по Цельсию. В Дарвине было тепло и сыро, и меня словно захлестнула липкая и вязкая волна, но когда я ехала по двухполюсному шоссе на юг, вглубь Северной территории, воздух постепенно терял влагу. Муссоны должны были начаться только через месяц, и было так сухо, что деревья сбрасывали листья, чтобы дожить до дождя.
Вода – это главная характерная черта Сновидений племени вардаман о Радужном змее. Они повествуют о том, как змей заставил море выйти из берегов и затопил землю. Но наконец веерохвостка, бурый сокол, сапсан и люди-молнии, могучие духи, договорились убить его. Они бросали копья с Барнанггайа, вершины горы Грегори, и отрубили голову Радужному змею. Глазные яблоки змея вывалились из орбит, упали на землю в нескольких километрах от головы, и возникли две ямы, Йимум, в которых собирается вода. Но даже после смерти змея дождь вызывал потоп, и тогда черноголовый питон и водяной питон взяли палки-копалки и прорыли русла рек, чтобы удерживать воду от разлива, а пока они работали, они придумывали имена местам и создавали Тропы песен.
Путь длиной три с лишним тысячи километров из Перта в Северную территорию, где я хотела встретиться с Харни – он владел выгоном для скота на земле предков, к западу от небольшого городка под названием Кэтрин, – я проделала почти наудачу. Я написала ему письмо, которое осталось без ответа, и обсудила свой приезд в кратком телефонном разговоре с одним из его родственников – на ломаном английском, понимать который было еще труднее из-за плохой связи. Я надеялась на гостеприимство Харни, хотя не была уверена, знает ли он о моем приезде. Тем временем я прочла все, что только возможно, о жизни и семье Харни, почерпнув большую часть сведений из его автобиографии, «Рожденный под чайным деревом» (Born under the Paperbark Tree). У племени вардаман многие рассказы о рождении начинаются с описания растений или особенностей местности; имена, которые дают младенцам, могут включать префикс, указывающий на пол ребенка, слово, обозначающее голову, и название ближайшего растения или дерева, что связывает появление ребенка на свет с местом, где произошло это событие. Харни родился под чайным деревом из рода Melaleuca. Кора этого дерева, похожая на бумагу, и его зеленые листья обладают целебными свойствами, а еще из них плетут корзины и навесы. Его отец сражался в Европе во время Первой мировой войны и по возвращении удалился в глушь, пытаясь забыть о пережитом на полях сражений. В 1932 г. старший Харни был погонщиком ослов на строительстве дорог в Северной территории и познакомился с женщиной из племени вардаман, Луди Йибулуйма. Луди вместе с отцом и матерью, Плуто и Минни, работала с Харни на строительстве дороги от идиллических пастбищ Виллеру до Виктория-Ривер-Даунс: дорогу протяженностью 250 километров строили почти четыре года. За это время у Харни и Луди родились двое детей, Далси и Билл-младший. Когда Харни уехал в поисках новой работы, Луди вышла замуж за Джо Джоморнджи из племени вардаман, и их семья жила на ферме в Виллеру. Джоморнджи стал приемным отцом для юного Харни, и, когда наступал сезон дождей и работать на пастбищах становилось невозможно, все аборигены снимали одежду и на несколько месяцев возвращались в буш. Именно в эти периоды Харни научился охотиться, как вардаман, узнал законы и Сновидения племени – от Джоморнджи и своего деда.
