– Я, – Колян поднимает руку, как прилежный ученик на уроке.
– А твоя пара кто?
– Она еще не знает, что она моя пара, – вздыхает Ник, но, заметив наши изумленные взгляды, принимается поспешно оправдываться. – Эй, парни, да все будет в порядке. Она точно прилетит и точно поедет туда, куда надо. Просто Милана… ну, такая у нее сейчас ситуация в семье… перед разводом. Она не откажется полететь, зуб даю. А остальное… ну, как сложится. По крайней мере я все подготовил, вон, Пашка подмог кое с чем, так что все пройдет пучком, не переживайте.
– Ты в расписание уложишься?
– Я все рассчитал, – поправляет очки на переносице наш гений цифр и процентов. – Раз противник планирует вести наблюдение за первыми сценами издалека, то для него важнее будет зафиксировать основные моменты: время, место, цвет авто, национальность мужчины и женщины и более менее следование разработанному ими маршруту. С этим проблем не предвидится, а мелкие отклонения всегда можно объяснить. Хозяин арендованных апартаментов подтвердит присутствие гостей, любые свидетели, если те захотят дополнительно опросить, тоже скажут, что были русские туристы, мужчина и женщина. Сами же слышали, на первых двух случаях они позволят всему случиться по согласованному плану, думаю, что и проверять все до деталей не станут. Мы же понимаем, что основные сложности нас ждут чуть позже. Вон, у Кита точно задача посложнее. Ты как, Котян, готов?
– Мы с Наталкой уже все разведали. Сперва потренировались, скажем так, на кошках. Зашли в нашем городе в пару злачных местечек, я поболтал с завсегдатаями, хозяевами, сказал, что пишу репортаж о любителях таких игр, они и рады были поделиться. Скажем так, удовольствие ну очень специфическое. Супруга после этих походов сказала, что согласилась на эту авантюру исключительно ради того, чтобы тех мразот засадить, которые готовы подставить любого честного человека таким образом. Но в общем и целом, что я вам хочу сказать. Я себя уже обезопасил определенным образом, и уверен процентов на девяносто, что все сложится нормально. Даже если моя личная операция по наведению шороха в том гадюшнике не сработает как надо, я все решу на месте сам. Надеюсь, решу. На самый крайний случай кто-то из вас сможет быть наготове для подстраховки?
– Сделаем, не переживай. Тебя мы с Антоном подстрахуем, пока Никитос с Ланой будут готовиться к финальной сцене. Что там у нас дальше?.. А, ну самый больной вопрос…
– Улажен ваш больной вопрос. Я беру его, то есть ее, на себя, – отмахивается наш компьютерный гений.
– Пашка, ты че, больной? Она же преступница. Да и увлечение у нее… Ну, такое себе.
– На вкус и цвет, – глуповато улыбается друг, чьи пальцы, как растревоженные осы, стремительно порхают над клавиатурой его ноута. – Мужики, я все сказал. И не просто сказал, я уже перехватил предназначенные ей файлы и заменил фотку на свою.
– Э-э-э, ты всегда был любителем острых ощущений. Но тут уж даже не знаю, как и прокомментировать.
– А вы никак не комментируйте, – пожимает плечами Паха. – И отцепитесь уже. К тому же я тут единственный не жена… – он обвел взглядом приподнявшего брови Коляна, помахавшего ему рукой без обручалки, и поправился, – ок, не неженатый, а совершенно свободный, как ветер. И могу себе позволить немного адреналина. Мне не просто можно, а нужно, а то программулька одна застопорилась и никак не идет. Музу ждет, понимаешь.
Ну да, он среди нас самый чудаковатый всегда был. Его иногда даже принимали за какого-нибудь художника или писателя. У тех тоже, наверное, мозги малехо набекрень. А Пашка у нас программер от Бога. Ему надо было лишь задать направление и рассказать, что ты видишь в конечном результате, причем можно и даже нужно не стесняться в своих мечтах. Чем сложнее задание он видел, тем ярче загорались его глаза, тем с большим азартом он принимался за выполнение задачи. Но как всякий свободный художник, в нашем случае оперирующий двоичным кодом, он жить не мог без вдохновения, для которого ему нужна была Муза. А когда он услышал голос той, кого главарь называл Элей, то рванул к ноуту, чуть не выдав нас всех, и залип. Мда.
– Никита, вы с Ланой должны стартануть сразу по моей отмашке, – не отрывая взгляда от компа инструктирует Паша. – Я перехватил его сигнал и отслеживаю все звонки. Как только ему сообщат, что клиенты в ловушке, я тут же тебя проинформирую. Ты уже подготовил все необходимое для вашей последней встречи?
Мы подготовили.
Мы готовили ее втроем.
Кто третий?
Хм. Ну, к такой операции я мог привлечь только тех, кто действительно понюхал в этой жизни пороху. А это были мои армейские друзья и… Дед.
Тот самый Дед, который с самого начала консультировал всех нас и помог решить кое-какие вопросы, воспользовавшись своими старыми связями.
А я не говорил, кто у меня Дед?
Отставной полковник одной до сих пор поминаемой всуе, хоть и не существующей больше конторы.
Но о таком ведь не горланят на каждом углу?
– Все готово. Работаем, братья.
***
Эх, молодость, молодость.
Горячая, вспыльчивая, кипящая энергией и задором. Переполненная эмоциями, амбициями и стремлением доказать всему свету исключительность собственного я.
Когда-то и во мне вот так же бурлил азарт и желание перевернуть весь мир, думая, что именно я и именно сейчас нашел ту самую точку опоры, что поможет мне совершить невозможное.
Невозможное я совершал, и даже не единожды. Но с каждым разом все чаще задавался вопросом – а на самом ли деле я хотел этого или меня аккуратно и настойчиво подталкивали к этому желанию.
И чем старше я становился, тем чаще ловил себя на мысли, что при любых раскладах выигрывает всегда тот, кто остается в тени. Невидимый большинству участников любой игры – хоть самой маленькой и невинной, хоть самой большой и опасной.
Мне пришлось пройти невыносимо горькие уроки, чтобы в результате осознать, что любая манипуляция посторонними влечет за собой ответственность, которую никто не хочет принимать на себя. Именно поэтому все кукловоды так тщательно скрывают свои истинные лица и имена.
Рассказ внука – а сын моей несостоявшейся невестки (дай ей бог здоровья и счастья) стал для меня действительно родным внуком – всколыхнул во мне приутихшую было ненависть к тем, кто беззастенчиво манипулирует людьми, не оставляя им ни права выбора, ни свободы воли, калечит жизни, ломает психику, корежит и выбрасывает в итоге, как мусор, как отработанный биоматериал.
И ради чего? Ради каких-то примитивных денег?
– Никита, ты не сможешь его посадить. Увы. В данный момент это нереально. У тебя недостаточно веских доказательств даже для того, чтобы завести уголовное дело на этого человека, – покачал я головой.
– Дед, но с этим надо что-то делать, – вскинулся внук. – Нельзя оставлять безнаказанным подобное. Он уже разрушил несколько семей, в одном из случаев практически довел до самоубийства женщину. Ее спасли, слава богу, но это не отменяет всего того, что эти люди пережили по его вине. Его, и его подельников.
