– Зинка, ты управленец, управляй, плюс ко всему, именно тебе придётся выбрать человека в этом доме, кому вы будете доверять. Ну и теперь Алексей, – прости, конечно, моя любимая Зинка, но всё сможет соединить воедино и понять замысел нашего злодея именно он, – у тебя, Алексей, прекрасный аналитический ум, которым ты практически не пользовался, можно сказать, он у тебя целёхонький, в упаковке лежит. Кстати, твой проигрыш, крах всей твоей жизни – это сценарий, тебя элементарно развели, это была очень большая и хорошо подготовленная афера, твоя беда в том, что у тебя нет друзей, которые бы вовремя смогли это разглядеть и предупредить тебя. Не думай, ты не неудачник, с такой серьёзной бандой не справился бы даже я, так что перестань себя корить и жалеть, начинай уже думать, начинай действовать. Время уходит, мои дорогие, поспешите, берите больше инициативы на себя.
Дед замолчал и уже потянулся выключить камеру на телефоне, как вдруг, словно вспомнив что-то, улыбнулся грустно и сказал:
– Знаешь, Зинка, я против грусти.
Когда экран ноутбука потух, в воздухе витали уже совсем другие настроения. Команда наконец стала командой, каждый почувствовал свою силу, почувствовал, что может.
– Знаете, друзья, что мне сейчас пришло в голову, – сказал Алексей, – а если взять такую вероятность, что Марго убили? В пользу этой версии у меня есть три слабых аргумента. Первый – это вчерашние выкрикивания Марго о том, что она может их всех в порошок стереть, если захочет. Конечно, это были выкрики пьяной женщины, но что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Второе: когда Марго перепила и стала обниматься с Мотей, она перестала быть для всех интересна. Поэтому мы с Матильдой проводили Марго в комнату, а потом пошли к себе, я видел Марго, она была в прекрасном расположении духа, пела «Императрицу», и желания покончить с собой у неё не было. Третье: ну уж очень вовремя всё, слишком много событий, как-то правда всё в одну кучу.
– Я согласна, что твои аргументы слабые, и я могла бы оспорить каждый, но мне нравится ход твоих мыслей, – листая свой блокнот и чертя там какие-то круги и палочки, сказала Зинка.
– Значит, так, Алексей, иди к хозяину и, когда он проспится, попроси осмотреть комнату Марго, естественно, тайно. Если разрешит, возьми с собой Эндрю.
– Навряд ли он придёт в себя до завтрашнего утра, – возразил Алексей. – Давай, когда полиция уедет, сделаем это самостоятельно, он ведь нас для этого и вызвал, мы будем делать свою работу.
– Хорошо, – сказала Зинка, – только давай это сделаем ночью и потихоньку, чтоб не вызывать лишних вопросов. Я попробую связаться с полицейским, которого рекомендовал дед, и узнать о гибели младшего брата. Ты, Мотя…
– А я, ребят, сделаю перевязку и попробую вернуть кольцо. Савелий Сергеевич сказал же, делать то, что посчитаю важным, а мне кажется, это очень важно для меня, – перебила Зинку Мотя и в доказательство выставила свой перебинтованный средний палец уже обычным для себя неприличным жестом, – очень болит.
– Про палец я поняла, а что с кольцом? – удивилась Зинка.
– С этими страшными событиями мы забыли вам рассказать, – расстроенно начала Мотя, – вчера в знак вечной дружбы мы с Марго поменялись кольцами. Они у нас оказались из одной коллекции: у меня с голубым камнем и бабочкой, а у неё с жёлтым и пчелой.
– Да помню, – сказала Зинка, – Алексей настоял на этом украшении. Когда я рассчитывалась, мне ещё продавщица взахлёб рассказывала, что это секретная серия.
– Какая? – грустно сказала Мотя.
– Я точно не помню, не слушала я её, мы как раз поняли, что потеряли Эндрю, а насчёт вернуть не уверена, но попробуй.
