— Врёшь, — недоверчиво ответил первый, внимательно глядя на попытки Себастьяна сделать очередной шаг вперёд, — у тебя не может быть девушки, ты старый. Девушки любят молодых. Мы знаем. У нас в норе есть книжки.
— А она необычная девушка, — герцог начал уставать от этого разговора, совершенно абсурдного и бессмысленного, — она любит всё необычное, в том числе, возможно, и немолодых герцогов.
— Она принцесса? — мечтательно спросил второй, заработав скептический взгляд от первого, — ну скажи, что принцесса…как в сказке…
— Она сыщица, — брякнул герцог и вздрогнул, когда один из его собеседников издал придушенный вопль, — что опять не так?
— Сыщица?! Настоящая?! — любитель сказок про принцесс длинным скользящим движением обогнул Себастьяна и уселся перед ним на тропинке, глядя на герцога блестящими блюдцами глаз и восторженно прижав острые ушки, — у меня есть книжка про сыщика, но он не девушка. Она красивая?
— Очень, — герцог вздохнул и тут же глухо застонал.
Существа тем временем отошли в сторону и оживлённо заспорили о чём-то. До Себастьяна доносились лишь отдельные слова:
— …еда…
— …девушка…
— …сыщица…
— …поможем…
— …с собой…
Герцог устало оперся на ближайшее дерево, решив дождаться, чем закончится спор, почти не надеясь на благоприятный исход: мелькающее в разговоре слово «еда» в сочетании с имеющимися когтями и острыми зубами оптимизма не внушало. Он прикрыл глаза и открыл их только тогда, когда почувствовал прикосновение к ноге, достаточно вежливое и осторожное. С изрядным удивлением Себастьян увидел перед собой одного из любителей книжек, который протягивал ему кусок ткани, вполне пригодный для того, чтобы перетянуть пострадавшие рёбра.
— Возьми, — проговорило существо, — но пообещай нам, что когда придумаешь, как вернуться, возьмёшь нас с собой.
— Зачем вам это? — потрясённый герцог даже не подумал отказываться: в сложившейся ситуации он готов был согласиться практически на любые условия.
— Здесь становится всё меньше еды, — с сожалением ответил второй, оскалив треугольные зубы, — и нам не нравится та, которая присылает сюда таких, как ты: от неё пахнет смертью… Раньше всё было по-другому. Ну как, мы договорились?
— Договорились, — Себастьян взял ткань и с помощью первого туго перетянул рёбра. Сразу стало легче дышать, режущая боль сменилась тупой и ноющей, но это вполне можно было перетерпеть.
— Не обманешь? — в круглых глазах мелькнуло подозрение.
— Слово герцога! — торжественно пообещал Себастьян и решительно зашагал по тропинке.
Когда Себастьян добрался до вершины холма, он дышал, как загнанная лошадь и был совершенно мокрым от пота. Но простой перелом рёбер и удар головой не мог настолько выбить его из состояния равновесия. Он же опытный воин, а не кисейная барышня… Что-то с этим местом было не так, оно словно вытягивало из и без того потрёпанного герцога энергию и силы. Хотелось лечь, закрыть глаза и оставить в прошлом все заботы и печали.
Отдышавшись, Себастьян огляделся и негромко присвистнул от удивления: открывшийся перед ним пейзаж словно разделился на две примерно равные части. Слева простирался небольшой, но густой и на первый взгляд совершенно непроходимый лес, за которым виднелся замок с флажками на башнях. По подъёмному мосту сновали кажущиеся отсюда очень маленькими люди. Справа, сразу за засеянным какими-то злаками полем, была деревня, отгороженная частоколом. В центре, у большого здания, похожего издали на трактир, стояли лошади, от избы к избе ходили мужчины и женщины в обычной для крестьян одежде.
Герцог внимательно рассматривал раскинувшиеся перед ним картинки и не мог определиться, куда ему направиться: в замок или в деревню. Логичнее — в замок, там наверняка можно будет получить хотя бы какие-то ответы на миллион вопросов, которые у него были. Но, с другой стороны, в деревне, скорее всего, есть знахарка или лекарь, которые смогут оказать ему помощь. Кроме того, у крестьян можно попытаться добыть лошадей, чтобы добраться до замка: Себастьян понимал, что в нынешнем своём состоянии он путь через лес может просто не одолеть.
Решительно повернув направо, герцог пошёл по извивающейся тропинке, ведущей к полю. Пели птицы, оглушительно стрекотали кузнечики, немилосердно палило солнце — сил оставалось всё меньше, а проклятое поле никак не приближалось. До него, как и полчаса назад, оставалось на вид метров пятьсот.
Себастьян хотел уже махнуть рукой и вернуться к холму, как неожиданно буквально уткнулся в высокий частокол. Интересно, как это произошло, если вот буквально только что деревня была за полем? Видимо, поле было пройдено в полубессознательном состоянии…по такой жаре и с такими повреждениями — немудрено.
Герцог постучался в обнаруженную в частоколе калитку и, безрезультатно подождав ответа, вошёл в деревню. Остановившись, он огляделся и непонимающе нахмурился: деревня была, несомненно, та же самая, которую он видел с вершины холма. Вот площадь, вот улицы, вот то самое большое здание, которое он приметил заранее. Но где же все? Ни на улицах, ни возле трактира, ни на площади — нигде не было ни единого человека, хотя Себастьян мог поклясться, что с холма видел довольно много крестьян, торопящихся по своим делам. Сейчас же деревня была абсолютно пуста, лишь ветер гонял по пыльным улицам пучки какой-то сухой травы да прочий мелкий мусор.
Сердце сжала ледяная рука страха: чувство, от которого герцог давно отвык, приучив себя смотреть в лицо опасностям и не бежать от них, а решительно идти навстречу. Но здесь, при виде этой внезапно опустевшей деревни, ему стало не просто страшно. Ледяной ужас перед чем-то непостижимым заставил прерывисто вздохнуть и утереть выступивший на лбу пот.
Себастьян ещё раз огляделся, глубоко вздохнул, уже привычно поморщившись от боли в рёбрах, и направился к дому в центре площади. Не встретив ни единой живой души, он поднялся по ступенькам и решительно распахнул дверь.
— Стой, где стоишь! — внезапно раздавшийся голос заставил вздрогнуть и замереть на месте.
В середине комнаты, направив прямо в грудь герцогу острие шпаги, застыл уставший, изрядно исцарапанный, но живой принц Филипп.
Глава 15
«Я не знаю. Я вся такая внезапная,
такая противоречивая вся…»
© Покровские ворота
Я смотрела на лже-принца и чувствовала себя невероятно странно: мне недоверчиво, но радостно улыбался Филипп, а под иллюзией растягивал губы в улыбке совершенно незнакомый человек с холодными чёрными глазами.
— Ой, Филипп, — я округлила глаза и захлопала ресницами, — как неожиданно…
— Абсолютно с вами согласен, леди, — Филипп прошёл в центр комнаты, по-прежнему не сводя с меня взгляда, — я даже в самых смелых своих мечтах не мог предположить такого…сюрприза!
