— Что там?
— Да, трупешник, — охотно откликнулся тот, что помоложе. — В канализационном люке.
— Я нашёл, — гордо добавил второй. — Они мне говорят: «Лезь», а я им: «Сдурели?» И так всё в воде. Как в такой дождь работать? Хорошо, дождевик всегда с собой ношу. Он много места не занимает. Сорок минут возился, пока крышку снял.
— И чего? — нетерпеливо перебил его Бэзил. — Что за трупешник?
— Откуда я знаю? Я как люк вскрыл, оттуда такая вонь шибанула, что я чуть сознание не потерял. Сразу в полицию и позвонил.
Информация звучала ужасающе.
— Его достали? — с опаской спросила я из-за плеча Бэзила.
— Минут десять назад. Девка похоже. Но там от неё рожки да ножки остались, так что лучше, ребят, не смотрите. А то спать не будете.
— Расчленёнка? — с любопытством поинтересовался Фил.
Сантехник пожал плечами:
— Вроде нет, просто давно лежит. Но это не точно, он был завёрнут.
Ничего больше не выясняя, Бэзил с Филом припустили туда, где суетились полицейские, а мы с Лизой, взявшись за руки, нерешительно двинулись за ними.
Я только раз видела в жизни мертвеца. Мою бабку Ягу, сбитую на пешеходном переходе прошлой весной. Она хоть и лежала в гробу, и была намазана каким-то серым воском, её безжизненное, потустороннее лицо напугало меня до ужаса, хотя Яга и при жизни красотой не отличалась.
В Лизиных огромных карих глазах застыло нервное напряжение, словно в любой момент она готова была кинуться наутёк. И от этого вполне понятного, но детского страха было немного смешно. Страшно, смешно и очень любопытно.
Однако приблизиться нам не дали, широко расставив руки, дорогу преградил мокрый серый дядька.
— Разворачиваемся и уходим. Тут вам не цирк.
— Нам надо, — сказала я, не зная, какое объяснение придумать. — Мы по делу.
Я всегда делала вид, будто имею права. Люди от этого терялись и начинали сомневаться в себе.
— По какому делу? — решил всё же выяснить дядька.
— Насчёт того трупа, — я махнула рукой так, словно трупы были повсюду, а нам понадобился именно этот.
Дядька нахмурился.
— У вас есть информация?
Я неопределенно кивнула.
— Что-то знаете? Видели? — он обвёл нас недовольным взглядом.
На Лизином лице появилось отработанное годами и лучшее из её репертуара выражение «ничёнезнаю».
— Возможно, — уклончиво ответила я.
Дядька вытащил из кармана визитку и протянул мне.
— По будням с двенадцати до пяти. Приходи, расскажешь. А сейчас идите отсюда.
— Хорошо, конечно, — сунув не глядя визитку в карман, энергично закивала я.
Изобразив покорность послушных школьниц, мы немного сдали назад и, обогнув за разросшимися кустами снежноягодника, целенаправленно устремились к тому, что так зловеще-притягательно лежало возле колодезного люка.
В этот момент полицейские как раз погнали оттуда парней и нам удалось подобраться к трупу.
Невообразимое бесформенное вонючее нечто, обрывки серой ткани, бывшие когда-то одеждой, куски синюшной кожи, проглядывающие кости конечностей, бесцветная мочалка остатков волос, на месте лица расплывчатое бугристое желеобразное пятно.
— Мамочки, — прогнусавила Лиза, зажав двумя пальцами нос.
— Крантец, — с чувством подтвердила я.
Из-под тела выглядывал кусок заплесневелой клеенки со стёршимися контурами рисунка и сгнившими верёвками по бокам.
— А ну кыш отсюда, — прикрикнул на нас кто-то сзади, и мы не без облегчения вернулись на пешеходную дорожку, между палисадником и школьным забором, где нас уже поджидали Фил с Бэзилом.
Остановились и несколько секунд с раскрытыми ртами жадно дышали.
— Ща блеванут, — заржал Фил.
— Не дождешься, — процедила сквозь зубы Лиза.
— Фигово выглядит, — Фил держал сигарету в кулаке, чтобы не намокла, и затягивался через него.
— Кто? — не поняла Лиза.
— Ну, эта мёртвая.
— Ясно, что фигово, — Бэзил курил, спрятавшись под капюшоном и выпуская дым себе под ноги.
— Она же типа мёртвая.
— Представляете, может, мы сидели, учились, а её тут убивали? — Лиза очень впечатлилась увиденным. — И если бы кто-то посмотрел в окно, то этого могло и не случиться…
— Ткаченко, ты чё? — Фил приложил ей ладонь ко лбу, якобы проверяя температуру. — Убивают вообще-то ночью.
Фил был высоким, красивым, с вьющимися каштановыми волосами, которые он тщательно укладывал, ямочкой на широком подбородке и смеющимися глазами, однако умом никогда особо не отличался и соображал намного медленнее, чем разговаривал.
— Убивают всегда, — сказала я. — Вот мы тут стоим, разговариваем, а прямо сейчас кого-то где-то убивают.
— Хватит пугать, — Лиза проворно расстегнула Филу куртку и нырнула под неё с головой.
Фил с Лизой вроде как встречались, но на самом деле только потому, что были нашими с Бэзилом друзьями, и так было удобно всем, пускай и мы тоже встречались не по-настоящему.
Бэзил осмотрелся по сторонам. Его пронзительный, цепкий взгляд — единственное, что можно было различить под тёмно-синим капюшоном.
— В темноте тут раздолье для маньяков. Даже фонарей нет.
— Может, её вообще не здесь убили, — по лодыжкам и загривку пробежали мурашки.
— Из того дома притащили, наверное, — Фил кивнул на белую высотку.
— Или из соседнего, — добавила Лиза.
— Кто-нибудь разглядел клеёнку, на которой она лежала? — спросила я.
— Я не видел, — Бэзил докурил.
В школе прозвенел звонок, и она тут же наполнилась монотонным гулом. Полицейские едва успевали тормозить вываливших на улицу ребят возле заградительных лент. В нашем корпусе учились только старшие классы, так что давалось им это не просто. Прибежали охранник Марат и завуч — Ольга Олеговна.
Какое-то время мы молча наблюдали за всей этой суматохой.
— Что там, ребятки, приключилось? — неуклюже переваливаясь, к нам подошла повариха. — Убили, что ль, кого?
Среди мрачной серости её не особо чистый халат, казалось, сиял белизной.
— Убили, — отозвался Бэзил.
— Батюшки, — ахнула она, с чувством всплеснув руками. — А кого?
— Женщину, — сказала Лиза. — Вроде.
— Точно женщину, — подтвердил Фил.
Маленькие бесцветные глаза поварихи загорелись азартным любопытством.
— Изнасиловали?
