С помощью этак навигатор выбирает на своем пути остров, реальный или воображаемый, в качестве точки отсчета. Затем он использует направление на звезды для этого острова, чтобы оценить пройденное расстояние; каждая проплывающая над головой звезда обозначает определенный этап путешествия, и количество этих этапов соответствует количеству этак. Глэдуин отмечал, что система этак основана не на сигналах от окружающей среды, а на концептуализации – это инструмент, позволяющий навигатору объединять свои знания о скорости, времени, географии и астрономии и создавать основу для навигационного счисления, мысленной оценки курса и расстояния по восприятию скорости и времени. «Все, что поистине важно, он представляет мысленно – или познает чувствами. Выйдя в море, что он видит в своем каноэ? Что может ощутить? Только ветер и направление на звезды. Все остальное зависит от когнитивной карты, не только в прямом смысле географической, но и логической», – писал Глэдуин.
Понять концепцию этак непросто. В представлении жителей Пулувата это не они движутся в направлении на звезду; они представляют, что каноэ и звезды стоят на месте, а движется все остальное – вода, острова, ветер. Так пассажир поезда, объяснял Глэдуин, смотрит в окно и видит, как мимо проплывает пейзаж.
Эта его картина мира реальна и полна. В ней присутствуют все острова, о которых он знает, и все звезды, особенно навигационные звезды, а также места их восхода и захода. Поскольку эти места неизменны, в его картине мира острова движутся мимо звезд, под ними и назад по отношению к движению каноэ. Навигатор не может видеть острова, но он знает, где они находятся и как держать в уме их местоположение, в том числе по отношению друг к другу. Спросите его, где находится остров, и он тут же укажет направление, и, скорее всего, довольно точно
[236].
Если исследование Глэдуина сосредоточено на глубине знаний жителей одного атолла в Микронезии, то книга Дэвида Льюиса «Мы, навигаторы» обращает внимание на сходство методов навигации в Южно-Тихоокеанском регионе, которыми пользуются и в наши дни. Он увидел общую для тихоокеанских островов систему, в которой у каждого острова есть свои особенности, будь то этак на Пулувате или навигация по волнам на Ронгелапе. В 1973 г. Финни, а вместе с ним художник и историк Херб Кане (Herb Kāne) и гавайский серфер и гребец на каноэ Томми Холмс решили построить каноэ и доплыть до Таити с помощью традиционных методов навигации и тем самым доказать, что жители островов южной части Тихого океана использовали эти навыки для путешествий через всю Океанию. Их предприятие стало катализатором для зарождающегося гавайского Ренессанса: люди снова стали гордиться традиционной музыкой, искусством, сельским хозяйством и спортом. Писатель Сэм Лоу в своей книге «Хокулеа: возрождение Гаваики» (Hōkūle‘a, Hawaiki Rising) говорил: Кане был убежден, что «каноэ было центром древней культуры – сердцем культуры, которое по-прежнему бьется, – и я думаю, что, если бы смогли заново построить этот главный артефакт, снова вдохнуть в него жизнь и использовать его, от этого разойдутся волны энергии, а вокруг проснутся много связанных с ним культурных аспектов»
[237].
Они поставили себе цель собрать 100 тысяч долларов и пригласили помощников для проектирования каноэ. Когда двумя годами позже судно спустили на воду, организаторы экспедиции привезли на Гавайи навигатора из Микронезии по имени Пий Мау Пиайлуг. Он родился в 1932 г., а его отец и дед были искусными навигаторами. Местом его появления на свет был атолл Сатавал в 200 километрах от Пулувата, где Глэдуин несколько месяцев изучал методы навигации жителей Каролинских островов. В восемнадцать лет Пиайлуг прошел обряд пуо, священную инициацию для навигаторов. Но после этого обряд перестали проводить из-за отсутствия учеников, и Пиайлуг начал беспокоиться, что знания будут утеряны и не перейдут к следующему поколению жителей Сатавала. Он подружился с волонтером Корпуса мира Майком Маккоем, который рассказал обо всем Финни. Это оказалось очень кстати; Пиайлуг обладал знаниями, которые не сохранились на Гавайях и которые очень хотела возродить группа молодых людей, в частности Найноа Томпсон, молодой гавайский мореход: он начал учиться у Пиайлуга, одновременно используя ресурсы местного планетария и создавая гибридный метод на основе старинных и современных источников.
