– Кстати, я нашел информацию по тем убийствам, – воодушевился Эндрю, – и поставил их на карту. Вот, – показал он на экран своего ноутбука, – получился прямоугольный треугольник с высотой на мысе Хобой. Поверх я наложил местоположение наших убийств, и получилось почти полное соответствие. Расхождение небольшое по первому убийству, по урочищу Песчаному. То, которое произошло в этот раз, находится на начале урочища, а то, которое произошло в прошлый раз, на конце урочища. Но я думаю, это мелочи и все же в первом случае это идеальный прямоугольный треугольник, а в нашем уже нет.
– И машина, – вступила в разговор Вика, по-прежнему не выпуская руки из карманов, – получается, во время пожара наш убийца воспользовался машиной Дарьи Дмитриевны. В других случаях было ближе и можно было обойтись без нее, просто встретиться со своими жертвами под любыми предлогами, на нужных местах.
– Да, третье убийство на мысе Хобой самое дальнее, это вершина нашего прямоугольного треугольника, – согласился Эндрю, – на машине туда езды двадцать минут, двадцать обратно. Преступник понял, что уже заметили пропажу, и бросил ее в другом месте, но тоже недалеко от пожарища.
– То есть ему надо было вернуться туда же, – сказал Зина, – чтоб не заметили его отсутствия. Сорок минут при таком пожаре, в принципе, это возможно. Но мне кажется, что я видела там периодически всех.
– Вот, Зин, – Вика протянула листок, – я опросила всех и составила что-то типа списка, кто, где и кого видел на пожаре.
– Я посмотрю, – ответила Зина, мельком бросив взгляд на записи.
– Я так понимаю, расследование продолжается, – сказал Даниил Бровик, внимательно слушая размышления дилетантов.
– Да, – сказала Зина, – и мне надо срочно поговорить с Ванжуром. Глава 19
Вот и все, злодей пойман и можно уезжать домой, сейчас Тимур подхватит свой чемодан, что ему так заботливо собрала Ксюша, и они отправятся в аэропорт Хужир, который и аэропортом-то можно назвать с большой натяжкой. Уехать молча, не поговорив с Зиной, не вдохнуть ее запах, не почувствовать ее тело в своих объятиях, просто уехать в свою спокойную, стандартную, а главное, упрощенную им самим же жизнь. У него сейчас была ломка, как у наркомана, когда очень хочется, а головой понимаешь, что нельзя. Но это понимание сидит где-то там, глубоко, и с каждой минутой этот тихий голос становится шепотом. Лучшим другом сейчас был крепкий алкоголь, он должен помочь не сорваться.
После феерического задержания какого-то детины из числа ученых все как-то растерянно разошлись по комнатам, словно не веря в это, а Тимур спустился в кухню. В столовой, конечно, было бы комфортнее напиваться, сидеть за большим дубовым столом и смотреть в огромное окно, за которым беснуется ветер, попивая свой виски, но сейчас ему надо было другое. Тимуру хотелось убежать от этого мира, скрыться, спастись, не замечая никого вокруг. Надо отдать должное, в этом доме умели угодить туристам. Кровати были мягкие, еда вкусная, а бар полный. Маленький бурят по имени Алтан еще по приезде показал им все, попросив чувствовать себя как дома, и Тимур так себя и чувствовал. Пока не приехала Зина.
Горячительный напиток спускался по горлу, обжигая его, но почему-то даже после второго бокала легче не становилось, а только тяжелее и все больше тянуло с кем-то поговорить, вылить на собеседника всё, что накопилось на душе. Русский человек не умеет пить в одиночестве. Вспомнилось выражение, услышанное где-то недавно: «Вино надо пить с сыром, виски со льдом и только водку надо пить с друзьями». Да, русские люди и пьют именно для общения.
– Ты, паря, хоть спейся, оно тебе не поможет, – услышал он голос и вздрогнул. На кухню вошел старый шаман и пристально посмотрел на него. – Прощения бы тебе попросить у духов да помощи, – сказал он философски, – совсем у тебя силы жизненной не осталось.
– Мне уже не поможет никто, – обреченно ответил он шаману, радуясь всё же, что тот пришел на кухню и заговорил с ним, – кто-то все за меня решил в этой жизни. Вот я сейчас понял, что люблю другую, до тошноты люблю, до дрожи в руках, но ничего уже сделать не могу.
