— Привет.
— Давно не виделись, — усмехнулся Бэзил.
— Ты должен кое-что для меня сделать.
Бэзил немного помолчал.
— А меня за это не посадят?
— Если будешь осторожен, то нет.
— Теперь я заинтригован.
— Мне нужно, чтобы вы с Филом побили Томаша.
Бэзил удивлённо фыркнул.
— За то, что не отвечает на твою любовь?
— Нет, просто тупит сам, а пытается выставить дурой меня.
— Но я-то тут причем?
— Ты же типа мой парень. Забыл?
— Ладно, я с ним поговорю.
— Нет. Разговоры не прокатят. Он не поймёт. Я очень на него зла. Просто побейте его и всё, чтобы знал, что со мной лучше не связываться. Не в школе, а так, чтобы без шума и неприятностей.
— Что он такого сделал-то? — Бэзил явно был озадачен. — Расскажешь?
— Помнишь, я говорила тебе про флешку? Ту, которую Лиза подкинула Наде? Так вот, Томаш боится, что я отнесу её в полицию, и поэтому решил меня соблазнить.
— И, как я понимаю, не безрезультатно, —
Бэзил громко и неприятно заржал. Я подождала пока он отсмеётся.
— А ещё он пообещал рассказать полиции про тот вечер и репетицию. Что вы с Филом были там пьяные и угрожали Наде.
Пришлось соврать, иначе Бэзил окончательно перевёл бы всё в шутку.
— А вот это уже фигово, — он задумался. — Хорошо, я поговорю с Филом. Что-нибудь придумаем.
Договорить до конца мы не успели. Кто-то позвонил в домофон и, чтобы Кощей не проснулся, я немедленно бросилась открывать.
Пришла Лиза. Вся мокрая и растерянная.
— Липа во всем сознался. Насчёт Нади. Это он её убил, — стоя на площадке и не давая мне оправиться от первого приступа изумления, выдала она. — Сейчас мне признался. Он же ушёл домой, помнишь? Но, на самом деле, никуда не ушёл, а остался дожидаться, когда Надя выйдет из школы.
— С чего это вдруг он тебе сознался?
— Я вспомнила, что снимала видео тогда. Ты мне сама ещё велела снимать то, как Надя обзывает его и остальных… И показала ему. Тогда-то он и раскололся.
— Что он ещё сказал?
— Что любит меня.
— Тоже мне новость.
— Раньше он никогда этого не говорил, — Лиза потупилась. — Никак не могу представить Липатова убийцей. И что он вообще способен на такое.
— Очень жаль.
— Почему?
— Потому что Сене очень хочется, чтобы ты думала, что он на это способен.
— Ты не веришь ему? — Лиза удивлённо распахнула глаза.
— Нет.
— Почему?
— Откуда у него растяжка, если он ушёл и в школу больше не возвращался в тот день?
— Кто-то мог выкинуть её на помойку за школой.
— А как, по-твоему, Липа справился бы с Надей? Он даже до колодца он не смог бы её дотащить.
Лиза задумалась.
— Но зачем ему наговаривать такое на себя?
— Из-за тебя, конечно. Чтобы ты не считала его чмошником.
— Но это ведь глупо!
Поймав себя на мысли, что уже совершенно спокойно размышляю в духе «это он убил» или «не он», я пожала плечами.
— Ты меня не простила? — с надеждой поинтересовалась Лиза.
— Мне вот очень интересно, а в жизни всегда так? Или это со мной что-то не то? Все люди кругом предатели или только мне попадаются такие?
— Я думаю, что все, — охотно отозвалась Лиза. — Верить никому нельзя. Когда не веришь, вопрос предательства отпадает сам собой.
— Ты права, но всё равно странно. С чего бы тогда все упёрлись в это «веришь — не веришь»? Люди постоянно кидают и обманывают друг друга. Для кого выдумана эта сказка о доверии?
— Давай всё же помиримся? Я без тебя скучаю. И мне очень-очень жаль, что я так поступила.
— Я тебе не верю.
— Почему?
— Мы ведь только что решили, что без веры нет предательства.
Лиза снова сникла.
— Я поняла. В таком случае, дай знать, если передумаешь.
После её ухода, я отправилась на кухню, отыскала в холодильнике банку шпрот с Надиных поминок и тут же, стоя возле окна и задумчиво глядя сквозь сумерки на стройку, съела её всю в один присест. Дождь громко стучал по подоконнику.
Запах шпрот у меня на всю жизнь остался ассоциироваться с Ягой.
Был её день рождения, и мы заканчивали последние приготовления к приёму гостей. Яга шпыняла меня с самого утра, но я мужественно терпела.
— Какого чёрта новую упаковку салфеток открыла? В серванте ещё старая осталась.
— Я не видела.
— У тебя глаза на заднице? Никогда ничего не видишь! Ну, хоть тарелки посчитать сумела. Удивительно. Зато вилок шесть. Почему шесть?
— Случайно.
— Вот сама и будешь руками есть. Где соль? А хлеб? Я же всё порезала, нужно только принести. Так трудно принести? Я тебя очень сложные вещи прошу? Тяжело принести хлеб на стол?
— Я не успела.
— Господи! Не успела она. Почему я всё успеваю? С шести утра ещё не присела. Стол приготовила, всю квартиру убрала… И это в свой же день рождения! Чтоб он провалился. Никакой от тебя помощи и толку. Что ж за горе-ребёнок нам достался? У всех девочки, как девочки, помощницы, а у нас сплошное недоразумение. Даже хлеб с кухни принести не может.
Яга демонстративно сходила за плетёной корзинкой с нарезанным хлебом и поставила на край накрытого стола. Критично оглядела его и всплеснула руками:
— А это ещё что такое? Ты решила нас всех отравить? — она схватила блюдце с открытой банкой шпрот. — Ну, что за злыдня-то такая?!
— Вы сами сказали шпроты поставить.
— Не эти же. Другие. Я их вчера специально к столу покупала. Стокилограммовую сумку притащила. Думала, руки оторвутся. А эти просроченные, бестолочь!
— Но я их из холодильника взяла.
— А срок годности посмотреть нельзя было? Или позаботиться о здоровье других слишком обременительно для тебя?
— Я думала, всё, что в холодильнике — съедобное.
— Не ври. Специально, небось, подсунула, а то я тебя, обормотку, не знаю.
Яга всегда считала, что все против неё сговорились и хотят навредить. И этот список вредителей возглавляла именно я.
— Ничего я не подсовывала. Хотела помочь.
— Помочь? Помочь отправиться мне в могилу?
Я взяла просроченную банку и понесла её в туалет.
