– Ева, ты заставляешь меня гадать на кофейной гуще…
– А ты бы смог? – перебила его Ева. – Если бы тебе понадобилась такая информация, смог бы ты ее найти?
Ей не хотелось, чтобы ее успокаивали. Она хотела знать правду.
– Если бы было достаточно времени, то, наверное, смог бы. Но у меня возможности гораздо шире, чем у Рикера. Да и не верю я в то, что Рикер стал бы тратить время на поиски восьмилетней девчонки, которую взяло на воспитание государство.
– Однако как раз об этом ему известно. Он сам говорил мне, когда недавно я встретилась с ним. Рикер даже знал, где и в каком состоянии меня нашли!
– Потому что он раскопал информацию на лейтенанта Еву Даллас, а не потому, что на протяжении многих лет следил за маленькой девочкой.
– Да, ты, вероятно, прав. Впрочем, сейчас это не имеет особого значения. – Ева подошла к своему столу, взяла резную коробочку для всяких мелочей, подаренную ей Рорком, и стала вертеть ее в руках. – А ты можешь найти эту информацию? – спросила она.
– Да, могу, если ты этого хочешь.
– Нет. – Ева поставила коробочку на стол. – Я этого не хочу. Все, что я хочу, все, что мне нужно, – находится здесь, в этом доме. А позади не осталось ничего, о чем я хотела бы знать. Однако прошлое опять подкралось и набросилось на меня. – Ева вздохнула и грустно улыбнулась. – Мне следовало рассказать тебе об этом раньше, но я была слишком зла на тебя и обо всем забыла. У нас с тобой куча работы и минимум времени. Если хочешь, поедем со мной в управление.
– Я полагал, ты хочешь обсудить систему безопасности клуба.
– Да, хочу. Но мы можем заняться этим в управлении. Я назначила тебе встречу в доме только для того, чтобы наорать на тебя в приватной обстановке.
– Ну, не странно ли? Я ведь согласился на эту встречу тоже только для того, чтобы наорать на тебя в приватной обстановке!
– Это показывает, насколько мы с тобой оба испорчены.
– Наоборот. – Рорк взял Еву за руки. – Это показывает, насколько мы с тобой подходим друг другу.
Попытка разместить в служебном кабинете Евы больше двух человек одновременно противоречила бы всем известным законам физики, поэтому совещание собрали в общей комнате.
– Времени у нас в обрез, – начала Ева, когда все члены ее группы расселись. – Поскольку выяснилось, что дело об убийствах и дело Рикера взаимосвязаны, мы будем вести их параллельно. Я еще не затребовала ордер на арест и проведение теста ДНК, но непременно сделаю это, если подозреваемый откажется явиться добровольно. Мы с Пибоди тихонько возьмем его сразу после этого совещания.
– По данным компьютера, вероятность того, что этот человек причастен ко всем трем убийствам, не очень высока, – напомнил Фини, морща лоб.
– Эта вероятность непременно возрастет, когда мы введем новую информацию. А анализ ДНК наверняка покажет, что обломок ногтя, найденный на месте убийства Бейлиса, принадлежит именно нашему подозреваемому. Учитывая то, сколько лет сержант Клуни проработал в полиции, его безупречный послужной список, его эмоциональное состояние и обстоятельства, в которых он оказался, я хочу убедить его явиться с повинной и сделать добровольное признание. Доктор Мира готова проконсультировать его и провести тестирование.
– Журналисты устроят по этому поводу настоящий шабаш, – заметил Макнаб.
Бросив на него быстрый взгляд, Ева кивнула. Она уже приняла решение как можно скорее связаться с Надин Ферст.
– Мы предложим им свою версию событий. Ветеран полиции с безукоризненной репутацией. Его сын – единственный сын – идет по стопам отца и тоже становится полицейским без страха и упрека. Он – гордость отца. Сын служит в подразделении, несколько сотрудников которого (пусть для спокойствия общественности это будет «несколько») коррумпированы. И именно потому, что для него священна честь полицейского значка, он становится мишенью.
– А для того, чтобы это доказать… – начал было Фини, но Ева перебила его:
– Не надо ничего доказывать! Это должно прозвучать, этому должны поверить – и точка. За всем этим стоит Рикер, и тут не место сомнениям. Клуни тоже в этом не сомневался. Его сын был чист и не собирался мараться. Он дослужился до ранга детектива и был хорошим копом – я бы даже сказала, потомственным копом. Его было невозможно подкупить. Между прочим, он принимал участие в операции против Рикера на ее ранней стадии – я узнала это из записей Мартинес.
Ева прислонилась бедром к письменному столу, помолчала и через пару секунд продолжила:
– Итак, он молод, умен, прямодушен. Он честолюбив. Участие в операции против Рикера – отличный старт для его карьеры. Он старается изо всех сил, буквально землю роет. «Кроты» из отдела сообщают об этом Рикеру. Он начинает нервничать и наконец решает преподать урок не в меру ретивым полицейским. Однажды ночью «хороший коп» заходит в бар неподалеку от его дома. Он нередко заглядывает туда, возвращаясь со смены. А там – ограбление в самом разгаре. Взгляните на статистические отчеты: ни до того случая, ни после это заведение не грабили ни разу! А в ту ночь – нате вам, причем в самое подходящее время. «Хороший коп» не может остаться в стороне, и его ранят. Владелец заведения тут же звонит в полицию, но полицейская машина приезжает на место преступления только через десять минут, а «Скорая помощь» – аж через двадцать. Парень истекает кровью на полу и умирает. Жертва принесена.
Ева некоторое время молчала. Ей хотелось, чтобы все присутствующие в комнате представили себе эту картину так же ясно, как представляла она.
– В полицейском автомобиле – двое, и вчера Вернон назвал их имена среди прочих агентов Рикера. Они позволили ему умереть – мальчишке, своему товарищу! Со стороны Рикера это было своего рода послание: так будет с каждым, кто встанет у меня на пути.
– Согласен, это звучит логично, – заявил Фини. – Но если Клуни рассуждал точно так же, почему он не хлопнул тех двоих, которые были в машине?
– Еще как хлопнул! Одного из них три месяца назад перевели в Филадельфию и вскоре нашли повешенным в собственной спальне, а на постели валялись тридцать серебряных монет. Тогда решили, что он покончил с собой. Я думаю, что теперь это дело снова откроют. Другой утонул, поскользнувшись в ванне, когда находился в отпуске во Флориде. Эту смерть списали на несчастный случай. Кстати, монеты были найдены и там.
– Он уничтожал их одного за другим, пунктуально и неотвратимо, – вставила Пибоди.
– Пока очередь не дошла до Коли, – продолжила Ева. – Для Клуни это было настоящим ударом. Он любил Коли, хорошо знал его семью. Более того, его сын и Коли были друзьями. Когда Рикер руками отдела внутренних расследований внедрил Коли в клуб и распустил слух о том, что он берет взятки, для Клуни это было все равно, что снова потерять сына. Убийства стали более жестокими, они уже носили личный характер. Кровь на полицейском значке… Он не мог остановиться. Все, что он теперь делает, он делает в память о своем погибшем сыне, в его честь. Но известие о том, что он убил невинного человека и честного копа, сломило его. Так, по крайней мере, думает Рикер. И теперь он сидит и наблюдает за нашей схваткой с Клуни.
