– Какие органы изымаем в первую очередь, Георгий Васильевич? – равнодушно спросила садистка.
– Разумеется, сердце, – произнес чертов дед, пожав плечами. – На молодые здоровые сердца всегда большая очередь. А у нас как раз заказ именно на эту группу крови. Потом почки и на всякий случай печень. Легкие если успеешь. Он, кстати, курил? – обратился ко мне с вопросом гребаный дед.
– Я т-т-тебя убью-у-у-у, – завыл я, все еще не оставляя попыток встать с кресла, но мог лишь бессильной помороженной тушей налечь на край суконного стола, даже не замечая, как костяшки покерных фишек врезаются в кожу груди.
– Не-а, очень сомневаюсь. Скорее, будет наоборот. Ладно, Лиза, легкие тоже изымайте, там разберемся. Если что, выкинем за борт вместе с отработанным биоматериалом.
– За ч-ч-что вы так с ним? Это же Санек. Он же… б-б-безобидный совсем.
– Ну, как за что? Во-первых, я таким образом могу срубить немало бабок. Знаешь, сколько мне дадут за эти несколько килограмм живой плоти, что способна продлить жизнь богатым и больным властителям этого мира? Во-вторых, вы двое вовсе не безобидные гимназисты, а вполне себе успешные мошенники и преступники, разрушившие немало счастливых браков и заполучившие за бесценок значительные доли либо большие части динамично развивавшихся предприятий и компаний. Кстати, одному из тех, кого вы несколько лет назад лишили его бизнеса, как раз сейчас и нужна почка. Помнишь такого Вазгена Тиграновича? Ты еще его супругу довел до того, что она руки на себя наложить пыталась. Так вот их сыну очень надо. Они, между прочим, через несколько лет разобрались со всем тем дерьмом, которого ты им подкинул от щедрости своей. И снова встали на ноги. И даже лучше прежнего пошло. Можно было бы, конечно, подумать, что без твоих манипуляций этого бы с ними не случилось. Но я склоняюсь к тому, что твоей заслуги в том нет. И ты попросту украл у них несколько лет жизни. А вот многие так и не оклемались, да. Не смогли.
– Так это… м-м-есть? – я все еще не мог оторвать глаз от экрана, как загипнотизированный глядя на аккуратные красные разрезы, сочащиеся кровью, которыми жестокая сука раскраивала подергивающееся человеческое тело на операционном столе.
– Фу, как пошло и вульгарно. Какая месть? Месть предполагает эмоции. А у меня бизнес. У тебя ведь тоже был бизнес, да? И ты тоже не испытывал никаких чувств по отношению к своим “клиентам”. Но, в отличие от тебя, в качестве мишеней я выбираю тех, кого не жалко. Вот совсем не жалко, поскольку такие как ты являются паразитами на теле общества. Вы не приносите пользы, вы как раковая клетка, способны только пожирать производимое другими органами. Я вас, таких уродов конченых, по всему миру отслеживаю. И охочусь на тех, кого не в состоянии наказать закон. Для него вы слишком хитры и неуловимы. А лично мне плевать на такой беззубый закон. Я себя утешаю тем, что по вам никто и слезинки не уронит, лишь вздохнут с облегчением. И потом, знаешь, если бы не подвернулся Вазген Тигранович со своим спецзаказом на редкую группу крови, я бы продал свежее мясо любому из моих клиентов – будь то китаец, европеец или арабский шейх. Так что это не месть, малыш. Это карма, если ты знаешь такое слово. Но не парься особо. Если не успел за эту текущую свою никчемную жизнь его осмыслить, то успеешь в следующей. Или через несколько жизней. Колесо Сансары вращается медленно. Но рано или поздно мы все достигаем одного и того же уровня и растворяемся в великом Ничто, – философски вздохнув, дед повернулся к экрану и произнес:
– Давай, Лизок. Сколько можно играться с бедным крысенышем?
