— Бордовая, — с непоколебимой уверенностью заявил призрак и ожидающе покосился на согласно кивнувшего принца, мол, что стоишь, — открывай…
Бен аккуратно нажал на какую-то точку, и шкатулка с уже знакомым тихим щелчком открылась. Я вытянула шею и не смогла сдержать удивлённого возгласа: на точно таком же белоснежном бархате лежала изящная бабочка густо-бордового цвета, напоминая лужицу крови.
— Почему? — с нечитаемым выражением лица поинтересовался принц у невероятно довольного собственной сообразительностью призрака, — как ты догадался, что будет именно этот цвет? У меня есть своя версия, но мне любопытно услышать твою.
— Элементарная логика, — отмахнулся Лео, — если бабочка Филиппа была синяя, то есть того цвета, который символизировал качества, ни в коей мере не свойственные младшему принцу, то вполне логично было предположить, что бабочка Себастьяна будет тёмно-красная, бордовая или вишнёвая. Она должна была показать, что королевский кузен недостаточно внимания уделяет собственному положению, отказываясь от того долга, который налагает на него его происхождение. Себастьян рождён для власти и укрепления государства, а не для игр в шпионов, для борьбы с которыми есть специально обученные люди и маги. Он позволил королю объявить наследником Филиппа, что губительно для будущего государства.
— Но тогда получается, что тот, кто всё это устроил, заботится о благе страны? — скептически поднял брови Бен, — согласись, он делает это несколько странно…
— Не торопись, — Лео нервно закружил по комнате, — это объясняет только цвет бабочек, а не причины странных поступков того, кто за всем этим стоит. И потом — мало понять, почему бабочки и почему того или иного цвета. Нужно сообразить, как вернуть хотя бы Филиппа и Себастьяна. Идеи есть?
Мы переглянулись: идей не было…
Глава 16
«Ловите момент, мальчики! Сделайте свою жизнь экстраординарной!».
© Общество мёртвых поэтов
Себастьян осторожно сделал шаг назад, не отрывая взгляда от напряжённого, как сжатая пружина, принца. Филипп, в свою очередь, и не собирался опускать шпагу, сверля герцога подозрительным взглядом.
— Филипп, — аккуратно начал Себастьян, постаравшись сделать так, чтобы его голос звучал спокойно, по-дружески, — это я, твой дядя, брось шпагу, давай спокойно поговорим…
— Я не верю, — шпага в руке принца дрогнула, но не опустилась, — мой дядя просто не мог здесь оказаться. Ты морок, иллюзия…
— Как и ты, я попался в ловушку, — Себастьян пожал плечами и сделал осторожный шаг вперёд, — никто не застрахован от ошибок, особенно если уверился в собственном почти всемогуществе. Как мне убедить тебя, Филипп, что это я?
Младший принц задумался и, кивнув каким-то своим мыслям, спросил:
— Каким коротким именем называет тебя Лори, и какое имя она придумала для меня?
— Меня она называет Тиан, — сказал герцог, и в сердце снова вонзилась игла беспокойства: что там с Лори, в безопасности ли она, — а тебе на тот момент имени не досталось, так как ты пока не в ближнем круге. Но она обещала подумать.
Шпага, направленная в грудь Себастьяна медленно опустилась, а Филипп, закрыв лицо руками, без сил рухнул на скамью. Герцог доковылял до него и осторожно, стараясь лишний раз не задевать повреждённые рёбра, присел рядом.
— Как ты очутился здесь? — помолчав, спросил младший принц, подняв на герцога погасшие глаза, — я не думал, что увижу здесь кого-то кроме тех странных существ, которые чуть не пообедали мной. Ты тоже их видел?
— Конечно, — герцог вспомнил свой явственно попахивающий безумием разговор с любителями историй про принцесс и сыщиков, — но я откупился…
— Чем? — в глазах принца мелькнул интерес, чего, в общем-то и добивался Себастьян.
— Шоколадной конфетой и обещанием взять их с собой, — максимально честно ответил герцог, — когда пойму, как отсюда выбраться. Но теперь нас двое, значит, мы наверняка справимся.
Не признаваться же было Филиппу, что он не чувствовал и десятой доли той уверенности, которая была слышна сейчас в его голосе. Но на данный момент главное — сделать так, чтобы принц стал поддержкой и помощником, а не обузой.
— Как ты попал сюда? — вернулся к своему вопросу Филипп, и герцог решил рассказать всё как есть: только лишних тайн сейчас и не хватало. С этими бы разобраться!
— Меня сюда спровадил твой двойник, — сообщил Себастьян Филиппу, и тот с изумлением поднял голову, — именно так, не удивляйся. Утром за завтраком Лори увидела, что вместо тебя пришёл некто, спрятавшийся под очень искусно сделанной иллюзией. Настолько великолепно созданной, что кроме нашей талантливой родственницы никто даже не заподозрил подмену.
— А Лори почему увидела? — принц непонимающе хлопнул длинными ресницами, — есть что-то, чего я о ней не знаю? Видимо, да…
— У Лори уникальный талант — видеть сквозь любые иллюзии, — признался герцог, прекрасно понимая, что сейчас не до секретов, — и в замке она появилась не просто так. Она работает на лорда Хьюберта…
Себастьян вспомнил, что иногда не обязательно говорить всю правду, а достаточно бывает и её части. Он не собирался сообщать принцу, что среди задач Лори было и задание попасть в число его фавориток, а вот о загадочном некроманте, которого выслеживал Хью, вполне можно будет потом и поведать.
— То есть Лори — тоже маг из Синей Долины? — разочарованно спросил Филипп, — но это же ужасно! Магини никогда не выходят замуж за людей, даже за принцев…
— А ты собрался жениться? — оторопел Себастьян, — на Лори?!
— Знаешь, дядя, — принц задумчиво смотрел куда-то в пространство, — когда я думаю о Глории, у меня впервые не вызывает протеста мысль о женитьбе…
— А ничего, что у меня с ней…отношения? — возмутился герцог, совершенно позабыв, что никаких отношений на самом-то деле и не было, — я, может, тоже о браке задумываюсь…
— То есть она не маг? — выделил главное принц, — тогда у меня есть шанс. Я постараюсь обойти тебя, дядя, уж прости.
— Много вас таких шустрых, — буркнул герцог, — в очередь встань. Там перед тобой уже Уильям занял. Тоже…конкурировать со мной собрался…
— Но, дядя, согласись — какая потрясающая женщина! — Филипп бесшабашно улыбнулся, но взглянул в окно и снова сник, — но для этого отсюда надо выбраться. У тебя идеи есть?
— Пока нет, — откровенно признался герцог, — но я не собираюсь сдаваться. И искренне верю, что наши друзья, которые остались там, тоже не будут сидеть сложа руки и постараются нам помочь.
— Будем надеяться, — как-то бледно улыбнулся Филипп, но спорить не стал, — а почему ты морщишься…ты ранен?
— Рёбра, — признался Себастьян, — когда ты…в смысле — твой двойник — понял, что я знаю: передо мной не Филипп, его сообщник ударил меня в спину, и я оказался здесь, в лесу. И, видимо, падая, ударился о корни или камень. Разбил голову и то ли сломал пару рёбер, то ли просто очень сильно ушиб. Боюсь, что если бы не наши маленькие любители конфет, одолжившие мне кусок ткани, я бы до этой деревни просто не добрался бы. Кстати, а где все те люди, которых я видел с вершины холма?
