– Бейлис что-то задумал, – сказала она, пытаясь говорить громче из-за шума двигателей. – Интересно, что? Он заскочил домой и почти тут же смылся, прихватив с собой все дискеты.
– Через несколько минут ты сможешь спросить его об этом лично.
Рорк пощелкал тумблерами, поднял самолет на несколько метров вверх, потом покачал крыльями.
– Что ты делаешь?! – вскрикнула Ева.
– Да так, проверяю. Мне кажется, что эта малютка уже вполне готова для того, чтобы запускать ее в производство.
– Что значит «готова»?
– Это ведь пробная модель.
Ева почувствовала, что на ее лбу выступил холодный пот.
– Ты хочешь сказать, что на этой хреновине еще никто никогда не летал?!
Рорк повернулся к жене, и на его лице расцвела лучезарная улыбка.
– Теперь уже летали. Мы с тобой. Приготовься, идем на посадку.
Рорку очень хотелось бросить машину в крутое пике, чтобы испытать ее возможности, но ему стало жаль жену, и он начал плавное снижение. Вскоре колеса уже катились по бетону взлетно-посадочной полосы, и через несколько секунд серебристый самолетик замер у ангара крошечного аэродрома.
Контора по сдаче в аренду автомобилей находилась тут же. Взяв напрокат машину и одолжив у клерка карту окрестностей, Ева и Рорк с радостью выяснили, что находятся всего в паре миль от убежища Бейлиса.
Справа доносился шум прибоя. Машина катилась по ночной дороге, по обе стороны которой красовались дома из стекла и дерева, старавшиеся перещеголять друг друга помпезностью и количеством балконов. Дорожки между ними были выложены морскими валунами и украшены скульптурами. В некоторых домах окна горели, но в большинстве были темными. Это было то место, куда на выходные из Нью-Йорка съезжались богачи, чтобы отдохнуть от суеты огромного города.
– Как вышло, что ты не удосужился обзавестись домом в этом райском уголке? – с иронией осведомилась Ева.
– Почему не удосужился! На самом деле у меня здесь много домов. Я сдаю их в аренду, но сам здесь никогда не жил. По-моему, это слишком банально. – Рорк улыбнулся жене. – Но если тебе тут нравится…
– Нет, я тоже не смогла бы здесь жить. Придется общаться с соседями, ходить в гости, говорить о всякой чепухе…
– Жуткая перспектива, правда? – Рорк с довольным видом вывернул руль и остановил машину позади большущего черного седана. – Логично ли будет предположить, что это его машина?
– Думаю, да.
Ева посмотрела на дом. Он не слишком отличался от остальных, выстроившихся вдоль побережья. Такие же арочные окна, такие же огромные вазы с огромными цветами и кадки с деревьями. По окружности второго и третьего этажа тянулись открытые террасы.
– Недурно для полицейского, – прокомментировала Ева. – Но, с другой стороны, у него богатая жена. Говорят, иногда удобно иметь богатого супруга.
– Я тоже это где-то слышал.
– Если он там, то почему сидит в темноте? Что-то мне это не нравится.
Вообще-то Ева намеревалась уговорить Рорка подождать ее в машине, хотя и понимала, что сделать это будет непросто. Теперь же какое-то внутреннее чувство подсказало ей, что нужно поступить иначе.
Они одновременно выбрались из машины и пошли по узкой дорожке к застекленной входной двери. Через высокие стеклянные панели, разрисованные стилизованными морскими ракушками, Ева видела просторный холл с высокими потолками и светлыми стенами. Она машинально откинула назад полу пиджака, чтобы в случае необходимости было удобнее выхватить оружие, и надавила кнопку звонка.
– Если бы не машина, можно было бы подумать, что дом пуст, – пробормотала она. – Ох, не нравится мне все это!
– А может, он решил прогуляться по пляжу? – предположил Рорк. – Здешний народ любит ночные променады.
Ева с сомнением покачала головой:
– Вряд ли он сейчас в подходящем настроении, чтобы любоваться прибоем.
Приняв решение, она наклонилась, засучила брючину и вынула из прикрепленной к ноге кобуры небольшой пистолет.
– Держи. – Она протянула пистолет Рорку. – Обойди дом и карауль возле заднего входа. Только, умоляю, не используй эту штуку, если тебе не будет грозить настоящая опасность!
– Я знаю правила, – сказал Рорк, беря пистолетик и засовывая его в карман. – Ты думаешь, Бейлис опасен?
– Нет, вряд ли. Но кто-то на самом деле опасен. Я поднимусь на террасу второго этажа и пойду вокруг дома слева направо. Будь осторожен!
– И ты тоже.
Разделившись, они двинулись в разные стороны.
Дойдя до лестницы, Ева стала подниматься по ступеням на террасу второго этажа. Двери тут тоже были стеклянными, но изнутри закрыты плотными жалюзи, поэтому разглядеть, что делается в комнатах, не было никакой возможности. Ева медленно шла по террасе, обшаривая пространство вокруг себя внимательным взглядом. Вдруг ее внимание привлек какой-то тусклый блеск у ног. «Вода…» – пробормотала Ева. Кто-то разлил на террасе воду. Нет, не разлил. Это скорее напоминало ручеек, и Ева двинулась вдоль этой водяной дорожки.
Звуки прибоя – шорох и шипение – становились все громче, в небе стали появляться звезды, отчего оно посветлело и приобрело цвет индиго. Внезапно справа от себя Ева услышала звук осторожных шагов, и рука ее вцепилась в рукоять пистолета.
Появившись из-за угла дома, Рорк увидел мрачную дырку пистолетного дула, направленного ему прямо в лоб, но даже бровью не повел.
– На ступеньках – вода, – сообщил он.
– Здесь тоже, – ответила Ева, а затем подняла руку и указала ему на боковую дверь, которая была не заперта.
Кивнув, Рорк занял позицию слева от двери, а Ева – справа. Они обменялись взглядами, Ева задержала дыхание, и оба метнулись в пустой, черный проем. Рорк целился поверху, Ева встала на одно колено и – так же как муж – вытянула вперед пистолет, держа его обеими руками.
– Бери левее! – приказала она и, нащупав на стене выключатель, включила свет. – Капитан Бейлис! Это лейтенант Даллас. У меня ордер на ваш арест.
Ее голос отразился от высокого потолка, от стен, выкрашенных в песочный цвет, и вернулся обратно.
– Не нравится мне все это, – в который раз пробормотала она. – Ох, не нравится!
Поводя дулом пистолета в разные стороны, она пошла вдоль ручейка воды в глубь комнаты. На постели она увидела портфель Бейлиса, рядом, небрежно брошенный, валялся его пиджак. Мокрый след привел ее к новой двери. Ева сделала знак Рорку и, когда он подошел, свободной рукой повернула круглую ручку и рванула дверь на себя.
Это была ванная комната. Впрочем, нет, назвать это помещение комнатой не повернулся бы язык. Вероятно, примерно так выглядели императорские термы во времена Калигулы или Нерона! Огромное помещение в виде буквы L сияло белизной и позолотой, свет люстр, отраженный в бесчисленных зеркалах, слепил глаза, а раковина была таких размеров, что в ней смог бы уместиться взрослый бегемот. И в этом белоснежно-кафельном и золоченом царстве гремел, отдаваясь от стен, голос Мэвис.
