Восхитительный.
Не мужчина, а мечта.
Хороший выбор, Пилар.
Наконец, он пару раз тихо стонет и пытается поднять голову, дергаясь в крепком захвате, не дающем ему возможности не только встать, но и сдвинуться с той позиции, в которой я его зафиксировала.
– Тш-ш-ш, малыш. Ты так только сделаешь себе больно, – воркую я в гарнитуру и врубаю яркую лампу, направляя свет прямо на него. Он продолжает вертеть головой с надетой на нее плотной повязкой, полностью закрывающей обзор, но ему меня не видно, а мой голос, пропущенный через синтезатор, он слышит в искаженном до неузнаваемости виде через надежно закрепленные наушники.
– Где я? Кто здесь? Отпустите немедленно! Что за шутки такие… глупые?
Какой чудесный воспитанный мальчик. Вот это мне повезло с сегодняшней добычей.
Я удовлетворенно хихикаю, представляя, насколько зловещим он слышит этот смешок.
– Пилар, это… вы? Зачем вы это делаете?
– Пилар? Это та актриска, которую я наняла для того, чтобы она заманила тебя в такую примитивную ловушку? Она отработала свои сто евро за каких-то десять минут. У меня так не получилось бы. Внешность, знаешь ли, далеко не та, что у той красотки. Как ты там ее назвал, Пилар? Боюсь, мне бы ты отказал в такой милой любезности – выпить бокал сухого белого вина с толстой старухой. Ведь я и вешу на полцентнера больше, чем она, и возраст, ох, не буду уточнять, скажу только, что опыт у меня намного, намного богаче, чем у нее. Мне так смешно наблюдать за всеобщим заблуждением о том, что в некоторые чудесные игры любят играть только молодые красивые миллионеры с юными трепетными девочками. Хи-хи. Богатые одинокие женщины преклонного возраста тоже не прочь пошалить с красивыми юношами. Но что-то я отвлеклась. Вернемся к Пилар. Раз ты уже привык к этому имени, разрешаю тебя называть меня так, но… – я беру в руки крохотный пульт, который лежит рядом, – с одним уточнением. Госпожа Пилар.
И нажимаю на кнопку, от чего тело моего сегодняшнего птенчика начинает извиваться в максимально доступной для него амплитуде.
– Что это? – наконец выдыхает он, когда я откладываю пульт.
А я подхожу поближе, проводя острым концом стека по груди, намеренно задевая плоские мужские соски. Легкая боль на грани удовольствия или удовольствие на грани боли – кому как больше нравится называть это непередаваемое ощущение.
– Нравится, малыш? Это анальный вибратор. Крохотный, для новичков в этом деле. Судя по твоей реакции ты там девственник? Был?
Я снова тихо смеюсь и наклоняюсь, чтобы слизать капельки пота, выступившие на теле мужчины.
– У меня для тебя приготовлено мно-о-ого самых разных игрушек, малыш.
– Пилар! Немедленно…
Моя реакция следует незамедлительно. Мальчик получает удар стеком чуть ниже пояса – не задевая начинающий проявлять признаки возбуждения член, но в опасной близости от него.
– Как ты должен называть меня, малыш?
– Какого чер-р-р…
Легкий, практически ласкающий шлепок по мошонке и одновременное нажатие на кнопку, и мой прелестный подопечный снова начинает извиваться на кровати, отчаянно пытаясь вырваться.
Не сегодня, милый.
– Повторяю свой вопрос. Как ты должен называть меня?
– Госпожа Пилар, пожалуйста, я не понимаю…
– Так вот, мой сладкий мальчик Поль, я хочу, чтобы ты понял, насколько серьезно я настроена в отношении тебя. Нет, маску с тебя я снимать не буду, но позволю осознать богатство и разнообразие приготовленных для тебя игрушек. Для тебя и для меня, пупсик.
Я подхожу к изголовью и вкладываю первую игрушку в его правую руку.
– Знаешь, что это?
– Резиновый член, – буквально выплевывает он, крепко сжимая вложенный в руку предмет.
Шлепок стеком по груди. На этот раз он меня рассердил.
– Как ты должен обращаться ко мне, мальчик?
– Госпожа Пилар, это резиновый, мать его, член, госпожа, бл*дь, Пилар.
О-о-у. После отрицания наступает фаза гнева?
Мы еще дойдем до моей любимой – смирения.
– Похоже, какое-то время я предпочту наслаждаться твоим молчанием. И та чудесная штучка, которую ты так грубо обозвал, поможет мне в этом.
Я нажимаю на кнопку и фиксирую ее в определенном положении. И пока его тело отчаянно борется с запретным наслаждением, вынимаю из судорожно сжатой руки кляп-фаллос и быстро вставляю ему в рот, в два резких движения закрепляя ремешок.
– Чтобы ты отчетливо понимал, что с тобой происходит, я буду комментировать свои действия, мой юный дерзкий дружок.
Я наклоняюсь к мужской груди, вкусно пахнущей солоноватым потом, и вылизываю аккуратные коричневые соски. Медленно кружу языком, легонько дую, нежно прикусываю.
– У тебя такая красивая грудь, мальчик. Наверняка ты много времени проводишь в спортзале. Такое тело не может быть результатом лишь сидения за компьютером, верно?
Он лишь мычит, стараясь унять дрожь.
– Но я здесь для того, чтобы ты стал еще прекраснее, сладкий. Поэтому сейчас я надену на твои миленькие сосочки такие же миленькие зажимы, которые прикреплены изящной цепью к твоему кляпу. Ты же оценил маленькую поблажку, которую я для тебя сделала, вставив его фаллосом наружу. Скажи мне за это спасибо, мальчик.
И я цепляю первый зажим.
Его подкидывает на кровати. А я, прижав коленом живот, цепляю второй и слегка натягиваю цепочку.
– О, ты выглядишь изумительно, малыш. Не переживай. Я потом тебе пришлю фото в рамочке.
Отключаю вибратор, и он, судорожно всхлипнув пару раз, затихает.
А я с удовольствием провожу рукой в шелковой перчатке по налитому члену, что в нетерпении шлепает по напряженному прессу.
– Тш-ш-ш, не так быстро, птенчик. Все еще будет. Поверь своей госпоже.
Беру стек и ласково провожу по животу, шее, щеке, опускаюсь снова к бедрам и медленными, дразнящими движениями прохожусь вниз, к ступням. А потом резко шлепаю по животу.
От неожиданности мужчина дергает головой и невольно натягивает цепочки, прикрепленные к зажимам, что плотно сидят на сосках.
– Плохой мальчик должен быть наказан. А ты был плохим мальчиком, Поль. Ты решил, что мне можно перечить.
Еще один шлепок стеком, и рядом с первым ярким розовым следом появляется второй. Очень-очень близко к изумительно красивому, подрагивающему от возбуждения мужскому стволу.
– Чем больше ты будешь дергаться, тем больше будешь наказывать сам себя. И тем больше поводов появится у меня наказать тебя. Знаешь за что?
В ответ слышу лишь глухое рычание.
– За то, что право наказывать тебя имею только я. Не ты, сладкий. Только я. Поэтому лежи пока смирно и слушай дальше.