Стерва взяла в руки небольшой приборчик, похожий на карманную циркулярную пилу, и вращающийся на бешеной скорости зазубренный диск с противным звуком впился в грудину дико заверещавшего Санька.
А в тот момент, когда она при помощи другого пыточного инструмента раскрыла окровавленную грудную клетку, я тупо потерял сознание.
Эпилог
– Дед, снимаю шляпу. Если это и есть твое “испугать до усрачки”, то лучше я буду до конца жизни по-прежнему бояться тюрьмы, сумы и налогового инспектора.
Мы всей нашей большой командой сидели в той самой “любимой каюте” той самой пресловутой яхты, покачивающейся на мягких волнах Атлантики в пределах видимости ярко-изумрудного силуэта большого Тенерифе.
– Да я-то что, – ухмыльнулся дед, – хороший виски двойного перегона, да бочковой крепости (крепость такого напитка может достигать 70 градусов, при этом иметь обманчиво мягкий вкус – прим.Автора), плюс готовность того, кто не единожды применял на других запрещенные препараты, поверить в то, что сам попал под их воздействие – вот и весь мой фокус. А за самые большие “глюки”, как вы их называете, – пихнул он плечом сидящего рядом Антоху, – вот этому вашему дружку кинокудеснику скажите спасибо. Он у вас мастер по спецэффектам.
– Да тоже мне – кудесник. Там делов-то на полдня всего оказалось. Самым сложным было свет расставить так, чтобы скрыть явные недоделки в наспех изготовленном муляже. Не, но скажите, круто получилось? – хлопнул ладонями по столу довольно лыбящийся Антон.
– Судя по той истерике, что приключилась с господином Смирновым, он согласен с тем, что вышло круто, – вклинилась в разговор его подруга Лиза. – Даже я, потроша тут куклу, чуть в обморок не свалилась. И теперь не скоро решусь выпить стакан томатного сока. Провонялась вся им во время съемок той сцены, – она передернула точеными плечиками с рассыпавшимися по ним светлыми локонами с розовыми прядями.
– А как запел-то этот Веталь придя в сознание, а? Ну красота же. На сделку пошел как миленький, думая, что его ожидает та же участь, что его подельника-психа. Рассказывал, аж захлебывался, подробно, где, когда, кого, на какие суммы, все номера счетов, все финансовые операции. На этом материале такую статью можно забахать – закачаешься, – зажмурился Кот, наверняка представляя реакцию редактора своего издания. – А самое прекрасное, что, увидев тот же самый ролик, только веря, что потрошат Виталика, все его слова подтвердил и Александр. Одним ударом двух раскололи. Народ, статья будет бомба, я вам обещаю.
– Он уже две ночи не спит и мне не дает, сидит, клацает по клавиатуре, как из пулемета строчит почти до утра, – недовольно насупилась его супруга. – Я вообще-то согласилась на вашу авантюру только с условием, что у меня будет возможность хоть немного отдохнуть после этих дурацких игрищ.
– Птичка-синичка моя, я тебе такую экскурсию по злачным местам устроил, а ты все недовольна, – наморщил нос журналюга, для которого любая сенсация – что мед для той мухи. – Ты же вроде сказала, что тебе довольно экстрима и ты хочешь просто полежать на пляжике и позагорать. Ну и кто тебе мешает попросить Лизу или Светулю составить тебе компанию? Или вам охрана нужна? Так у нас Колян вполне себе внушителен и к тому же не откажется окунуть свои бородатые телеса в воды Атлантического океана. И нафиг вам вообще пляжик – ныряйте себе прямо с борта яхты.
– Не, Кит, ты совсем уже что ли с дуба рухнул? – возмутилась его “синичка”, легко шлепнув по затылку пригнувшегося мужа. – Тут же открытая вода, течения, касатки вон нет-нет да всплывают. Хватит с меня хардкора и экстрима. Хочу цивилизацию, бассейн с искрящейся под солнцем пресной водой, бокал клубничного Дайкири без всяких “натуральных” компонентов и компанию адекватных людей, а не извращенцев в черной коже.