– Это глупость, – мягко ответил ему Ванжур, – всегда можно все изменить. А когда ты говоришь, что нельзя, ты просто уже сделал выбор и решил ничего не менять.
– Вы ничего не знаете, – махнул на старика рукой Тимур и осушил очередной бокал.
– Никто на земле всего не знает и я в том числе, потому, как если бы мы все знали, сама жизнь потеряла бы смысл. Но я вижу, что Зина нравится тебе, и для этого не надо быть шаманом, можно быть просто внимательным человеком. Она девушка особенная, любить такую и награда, и тяжелая ноша, а ты просто не любишь, когда трудно. С детства было легко, родители решали все твои вопросы, да и потом, деньги решали все.
– Неправда! – выкрикнул пьяно Тимур. – Возможно, тогда, год назад, я не хотел трудностей, я устал от отношений и хотел чего-то легкого, но сейчас я понял, что не могу без нее, но уже поздно, – Тимур перешел на крик, на какую-то пьяную мужскую истерику, – изменить ничего уже не получится, Ксюша беременна, у нас назначена свадьба, гости, рестораны, все, назад пути нет. Мне остается только пить и с зубным скрежетом злиться на себя.
– Каждый наш малодушный поступок несет последствия, хотим мы этого или нет, – сказал грустно Ванжур, – но твоя проблема в другом.
– Его проблема в том, что для него главное гости и рестораны, – прозвучало от двери.
Он так погрузился в свое горе, что не заметил, как та, о ком он тут так горевал, вошла в комнату.
– Ванжур, это не он, я точно знаю, и мне кажется, что будет еще убийство и нам с вами надо его остановить. Вы должны мне рассказать легенду до конца, – она говорила сухо, без эмоций, словно и не услышала сейчас его откровений, словно у нее ничего в душе не болело. И от этого что-то упало внутри, именно сейчас Тимур точно понял, такую девушку он не потянул бы никогда, все правильно. Он вновь твердо пошел по своему легкому пути. За это молодой человек поднял очередной бокал с виски и с пьяной усмешкой, чтоб не выглядеть очень жалко, произнес:
– За тебя, Зина, ты навсегда останешься моей самой большой раной, – и осушил бокал до дна.
Шаман
– Вы должны мне рассказать всю правду, – настаивала девчонка, пока Ванжур молчал, размышляя, что он может сказать, а что нет.
Они вышли на воздух, солнце, которое еще не очень баловало Ольхон, уже пыталось сесть за горизонт, а перед старым шаманом стояла дилемма – рассказать или нет. Ветер вновь поднялся, призывно гудя, словно пытаясь подсказать что-то Ванжуру на ухо. Почти не слушая девушку со странным сиянием, он стоял и думал, не понимая, какое же решение ему принять.
– В нашем роду всегда был ключ, – начал рассказывать Ванжур, словно решившись на что-то, – считалось, что этот ключ может помочь найти золотого орла, символ могущества и власти, с помощью его человек может разговаривать с духами как с равными. Никто не знал, правда ли это. Легенда передавалась по наследству вместе с ключом. Говорили, что там была еще карта, но она не дошла до нашего времени, только веер. Так вот я вчера ходил на скалу Шаманку, наше место силы, место общения с духами, можно сказать, портал между мирами. Считается, что именно эта скала стержень острова, а остальные камни и песок, уже поднимаясь со дна, цеплялись за нее. По легенде, за миллион лет вода в Байкале устоялась, но сильные ветра заставляли закипать озеро, как в котле. Дойдя до самого дна, волны поднимали оттуда камни и песок и гнали их к берегу. Но до суши было далеко, и камни цеплялись за подводную скалу. Намыли байкальские воды широкую и длинную гору из камней и песка. Именно так и появился самый большой остров на Байкале – Ольхон. Мы, шаманы, считаем единственным, постоянным, надежным на острове местом как раз ту самую скалу – Шаманку. Именно поэтому, там и находится тайное место, где мы хранили всегда эту реликвию. Так вот, в тайнике я не нашел ключа, который хранился в нем столетиями.
