— Но Микки, — он встрепенулся. — У нас же всё хорошо.
— Я ни с кем не встречалась дольше месяца и с тобой тоже не получится. Лучше сразу поезжай к ним.
— Я тебя люблю, — тихо, но уверенно сказал Томаш.
— Это здорово, конечно. Но я-то никого не люблю. Забыл? — я попыталась вложить в эти слова весь цинизм, на какой только была способна.
— Погоди, — не моргая он уставился на меня. — А как же Питер?
— Сдашь оба наших билета и купишь один на Мальдивы. Делов-то?
— Нет-нет, я уже всё решил, я настроился и…
— Слав, хочешь честно? — резко перебила его я. — В любом случае у нас ничего хорошего не получится. Мы с тобой оба как оторванные, потерянные пуговицы, замороченные и загруженные. Грустные, взрослые и несчастливые. И как бы ты не хотел меня спасти: вытащить на свет или вылечить, у тебя никогда этого не получится. Я утяну тебя в своё унылое болото, где мы оба будем страдать. А я мечтаю о радости и счастье. Понимаешь?
Он недоуменно пожал плечами.
— Я даже не рассматривал вариант, в котором ты можешь передумать. Не потому что я слишком самоуверенный, а потому что…
— Ты слишком самоуверенный, Слава, — снова перебила я. — И мне всегда в тебе это очень нравилось. Давай не тяни, просто собирайся и поезжай к ним.
— Ну, а как же ты?
— За меня не волнуйся. Я до тебя прекрасно жила и, если бы Даша не пришила мне эту дурацкую пуговицу, жила бы и дальше.
— Ты теперь в них тоже веришь?
— Теперь я верю только в себя.
Затягивать прощание не стоило, я же могла передумать, дать слабину, пойти на попятную у своих желаний, и потом следующий десяток лет мучиться очередным чувством вины.
Томаш просил остаться, предлагал провести этот день вместе, пытался пообещать, что вернется за мной и много чего ещё, но я не стала слушать.
Возле подъезда я остановилась и посмотрела в окно его квартиры. Он стоял в нем и помахал мне рукой.
На лицо сыпались пушистые снежные хлопья. Сердце, предательски призывая вернуться, мучительно ныло. И я уже чуть было не поддалась ему, как вдруг в кармане завибрировал телефон.
— Привет. Не надумала?
— Ты мне пятый раз за эти два дня звонишь.
— И чего?
— Я же объяснила, что у меня планы.
— Знаешь, мы в такое время живём, когда планы меняются каждые два часа.
— Хочешь взять меня измором?
— Измор работает в восьми случаях из десяти, — он сделал короткую театральную паузу. — Остальные два решаются силой.
Лёше снова удалось рассмешить меня в самый неподходящий момент.
— Не понимаю зачем тебе это нужно. У тебя наверняка там полно вариантов поинтереснее.
— Ну не скажи… Такой интриги, какую ты навела своей шубой, у меня никогда не было.
— Что ж, — я снова посмотрела на окна. — Тогда договорились. Я приеду к вам на Новый год, но только в той самой шубе.
Закончив разговор, я сунула телефон в карман и быстро пошла сквозь густо валящий снег, не оборачиваясь и ни о чём не жалея.
Нет, я не приносила себя в жертву ради счастья Томаша, я всё ещё рассчитывала на своё собственное.
конец