– Мне так нравилось моё, у него такой красивый голубой камень и бабочка.
– Мне кажется, Савелий Сергеевич всё-таки сошёл с ума, – вздохнув, сказал Алексей.
– Почему? – удивилась Зинка, ей показалось, что, наоборот, дед всё качественно разложил по полкам, у неё даже появился небольшой план.
– Ну, если верить твоему деду, – пояснил Алексей, – и двигаться туда, куда ведёт нас Мотя, самая большая наша проблема – это кольца, которыми обменялись пьяные дуры.
Глава 24
Бойтесь красивых девушек
Все разошлись в разные стороны с умными лицами, на которых было написано «Мы победим». Эндрю тоже хотел, чтоб у него было так написано, но ничего не получалось, в их компании он чувствовал себя самым глупым и бесполезным. Полиция уже заканчивала работу и потихоньку покидала дом. Эндрю направился на кухню в надежде что-нибудь перекусить, обед был уже далеко позади, а в доме будто забыли о нём, даже строгой Элеоноры Борисовны не было нигде видно. Именно этим обстоятельством он и решил воспользоваться и съесть пару бутербродов. В пустой кухне мирно шумел огромный холодильник. Подойдя к этому хранилищу еды и уже предвкушая парад вкусностей, Эндрю услышал:
– Если вы за бутербродами, молодой человек, то сделайте и мне, чувствую, что попаду я сегодня домой только к вечеру.
В кухню вошёл следователь Степан Степаныч, он был уже полностью одет, даже дождевик был накинут поверх куртки.
– Погода жуть, ветер на море разыгрался, ещё чуть-чуть и шторм начнётся, надо выбираться отсюда, иначе застрянем у вас дня на три. Как можно было построить такую узкую дорогу, ведь это море, вроде и хозяин человек местный, а так глупо поступил.
Пока дядя Стёпа рассуждал о погоде, Эндрю молча нарезал бутерброды для представителя закона.
– Ну, конечно, вскрытие покажет, – вдруг решил поделиться он результатами работы, возможно, просто располагала к общению обстановка: самовар, бутерброды, запах выпечки и кофе, – но пока все эксперты, да и опера мои уверены, что это простое самоубийство. Девушка нервная, последние два месяца сидела на антидепрессантах, положила их на алкоголь и того, тю-тю.
– А телефон вы её посмотрели? – спросил Эндрю, подавая следователю пакет с бутербродами.
– Так не было у неё телефона, – безразлично ответил тот, – нигде не нашли, ни в комнате, ни в вещах, охране она его, как остальные, не сдавала. По опросам свидетелей, она с ним не расставалась, а вчера изрядно перебрала и очень долго была на террасе. Предположительно потеряла она его где-то. Компьютер у неё пустой, видео, что записывала в инстаграм, фотки, так, барахло всякое. На почте по большей части спам, и вообще компьютер на удивление чистый, пальчики на ноутбуке тоже только её.
– А можно его глянуть? – спросил Эндрю, – я вроде профессионал.
– Ну, не думаю, молодой человек, что вы круче наших, – засмеялся Степан Степаныч. – А насчёт посмотреть, это теперь к хозяину, мы проверили его и в комнате оставили, разрешит вам хозяин взглянуть, гляньте, только ничего нового вы там не найдёте.
Посмотрев с жалостью на Эндрю, Степан Степаныч прихватил большой пакет бутербродов и, шурша дождевиком, вышел из кухни.
Эндрю был не из обидчивых, поэтому на слова следователя не обратил никакого внимания, зато слова о телефоне его зацепили. Вот так вовремя взяла Марго и потеряла телефон, ещё одна странность в вопросе о самоубийстве женщины, которая была синонимом словосочетания «хочу жить» или даже не так – «хочу жить хорошо и богато». Эндрю срочно нужен был телефон, он знал только одного человека в этом доме, который может сейчас ему в этом помочь. Аркадий. Тот оказался в своей комнате, на кровати, мирно смотрящий в экран мобильника.
