– Куда придешь? – непонятно чему испугалась Анжи, но трубка уже выплевывала сигналы отбоя.
Анжи оглядела свою комнату. Смысл только что сказанных слов не сразу доходил до нее. Он придет… Куда придет? Сюда придет? Сюда?!
Анжи сорвалась с места. Она бестолково распихивала вещи по углам и под кровать, надеясь создать хотя бы внешнюю видимость порядка. Потом она спохватилась, что у нее ничего нет к чаю. Анжи взяла пакет, сунула в карман сто рублей и выбежала на лестничную клетку. Видимо, у нее что-то все-таки случилось с головой, потому что она даже не подумала, что в ее отсутствие гость как раз и может нагрянуть. Она ведь даже не успела спросить, где Глеб живет и знает ли он ее адрес. Она мчалась вниз по ступенькам, когда мимо нее наверх прошуршал лифт.
Потом она долго стояла около прилавка, мучительно выбирая пирожные, и все никак не могла ни на что решиться – одни ей не нравились, другие слишком дорого стоили, третьи были вообще не знакомы.
Она, наверное, пустила корни в магазине, но тут сзади на нее налетел Воробей.
– Анжелка! Привет!
Не то чтобы она не рада была видеть своего летнего кавалера, но все же это явление было более чем странным – жили они в разных концах города, и если после летнего безумия еще хоть как-то перезванивались, то с началом учебы теряли друг друга из виду, чтобы через год снова «найтись» в поселке Спасское.
– Джеки? Ты что здесь делаешь?
– Как это – что? – продолжал буйствовать Воробей. – Ты сама пригласила! Говоришь – подваливай, вспомним лето. Сейчас и Лентяй подтянется, я ему сигнализировал.
– Джеки, у тебя совсем крышу сорвало и фонтан засорился? Когда это я тебе звонила?
– Да только что! Я, как услышал, ноги в руки – и к тебе. Хорошо, автобус сразу подошел… – Он сбился. – Ты что это какая-то стаканом стукнутая?
– Воробей, – прошептала Анжи. – Я тебе не звонила.
– Ага, – рассеянно закивал Джек. – А кто же мне полчаса в трубку свой адрес диктовал, с подъездами и обходными путями?
– Воробей! – Анжи схватилась за щеку. С минуты на минуту к ней должен прийти Глеб, ей только Джека там не хватает.
Ей вдруг вспомнился лифт, медленно ползущий вверх. Рука машинально потянулась к волосам. Пушистые волнистые волосы были схвачены серебристой резиночкой.
А что это она так встрепенулась? Ну, придет и придет. Соберутся вместе, вспомнят прошлое…
– Ну ладно, – буркнула она. – Бери что-нибудь, и пойдем. Где твой Лентяй?
Видеть летних друзей в городе было непривычно. Среди высоких домов и асфальта они смотрелись новыми, незнакомыми людьми. Так и тянуло повернуться и сказать: «Все ты врешь, никакой ты не Воробей, а самозванец. Воробей сейчас придет и настучит тебе по кумполу».
Кстати, о самозванцах!
Серый топтался около подъезда, возле лужи. Был он, как всегда, хмур, словно его оторвали от страшно важного дела. Хотя какие могут быть дела в августе? Последние денечки, надо отрываться по полной, а он небось опять над книжкой завис или новую «игрушку» по компу проходит.
– Сегодня, между прочим, праздник, – буркнул он, покопался в кармане и вынул большое румяное яблоко. – Держи!
– Витаминчиками решил подзаправиться? – хихикнул Джек, дернувшись перехватить подарок, но Анжи оказалась быстрее. Она потянула к себе яблоко, спелый плод кувыркнулся у нее в ладони и с громким плюхом выпрыгнул в лужу.
– Яблочный спас, – пробормотал Лентяй, равнодушно наблюдая, как красивое яблоко покачивается в грязной воде. – Сегодня яблоки надо собирать.
– Вот и отметим, – тряхнул бутылкой газировки Воробей.
Анжи смотрела, как яблоко то погружается, то выскакивает на поверхность мутной лужи, как расходятся от него круги, как маленькие волны набегают на берега, и ей вдруг вспомнилась совсем другая вода. Темная, мрачная.
– Он нашел тогда разрыв-траву, – вдруг произнесла она. – Нашел, а потом отдал старому барину. Или не отдал, но с ним что-то случилось. После этого припадок и произошел. А теперь он там. Или не он? Короче, я вам не звонила и никого в гости не звала!
Анжи задрала голову, и ей вдруг показалось, что в окне лестничного пролета видна склонившаяся фигура.
– Бежим!
Если бы ее спросили, что произошло, она бы не ответила. Просто в душе поднялся настоящий звериный страх. Она дернула за руку Воробья, так что тот от неожиданности выпустил из-под куртки бутылку газировки, и помчалась в ближайшие кусты. Лентяй не заставил себя уговаривать, он отступил назад и присел за лавочкой. В ту же минуту затрещала пружина на входной двери, выпуская Глеба.
Он медленно прошел по двору, постоял около лужи, наблюдая за плавающим яблоком, подхватил его и начал не спеша вытирать его ладонью.
Выглядел он все так же – высокий, с зачесанными назад волосами, только черты лица у него вроде как обострились, и взгляд… Впрочем, из кустов ничего о взгляде Глеба сказать было нельзя. Анжи только показалось, что смотрит он как-то слишком пристально, медленно переводя глаза с одного предмета на другой.
Потом он поднес яблоко ко рту и звучно хрумкнул. Анжи вздрогнула и зарылась носом в куртку Джека.
Глеб сделал еще пару больших надкусов и отправил огрызок в кусты.
Первым из-за скамейки вылез Лентяй. Глеб уже успел скрыться за поворотом, но он все равно смотрел ему вслед.
– У него заболит живот. Яблоко грязное.
– Ну и зачем ты его позвала? – мрачно спросил Воробей, отстраняясь от Анжи.
– Я его не звала, – прошептала Анжи. – Он сам пришел.
– Адрес он тоже сам себе продиктовал?
– Не знаю я, откуда у него мой адрес. Я позвонила, он и сказал, что придет.
– Что же ты за ним не побежала? Он же к тебе пришел, небось букет приволок! Иди проверь, под дверью, наверное, валяется.
– Дубина ты, Воробей! Шел бы ты отсюда лесом!
Анжи отпихнула Джека и полезла из кустов. От былого испуга не осталось и следа. Сейчас в ее душе бушевала настоящая ярость. Надо же! Приперся без спросу и еще выступает! Отдохнуть от него не успели, а он – тут как тут.
Анжи зло протопала к подъезду, пнула на ходу несчастную бутылку газировки. Надо было обоих бросить на съедение Глебу, вот бы она потом посмеялась!
– Привет, красавица!
Или сначала ее плечо сдавила сильная рука, а потом она услышала слова? А может, это все произошло одновременно?
Анжи успела только ойкнуть, но бежать уже было поздно. Из глаз Глеба на нее глянула знакомая чернота, но потом у него внутри словно что-то поднастроили, и глаза стали обычными, карими.
– Я к тебе, а ты от меня. Почему?
– К-как ты себя чувствуешь? – полепетала Анжи, машинально оглядываясь – ни в кустах, ни за лавкой никого не было.
