Хут рассказал мне, что большую часть трех недель, проведенных на Маршалловых островах, он просидел в номере отеля, изучая карты и анализируя данные, полученные во время путешествия на Аур. Он понял, что большинство маршрутов проходят вдоль двух цепочек островов, Ратик и Раллик, вытянутых с юго-востока на северо-запад. «Думаю, преобладающие ветры сталкиваются с этой цепочкой и дают уникальный отпечаток, а дилеп – это путь между атоллами, перпендикулярный волнам, которые гонит ветер», – говорил Хут. Он пришел к выводу, что размер каноэ подобран так, чтобы мореплаватели, ложась на дно лодки, не ощущали кратких частотных интервалов: так они могут прочувствовать долгий путь волны и проследить за ней. Возможно, дилеп имеет отношение не к самим волнам, а к характерным движениям плывущей по ним лодки. Эту гипотезу Хут еще собирается проверить.
Через два года после того путешествия я снова приехала в Гарвард, где Келен, Генц и ван Вледдер собрались обсудить будущую научную статью, посвященную их открытиям. Руки и шею Келена укрывали татуировки. Мы познакомились, поговорили о его учениках из WAM, которые должны были получить дипломы плотников высшей категории и предпринимателей. Для него эта встреча была просто очередной остановкой на бесконечном маршруте по Южно-Тихоокеанскому региону и за его пределами в надежде сохранить традиционную навигацию Маршалловых островов и внести вклад в такие же попытки по всей Океании. Ван Вледдер показал ему компьютерную модель, воспроизводившую условия их плавания к острову Аур. Модель показывала, что ветер и волны действительно приходили с востока, но были еще и волны с севера, что подтверждало предположение Хута и, возможно, приближало исследователей к объяснению дилеп и его значения для океанографии. Как выразился ван Вледдер, «мы используем компьютерные модели, но наше знание неполное. Мы пытаемся реконструировать его, но все это упрощения. Мы можем многое узнать у мореплавателей-островитян».
Сотрудничество между учеными и мореплавателями должно помочь и будущим поколениям навигаторов с Маршалловых островов. За шесть месяцев до этой встречи умер Джоэл – от осложнений диабета и инфекции. Раньше искусство навигации передавалось по наследству, но теперь молодые жители Маршалловых островов могут учиться с помощью науки, объясняющей традиционные практики. Но в таком сотрудничестве есть и риск. В результате контактов местного населения с современным миром жители островов уже многого лишились – языка, традиций, здоровья, домов. Что они могли потерять в самом недавнем контакте, несмотря на все благородство целей? Это беспокоило Хута. Если они найдут научное объяснение навигации по волнам, этому искусству будут учить, но совсем не так, как раньше, когда основой были упорные тренировки, опыт и чутье. «Когда я спросил Олсона, как он находит течение, тот ответил, что просто чувствует его, – объяснял Хут. – Должны ли мы учить жителей Маршалловых островов науке? Нам нужно быть очень осторожными». Но Джоэл, скорее всего, не согласился бы с этим, говорил мне Генц. Именно Джоэл первым предложил ученым создать компьютерную симуляцию волн, и именно он лелеял мечту, что островитяне соединят традицию и науку идеи на благо своего сообщества. Это не уступка, а поддержка, сознательный выбор и использование технологии и информации ради того, чтобы люди в будущем по-прежнему переживали рупруп джокур и наполняли свой разум знаниями о море.
Астронавты из Океании
За южной оконечностью Манхэттена находится остров, где в старину индейцы ленапе собирали каштаны и желуди. Сегодня этот маленький клочок земли называется Губернаторским островом, и как-то летом я вместе с маленьким сыном села на паром, идущий на остров, чтобы присоединиться к нескольким сотням гавайцев. Они наблюдали, как отплывает «Хокулеа», полинезийское каноэ с двойным корпусом. Судно завершало путь длиной 47 тысяч морских миль (87 тысяч километров) через 85 портов в 26 государствах без использования западных приборов, карт или таблиц. Целью кругосветного плавания было познакомить мир с малама хонуа, гавайской концепцией заботы о земле, что очень важно в эпоху изменений климата, от которых особенно страдают жители Южно-Тихоокеанского региона. Полинезийское общество морских путешествий, построившее каноэ в начале 1970-х гг., описывало путешествие как создание леи из историй, больших и маленьких, чтобы объединить людей.
Неделей раньше на конференции я слышала, как миссию «Хокулеа» описывают в более радикальных терминах – как всемирное движение по возрождению знаний, языка и естественных практик коренного населения, представляющих альтернативное будущее человечества. Океания была родиной самых богатых, самых сложных и прекрасных традиций навигации, многие из которых были утрачены после первых контактов с европейцами. Как и на Маршалловых островах, колониальные власти время от времени запрещали перемещаться между островами и даже заставляли своих подданных использовать навигационные приборы. Так поступали англичане на островах Кирибати и Фиджи и французы на Таити и Маркизских островах, где закон запрещал плавать без компаса. За несколько столетий на Гавайях традиционные каноэ и навигационные практики исчезли совсем. Впрочем, кое-где, скажем на Каролинских островах, удалось сохранить традиции и в XX в. В настоящее время традиционная навигация служит основой культурного возрождения. Наалеху Энтони, кинорежиссер из команды «Хокулеа», утверждает, что традиции предков теперь превратились в основу возрождения и решимости коренного населения Океании. «Если вы стремитесь к переменам, разрушению, возрождению, то можете посмотреть, что они делают на каноэ. Они тренируются ежедневно. Говорят, навигатор принимает 6 тысяч решений в день. Направление, скорость, расстояние? Поднять парус, свернуть парус? Не заболел ли кто-то из экипажа? 6 тысяч решений приводят к переменам, к позитивным переменам в правильном направлении. Если вы хотите разрушить оковы, изменить привычные пути, то можете сделать это с помощью решений, которые принимаете ежедневно»
[226]. Энтони называл древних мореплавателей Океании «астронавтами наших предков. Они были исследователями земли. Они овладели наукой жизни на островах в согласии с природой. Мы возрождаем мудрость коренного населения и плаваем так, как плавали наши предки. Мы снова стали гордиться нашей культурой, идентичностью и связью с родиной».
Висенте Диас, профессор индеанистики в Университете Миннесоты, владеющий традиционным искусством навигации острова Гуам, также описывал постройку каноэ наподобие «Хокулеа» и путешествия на них как важные усилия по деколонизации Океании и символ борьбы коренного населения за самоопределение. Но такая борьба, предупреждал он, может быть составной частью статус-кво – и должна ею быть. «То, как приветствовали “Хокулеа” в Нью-Йорке, должно обеспокоить, – говорил он слушателям. – Радикальный потенциал традиционных практик мореплавания достоин восхищения, но мы не можем сторониться политической борьбы, которая возникает на каждом повороте пути возрождения традиций коренных народов»
[227]. Другими словами, «Хокулеа» – это сила в руках тех, кого лишили законных прав, и она угрожает наследию и политике колонизации в Южно-Тихоокеанском регионе.
