— Эй, аллё, — завопил бугай. — Отсюда прыгать нельзя.
— Разобьёмся? — по-деловому уточнил Лёша.
— Поломаетесь, — в голосе бугая послышалось беспокойство, но тут подоспели Фил с Бэзилом, и он переключился на них. — Вы вместе?
Не обращая на него внимания, Бэзил перегнулся через перила неподалёку от меня.
— Микки, не дури. Никто ничего тебе не сделает. Пойдём с нами, я тебя выведу, а то там ментов уже вызвали, приедут, заберут же. Поверь мне, потом такие проблемы будут…
— А типа главный специалист по ментам? — фыркнул Лёша с вызовом. — Тогда ты, наверное, в курсе, что похищение человека — срок до пяти лет, а с применением насилия, да ещё группой лиц на все пятнадцать потянет.
— Я сейчас вам устрою применение насилия, — бугай попёр к нам.
— На счёт три прыгаем, — сказал мне Лёша.
— А если поломаемся?
— Поломаешься — починим.
Мы переглянулись. Ему, скорей всего, было что терять, а мне уже нет.
— Раз, два, три! — скомандовал он, и мы прыгнули.
Дух захватило. Сердце вылетело, но погружение в шарики оказалось мягким и приятным.
Первая мысль была о том, что Бугай соврал, сломать здесь было ничего нельзя. Просто если бы всем разрешили прыгать с балкона, очередь стояла бы до самого метро.
Однако долго расслабляться не пришлось. Грубым рывком Лёша выдернул меня из шариков, поставил на ноги и потащил за собой.
Наверху, пока бугай, вцепившись в Фила, что-то истошно орал, Бэзил проворно заскочил на перила и сиганул за нами вниз.
— Блин, — проворчал Лёша. — Какой настырный. Разве твой парень не тот, что под ёлкой?
— Тот.
— А этот кто?
— Друг детства.
— О, да. От друзей детства гораздо сложнее отделаться, чем от парней. По себе знаю.
— У тебя есть парень?
— У меня есть друзья детства.
Мы выбрались на дорожку, проходящую между батутами, и поспешили к выходу.
Бэзил нагнал нас в самом конце. Напрыгнул сзади Лёше на плечи и вместе с ним улетел на батут. Несколько раз отпружинив, они рассыпались в разные стороны, после чего оба довольно быстро поднялись и то, что дальше за этим последовало, стало самым смешным представлением в моей жизни. Драка на батутах не могла сравниться ни с одним комедийным шоу, ни с одной самой идиотской клоунадой.
Едва удерживаясь на ногах и не в состоянии нормально замахнуться, они качались, падали, отскакивали, как неваляшки, хватали друг друга за ноги, руки, куртки, но, едва поднявшись, снова заваливались и возились уже лёжа. Потом опять расползались и пытались встать.
Победителя в такой свалке быть не могло, но оба заметно завелись и происходящее уже скорее напоминало баловство, нежели оправданное противостояние, а когда они в какой-то момент вдруг стали ржать друг над другом и всё шло к попытке примирения, на балконе, где остался Фил с бугаем, появились другие люди, среди которых была и Джена.
Я бросилась к выходу. Бэзил крикнул в спину: «Она здесь», но мне было не до него.
Выбежав в зону ресепшен с гардеробной и высокой администраторской стойкой, за которой сидел пожилой охранник, я ещё толком не успела сообразить, куда дальше податься, как в стеклянную входную дверь раздались глухие удары. Охранник встрепенулся и пошёл открывать. Через стекло я увидела троих. Одним из них был Томаш, а в плечистом силуэте другого я отчётливо различила плечистую фигуру парня из Пуговиц.
Путей для отступления было два: лестница, которая отлично просматривалась от входа, и длинный тёмный проход справа от лестницы с табличкой «зона бассейна». Я выбрала его.
Я снова неслась по коридору мимо закрытых дверей, будто всё ещё нахожусь в Пуговицах. И также, как и там, мне чудились быстрые, приближающиеся шаги позади. Панически боясь обернуться и убедиться, что за спиной действительно кто-то есть, я металась от двери к двери, дёргая за все ручки подряд, наконец, одна из них поддалась.
Забежав внутрь, я стремительно прикрыла за собой дверь, и в тот же момент мимо неё кто-то прошёл. Мне хотелось думать, что было лишь моей фантазией или галлюцинацией, к которым я постепенно начинала привыкать, однако шаги звучали отчётливо и гулко.
Затаив дыхание, я прислушивалась, как они удаляются.
Сильно пахло водой и хлоркой.
Все эти несколько часов, начиная с момента, когда мы встретились с Лёшей в H&M, до потасовки на батутах, меня словно выкинуло в параллельную реальность: если не считать разговора с Томашем, я ни разу не вспомнила о Наде, не проваливалась в прошлое, ничего не анализировала и не искала ответы.
Времени остановиться и подумать не было. Теперь же я снова осталась одна.
Привычное, непроходящее состояние, вне зависимости от того, кто был рядом. Бэзил, Томаш, Лиза… Как бы мне не хотелось, никто из них так и не заполнил эту пустоту.
Наверное, поэтому я так спокойно приняла их предательство. В глубине души я всегда его ждала. Знала, что наступит момент, когда они обязательно меня бросят или обманут. По очереди или все вместе. Это было лишь вопросом времени.
Но что имел в виду Бэзил, сказав: «Она здесь»? Вряд ли он имел в виду Джену. Когда они появились на балконе, он не поднимал головы и, скорей всего, даже не знал её, однако в его тоне прозвучала какая-то особая значимость и важность, будто только я должна была знать, о чём идёт речь.
Неужели физручка всё же была жива? В таком случае, получалось, что общего сговора быть не могло. Я полагала, что их объединяет необходимость скрыть собственное участие в преступлении, но если его не было, то отчего все так настойчиво хотят засадить меня в Пуговицы?
А что, если они и правда не желали мне зла? Вдруг они хотели помочь? Спасти или спрятать? Подобное допущение прежде не приходило мне в голову.
Кощей умер. Я не поверила Томашу, просто отказываясь верить всему, что он говорил. Но зачем ему врать про такое? Чтобы я доверилась ему, решив, будто опасность миновала?
Ну, это было уже совсем из области детской фантастики, где злобные пришельцы вселяются во всех, кого ты знаешь, и заставляют совершать их ужасные поступки.
Получается, Кощей действительно умер. И от этого, по словам Томаша, многое изменилось.
Но что?
Конечно, я и сама какое-то время допускала, что Надя не умерла, я даже постоянно слышала её шаги у себя за спиной, однако поверить в общий заговор и предательство было гораздо проще, нежели в то, что она может оказаться здесь.
И всё же если допустить, что всё так переполошились именно из-за неё, то от кого на самом деле мне стоило бежать?
А что, если это не Кощей с Тамарой упрятали меня в Пуговицы? Надя знала там всех и всё. Ей ничего не стоило договориться и организовать всё так, чтобы меня превратили в сумасшедшую. Не увидев её на похоронах, я расслабилась, но это совершенно ничего не доказывало. Кощей умер, Тамара уехала, меня некому было искать. А когда бы они спохватились, я бы уже безвозвратно «уехала».