Первое успешное путешествие «Хокулеа» на Таити состоялось в 1976 г., и штурманом был Пиайлуг. В 1980 г. Томпсон после нескольких лет обучения провел каноэ на Таити и обратно. Томпсон вспоминал, как один раз он едва не сбился с курса, но в конечном итоге постиг тайну нахождения пути в океане. Однажды ночью, в плохую погоду, он потерял ориентировку и поддался панике. Ему казалось, что он не контролирует ситуацию, и он боялся ошибиться, но вдруг почувствовал луну над головой. И это ощущение убедило его, что он знает, где находится, и он продолжил управлять каноэ. «Я не могу этого объяснить. Образовалась какая-то связь между моими возможностями и моими чувствами, за пределами того, что я мог рассчитать или увидеть своими глазами, – рассказывал он автору книги “Возрождение Гаваики”
[238]. – В ту ночь я понял, что существуют уровни навигации, в которых живет дух. Гавайцы называют это наау – руководствоваться инстинктами и чувствами, а не разумом или интеллектом. Словно открывается дверь к знанию и ты постигаешь что-то новое. Но, пока дверь не открылась, ты даже не знаешь, что это знание существует»
[239]. В 2007 г. Томпсон, четыре гавайца и еще одиннадцать человек впервые с 1950 г. прошли обряд посвящения на острове Сатавал.
Немногие могли предположить, что 40 лет спустя «Хокулеа» будет по-прежнему на плаву. Но все эти годы жители островов южной части Тихого океана боролись за сохранение традиций навигации, а в некоторых случаях за их возрождение, и эта борьба сопровождалась более широким культурным ренессансом, затронувшим язык, искусство и образование. Они обращались к старейшинам, передавали знания между островами, создавали учебные заведения, клубы каноэ и школы. «Хокулеа» помогло остановить уничтожение культуры, и сегодня на Гавайях, кроме Полинезийского общества морских путешествий, работает еще десяток подобных обществ; такие же организации есть на островах Кука, в Новой Зеландии, на Фиджи, Самоа, Таити и Тонга. На Маршалловых островах открыта школа традиционных ремесел и навигации WAM, а на Каролинских островах – школа Ваагей. Возрождение традиций наблюдается и в неожиданных местах: в Сан-Диего община чаморро, коренных жителей Марианских островов, потратила целый год на постройку традиционного пятнадцатиметрового каноэ из одного ствола красного дерева – первого судна за почти триста лет.
В этих местах использование традиционной навигации – это акт самоопределения и восстановления прав, власти над своей идентичностью, которая раньше принадлежала миссионерам, колониальным властям и туристической отрасли – и даже исследователям и антропологам. На подветренной стороне острова Мауи я беседовала об этом с Калой Танакой Бейбайан, матерью двоих детей, уроженкой Гавайев. Ей было тридцать три. Мы встретились в тихом городе Лахайна, главная улица которого изобилует роскошными бутиками для серфинга, барами для туристов, предлагающими скидку на коктейль «Май Тай», в прибрежном парке в халау, «доме обучения», – деревянном павильоне, крышу которого по традиции покрывают сухой травой или листьями пальм. Земля под нашими ногами когда-то была «королевской», то есть с XVI в. принадлежала вождям и королям Мауи, начиная с вождя Пиилани. После того как в начале XIX столетия Гавайские острова завоевал Камеамеа Великий с флотом из 960 боевых каноэ и армией в 10 тысяч солдат, Лахайна стала столицей королевства. Повернувшись на запад, к океану, я видела риф, где некогда прежде, ловя самые длинные волны на Мауи, каталась на своих папа-хейе-налу, или досках для серфинга, королевская семья. Бейбайан рассказала, что здешних жителей всегда защищало моо, похожее на ящерицу божество; когда в середине 1970-х гг. несколько жителей Мауи решили построить традиционное морское каноэ с двойным корпусом, первое за несколько поколений, они называли его «Моолеле», или «прыгающая ящерица». Лодка, ваа, представляла собой 13-метровое каноэ с корпусами из цельного дерева и стояла в сухом доке неподалеку от нас.
